Магия объединяет - Илона Эндрюс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Кейт? — позвал Кэрран. — Детка?
Магия бурлила у меня под кожей.
— Мне нужно немного воздуха.
Я повернулась и пошла прочь по коридору. Ноги вынесли меня наружу, на вершину невысокой каменной башни. Солнечный свет ударил в меня. Я вдохнула, глубоко вдохнула, чувствуя, как мои легкие расширяются.
Я должна предотвратить это. Я должна.
— Эй. — Кэрран заслонил дневной свет.
— Эй.
— Выглядишь мрачно, надирательница задниц. Тяжелый день?
— Бывало и похуже.
— Ты собираешься рассказать мне, что сказали пифии, или мне спросить нашего священника?
Он сложил два плюс два.
— Примерно через месяц будет битва, — сказала я. — Атланта сгорит. Если мы поженимся, ты умрешь. Роланд убьет тебя. Я наблюдала, как это произойдет.
Я не хотела рассказывать ему о нашем сыне. Пока нет. Когда мы говорили о будущем, он всегда говорил о детях. Его отец погиб, защищая его, и Кэрран сделал бы то же самое для нашего сына. Мне надо оградить его от осознания того, что у нашего ребенка может не быть шанса. Мне было достаточно того, что знала я. Рассказав ему об этом, на данный момент ничего не изменит, разве что взвалит на него еще больший груз.
Он пожал плечами.
— Мне все равно. Я не собираюсь жить в соответствии с чьим-то видением. Твой отец мне не указ. Ведьмы тоже не указ. Единственный вопрос, который имеет значение, хочешь ли ты выйти за меня замуж?
— Да.
— Тогда мы поженимся. К черту всех. — Он обнял меня и прижал к себе. — Если мне суждено умереть, я бы предпочел умереть женатым на тебе. Но что более важно, что заставляет тебя думать, что я откажусь?
— Я не говорила, что ты откажешься. У меня нет планов сдаваться. Я хочу победить, но не знаю как.
Я посмотрела мимо внутреннего двора Крепости и чистой полосы подстриженной травы между стенами, туда, где леса встречались с горизонтом. Где-то там мой отец пристраивает башню к своему замку. Я в этом не сомневалась. Видение показало ее завершенной. Я положу ей конец.
— Мы победим старомодным способом, — сказал он. — Мы перехитрим его и будем сражаться. Мы будем делать то, что делаем всегда.
Этого было бы недостаточно, но если бы я сказала это, он бы ответил, что мы не узнаем, пока не попробуем. Это то, что я бы сказала ему в ответ.
— Могло быть и хуже, — сказал он.
— Как?
— Мы могли бы сражаться с ним и твоей тетей.
В моей памяти всплыла умирающая на снегу Эрра.
— Она говорила со мной перед смертью.
— И что сказала?
— Она сказала: «Живи долго, дитя. Живи достаточно долго, чтобы увидеть, как умирают все, кого ты любишь. Страдай так же, как страдала я».
В тот момент на снегу, измученная и истекающая кровью, все, о чем я заботилась, это убить ее и убедиться, что мы с Кэрраном выжили. Теперь я, наконец, поняла это.
— Она не хотела проходить через все это снова. — Я взглянула на лес перед нами. — Земля, игры разума отца, убийство людей… Я думаю, она решила, что с нее хватит, и единственный способ покончить с этим — это если умрет она или умрет он. Она позволила мне убить ее.
И я была очень похожа на свою тетю. Больше, чем мне хотелось признавать. Ни одна из нас не подходила для дипломатии. Единственная причина, по которой я продержалась так долго, заключалась в том, что и Кэрран, и Барабас оттягивали меня от края всякий раз, когда я пытался атаковать. Отец, должно быть, понял, что, предоставленная самой себе, я сорвусь и наброшусь на него.
— Твоя тетя много сражалась, — сказал Кэрран. — Кроме того, Роланд был тем, кто сказал тебе это. Я не доверяю его брехне.
— Ну, это вернулось к нему. Я сказала ему, что даже его собственная сестра не хотела жить в мире, который он создал.
Кэрран рассмеялся.
— Что?
— Ты всегда знаешь, как кого-то достать.
— Что это должно означать?
— Это твоя сверхспособность. Поверь мне, я знаю.
Он посмотрел на меня и засмеялся сильнее.
— Что?
— Мне нравится, когда ты скалишься на меня. Вся жизнь оборотней передалась тебе. Из тебя получился бы такой милый оборотень.
— Я, черт возьми, сброшу тебя с этой башни.
— Ты и какая армия? — Он развел руками. — Выкладывайся изо всех сил, детка.
Я представила и покачала головой.
Улыбка сползла с его лица.
— Хорошо, теперь я беспокоюсь.
Живи достаточно долго, чтобы увидеть, как умирают все, кого ты любишь.
Она, должно быть, любила кого-то. Она, должно быть, оплакивала его. Она говорила о своих сыновьях и о том, что ей пришлось убить их, когда они превратились в психопатов-убийц…
Меня как товарняком сбило. Ничего себе.
Это была очень глупая идея. Идиотская, глупая, самоубийственная идея.
Найди Рубикон, который нужно перейти. Я покажу вам Рубикон. Это будет не просто переход, там будут поджоги и взрывы.
— Ты помнишь, когда мы поехали на Черное море, и ты притворился, что без ума от Лорелеи?
— Только не это снова. — Его лицо осунулось.
— Я собираюсь сделать кое-что очень опасное и глупое. Я совершала в своей жизни несколько идиотских поступков, но это дорогого стоит.
— Скажи мне.
— Нет.
В его глазах появилось золото.
— Что значит «нет»?
— Если я скажу тебе, ты помешаешь мне это сделать.
— Теперь ты должна сказать мне.
Я покачала головой.
— Я взываю к Лорелеи. Ты должен позволить мне разобраться с этим.
— Кейт!
— Нет. — Он взорвется. Если бы кто-нибудь рассказал мне о моей блестящей идее час назад, я бы рассмеялась, а затем разбила ему лицо.
— Скажи мне.
Он кот, который помешан на контроле. Его убивало то, что он не знал.
— Нет. Но я хотела бы быть откровенной и сказать тебе, что у меня есть план, и мне придется уехать из города на несколько дней. — Если бы я просто исчезла, он бы взбесился и разорвал Атланту на части, чтобы найти меня.
В его горле зародилось рычание.
— Ты скажешь мне.
— Кэрран, пожалуйста, не ссорься со мной. Пожалуйста. Я на пределе своих возможностей, и я только что увидела свет в конце туннеля.
Он зарычал, разочарование вырвалось из него наружу.
— Прекрасно. Мне позволено помочь с твоим безумным планом?
— Ты можешь спасти Саймана?
— Если я спасу Саймана, ты скажешь мне?
— Если ты спасешь Саймана, и
