Redrum 2016 - Александр Александрович Матюхин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
По стене поползли новые трещины. Хозяин голоса собрался вылезти наружу. Показалось плечо. Затем — медленно, неспешно — огромная, непропорциональная остальному телу голова. Кусочки бетона падали с нее на пол. Джек закричал. Он вскочил с койки и начал метаться по камере. Его крики были оглушительны в тесном пространстве карцера. Снова открылось окошко в двери.
— Маккенна! — охранник был в ярости. — Я тебя предупредил, ублюдок! Если ты сейчас же не заткнешься, я тебя отделаю так, что мамаша родная не узнает!
Джек даже не заметил, что при виде нового человека фея и человек из стены исчезли. Он был слишком напуган, чтобы замечать что-то вокруг себя. Он хотел лишь одного — выйти из чертового карцера, все равно как. Пусть его хоть убьют, но он не останется здесь больше ни секунды!
— Давай, урод! — закричал он, сжимая кулаки. — Только попробуй! Я надеру твою жирную задницу!
— Маккенна! Сейчас же…
— Что ты меня пугаешь? Если мужик, то зайди сюда и покажи, на что ты способен!
В коридоре раздался топот ног. Подкрепление? Это разозлило и раззадорило Джека еще сильнее.
— Давайте, выродки!!! Сразу вместе или по одному! Я забияка-ирландец и я вас не боюсь!
Через окошко на пол камеры со стуком упал небольшой блестящий цилиндр. Светошумовая граната. Взрыв ослепил и оглушил Джека. Он скорчился на полу, зажимая голову в трясущихся руках. Казалось, что она сейчас взорвется. В ушах звенело. Джек уже не слышал, как открылась дверь. Он даже не понял, сколько человек его избивало. Сквозь крики охраны и звон в ушах он слышал только непрекращающийся громкий плач. Кого на этот раз оплакивала старая Банши?
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Старшим в их группе был Дональд О’Райли по кличке Рыжий (не самое оригинальное прозвище для ирландца). Июльским днем зеленый «фольксваген» подъехал к площади Манчестера. Машина остановилась так, чтобы сидящим в ней был хорошо виден вход в паб, где сейчас отмечал день рождения британский майор. Он был одним из тех, кто командовал войсками во время Кровавого воскресенья[44].
— Их там человек десять, — сказал Рыжий Дональд, передавая Джеку тяжелый кожаный портфель, в котором тикал механизм. — Оставишь это в туалете справа от барной стойки и сразу назад. Действуй быстро, но не спеши, не привлекай внимания. Запас времени у нас есть, но постарайся управиться за десять минут. Давай.
Он хлопнул Джека по плечу, тот открыл дверь машины и вылез наружу.
— Удачи, Джек, — тихо сказал ему вслед Барни Пиклз с заднего сиденья.
Джек быстрым шагом пошел через площадь. Он толкнул массивную дверь паба и оказался в душном прокуренном помещении. За столиками в зале сидели с десяток мужчин разных возрастов. Они пили, смеялись и громко разговаривали. В центре компании Джек узнал свою основную цель. Именинник был уже заметно пьян.
— Могу я вам чем-нибудь помочь, сэр? — обратился к Джеку лысый полноватый бармен за стойкой.
— Да, — Джек вздрогнул от неожиданности, его бросило в пот. — Где здесь у вас туалет?
Как и говорил Рыжий, туалет находился справа от стойки. Джек кивнул и быстро прошел, куда указал бармен. Чемодан с бомбой тяжело оттягивал руку вниз. Джек оставил его в кабинке ближе к выходу, для верности спустил воду в унитазе и быстро покинул паб. По сторонам он не смотрел. Только на выходе, снова оказавшись на свежем воздухе, Джек осмотрелся. К пабу подходила молодая женщина. Она вела за руку маленькую девочку в красивом голубом платьице.
— Мамочка, я устала, — жалобно хныкала девочка, — я хочу пи-пи.
— Сейчас, Мэгги, — успокаивала ее мать. — Мы зайдем сюда. Здесь точно есть туалет.
Мать с дочкой скрылись в глубине паба. Когда Джек шел обратно к машине, он молча ругался про себя. Какой же тупой овцой нужно быть, чтобы вести маленькую дочь в паб, полный пьяной солдатни?
Взрыв не заставил себя ждать. От грохота даже на большом расстоянии заложило уши. Облако пепла и обломков заволокло улицу. Перепуганные люди бежали прочь.
— Отлично, — сказал Рыжий, заводя машину. — Ты все сделал правильно, Джек! Через пару недель мы будем в Бруклине. Осталось пережить еще два дня.
Эти два дня они должны были переждать на конспиративной квартире недалеко от Манчестерских доков. Дождаться корабля в Нью-Йорк. Американские ячейки ИРА должны были предоставить им убежище на неопределенный срок, пока не закончится шумиха.
Корабля они не дождались. Кто-то из стукачей сдал их. Рыжего застрелили полицейские при облаве. Джека и Барни судили, процесс широко освещался журналистами. «Манчестерские подрывники получили по заслугам!», — пестрели заголовки газет после вынесения приговора.
В результате взрыва погибли двенадцать человек. Восемь британских военных, бармен, официантка и женщина с маленькой дочкой, случайно оказавшиеся в том пабе.
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Джек пришел в себя в палате лазарета. Было тяжело дышать, тошнило, все тело болело. Морщась от боли, он приподнялся на локтях. Осмотрелся. За окнами — темнота. Ночь, должно быть.
Слева стояла еще одна койка. На ней лежал Барни Пиклз с проломленной головой. Джек вздрогнул от неожиданности, увидев старого друга. Голова Барни была обмотана бинтами, сам он по горло укутан одеялом. Пустой взгляд уставлен в грязный потрескавшийся потолок. Тело Барни казалось еще меньше, чем всегда. Джек заплакал при виде искалеченного друга.
— Барни, братишка, — тихо всхлипывал он. — Что эти ублюдки с тобой сделали? Прости меня, дружище… Прости за все… Я не смог тебя защитить…
Слезы были тяжелыми, как будто свинцовыми. К голосу Джека присоединился еще один, уже слышанный ранее. Громкие рыдания, всхлипы и стоны доносились из полутьмы, которая окутывала лазарет. Оттуда же раздалось еле слышное хлопанье маленьких крылышек. Миниатюрная фея сделала несколько пируэтов в воздухе и точно спикировала Джеку на грудь.
— Джеки, — пропищала она. — Старый кузнец идет. Он ведет с собой своего хозяина. Обмен будет прямо сейчас.
— Кто такой кузнец? — прошептал Джек.
— Твой предок, — ответила фея. — Основатель твоей семьи.
Джек смутно вспомнил, как бабушка рассказывала ему, что фамилия Маккенна на древнем языке означает «кузнец» или «тот, кто работает с огнем».
— Что ему нужно от меня?
Из тьмы послышался тот же скрипучий голос, который Джек слышал в карцере, когда кто-то пытался вылезти из стены камеры.
— Твоя голова, внучок. Мне нужна твоя голова!
В ногах его койки показалась тощая долговязая фигура, облаченная в
