Грум 2: Тёмные улицы - Владислав Николаевич Зарукин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ротанг мог планировать, что она появится на поверхности Амеронда, — предположил я, — но в расчёты вкралась неточность и она вывалилась из временного разрыва на большой высоте.
Джим покачал головой.
— Если наша догадка верна, Анг, то всей существующей Системе кранты. Ротанги, овладевшие и магией, и перемещениями во времени — это...
— Что будем делать?
— Ещё не знаю. Указаний из Центра нет, так что надо подумать.
— Предлагаю продолжить поиски эмиссара. Чем чёрт не шутит — вдруг этот гад выведет нас на ротанга?
Джим усмехнулся.
— Звучит как план. Давай только...
Бух!
Входная дверь бара распахнулась и в помещение ввалился растрёпанного вида гиниец. Волосы его были всклокочены, глаза светились тусклым белым светом, а в руках он сжимал массивный доисторический автомат.
— Прячьтесь! — заорал гиниец. — Оно... оно уже идёт сюда! Приближается! Я видел его и чувствовал, как сейчас вас! Я... — вскинув оружие, он направил его в сторону барной стойки и хотел сказать что-то ещё, но не успел.
Бах! Бах! Бах!
Не закончившего фразу гинийца швырнуло на дверной косяк, а в его груди появились три аккуратных отверстия. Наклонив голову, тот уставился на них с непередаваемым удивлением.
— Вы... не представляете... что тут скоро будет... — просипел он. — Оно... заберёт ваши...
И упал на пол.
— Наркоман несчастный. — вполголоса сказал Джим и опустил руку с пистолетом. — Узнать бы, из какой дыры такие вылазят...
Посетители бара отреагировали на произошедшее на удивление сдержанно и спокойно. Шеппо вздохнул и принялся стучать пальцами по экрану барного терминала, а одна из присутствующих женщин — гинийка средних лет — поднялась со своего места и подошла к убитому.
— Уже не встанет. — сказала она, осмотрев тело. — Шеп?
— Стражам написал. — ответил бармен и, пристукнув по столешнице, произнёс несколько нехороших слов. — Хторинская демоница... — пробурчал он. — Этот идиот уже четвёртый за эту неделю. Впрочем, на этот раз работал законник, так что проблем не будет. Не будет ведь, Джим?
— Не будет. — покачал головой Джим. Мы с ним подошли к трупу и перетащили его в сторону от входа. Пол под погибшим оказался на удивление чистым.
— А крови и не должно быть. — сказал в ответ на моё замечание Джим. — Это же один из тех болванов, которые принимают тефиллит, Анг, так что вместо крови у него сейчас кое-что очень странное.
— Не понял. Наркотик может менять консистенцию биологических жидкостей? — я с брезгливостью посмотрел на тело. — Вот же мерзость какая. Для чего вообще его принимать?
— Ну... временные телепатические способности. — принялся перечислять Джим. — Способности к эмпатии или изменённому восприятию действительности... Много всего. Некоторые под действием этой дряни даже молниями бросаются, так что удивляться не стоит. Всегда найдётся глупец, который посчитает себя умнее всех и захочет приобрести какую-то силу.
— А что это была за угроза, про которую он говорил? — спросил я.
— Ты про «оно, которое надвигается»? — Джим фыркнул. — Да чушь какая-нибудь. Бред одурманенного сознания. Ты же видел, как плотно его «накрыло»...
Мысленно вздохнув, я в сомнениях посмотрел на убитого. Аргументы моего друга, безусловно, вполне логичны, но... что, если этот кретин говорил правду? Что, если он каким-то образом ощутил причину происходящих с нашей реальностью изменений?
Бар тем временем наполнился гулом голосов и движением — собравшиеся маги пересаживались подальше от тела, а некоторые прощались с друзьями и выходили на улицу.
— Надо будет узнать, где этот балбес раздобыл оружие. — сказал Джим и хлопнул меня по плечу. — Идём. Закончим разговор с твоим информатором...
За последующие полчаса, предшествующие появлению Стражей, Ним рассказал нам с Джимом несколько интересных вещей. Во-первых, он и его знакомые маги полагали, что появление на территории Адалема «новых» внешников является прямым следствием появления пространственных аномалий.
«Ну вы сами подумайте, — рассуждал Ним, — они уже давно привыкли жить в определённых условиях. Которые, скорее всего, никогда не менялись. А тут — на тебе. Окна и выходы в нормальный мир — раз, дестабилизация материи подпространства — два...»
Во-вторых, Ним клялся всем, что ему дорого, что эффективное исследование тёмных измерений и субреальности возможно исключительно при условии применения ритуалистических техник.
«Это единственная возможность! — доказывал он мне. —Поинтересуйся этим у Ад-Лана, Анг. Вот прямо завтра с утра, чтобы не откладывать. Он к тебе неплохо относится и всё объяснит...»
Верить в подобную ахинею мне не хотелось. Ритуалы — это неоспоримо рабочие и неоднократно проверенные механизмы взаимодействия с Другой Стороной и «тонкими планами», но, чёрт возьми, какая может быть связь между тем, что ты нарисовал, образно говоря, пентаграмму — и тем, что месяц спустя в соседней комнате образовался портал?! Это уже не наука о мистических энергиях и материях, а какое-то фэнтези.
Немного смущало, правда, что у меня на пальце надет необъяснимо работающий и непонятно как изготовленный магический артефакт...
«Может ли такое быть, — мелькнула у меня крамольная мысль, — что современная магическая наука чего-то не знает?»
А затем в дверях бара появились коллеги Джима и мне стало уже не до этого.
* * * * * *
— Значит, так. — сказал Джим через полчаса, когда все вопросы, связанные с устранением вооружённого посетителя были улажены. — Мы с Нимом сейчас в Управление, оформим его как полагается и решим, в каком районе он будет приносить пользу. А ты, друг мой, донеси всё то, что мы узнали, до своего Координатора. Или как он там у вас называется, ваш начальник...
— Не против. — сказал я и посмотрел на нашего нового знакомого. — Ты чего такой хмурый, Ним?
— Да я вот подумал... — протянул маг. — Этот придурок, которого пристрелил Джим...
— Ну?
— Он говорил про некое зло, которое придёт и что-то у нас отнимет...
— О, Хтат. — вздохнул Джим. — Слушайте, вот только давайте без всего вот этого, а? Мне и реальных вопросов вполне хватает, без всех этих наркоманских фантазий.
— Это если это фантазия. — покачал головой Ним. — А то я тут вспомнил один местный миф, который рассказывает о последней битве, в которой
