Елка и терн. Тетралогия (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна

Несколько минут раздавались только чавканье и хруст.

Потом я все‑таки не выдержала.

– До чего договорились?

– До хороших вещей, – просто сказал Тёрн. – Через несколько дней мы все уезжаем в Элварион. Вместе с посольством сиренид. Я хочу, чтобы они жили и у нас. Или хотя бы гостили.

– Интересно, а им шоколад понравится? – задумалась я.

– Может и понравиться. Пока нам надо будет долго искать точки соприкосновения, – элвар выглядел задумчивым. – Они ведь не такие, как мы. По‑другому думают. Действуют. Живут. Для нас гройн – страшное чудовище. Для них – домашняя зверушка. Но хорошо уже то, что океаны теперь станут более безопасными. Нам морские глубины все равно не нужны. А им – сплошное удовольствие.

– А что еще решили кроме как пустить их на проживание в море?

– Еще разбирались с пиратами и ренегатами.

– И до чего разобрались? – не отставал Лютик.

Тёрн несколько секунд помолчал, но потом покосился на принцев – и понял, Лери все равно все вытянет из Ирдана. А что знает она – будем знать и мы. И раскололся.

– Если по пунктам, пиратов отправят на общественно‑принудительные работы. Будут восстанавливать все разрушенное. Да и рудники еще остались.

– Кстати, – прищелкнула пальцами Березка, – пока я не забыла! Гном Вердер – помните такого, и все его шахтеры передают вам приветы и благодарности. Они все здоровы. И благополучно выписаны вчера по домам.

– И замечательно. Все равно шахту надо будет восстанавливать, – припечатал Ирдан. – А лучше Вердера ее никто не знает.

– Вот‑вот. Там и пираты пригодятся.

– А ренегаты? – мне стало интересно.

– Ренегатов отправляют завтра в Универ. Там проведут обряд 'заточения магии'. Не у всех. У нескольких. А тех, кто получше возьмут учиться. Ваш директор сможет вправить им мозги, – пожал плечами Тёрн.

– А что насчет Буздюка?

Еще бы Эвин не спросил. У него к Буздюку такая нежная любоффф… из разряда 'пасть порву, моргалы выколю, рога поотшибаю…'.

– а Буздюка завтра казнят. На главной пристани, – просто ответил Тёрн.

– Это как? – теперь стало интересно и мне.

– с особым цинизмом. Парализуют – и живьем скормят гройнам. Ваш Ведун сказал, что за Сансана с ним и не такое надо сделать.

Жалеть Буздюка не стал никто. Может еще и глистов жалеть начать!? Существа‑то одной породы!

– Надо будет сходить, – буркнул Эвин.

– Ну приходи в королевскую ложу, – пригласил его Тардон.

– Зачем?

– А я там тоже буду присутствовать. Нашел‑таки отец государственное дело, которым я займусь с удовольствием. С огромным удовольствием погляжу, как из Буздюка сделают шашлыка.

– Лучше б ты с удовольствием экономикой занялся, – проворчал Ирдан.

Тар подмигнул ему.

– А на то у нас твоя невеста есть. Через какое‑то время она всю экономику потянет. В качестве ревизора.

– Свою найди и нагружай, – огрызнулся Ирдан. – А у нас тут еще медовый круг предусмотрен.

Лери покраснела и улыбнулась. Вообще, как я заметила, ребята постепенно начинали симпатизировать друг другу. Глядишь, через пару кругов вообще споются – и будут у Тара хорошие помощники и советчики. Потому что слово 'власть' вызывает и у Лери и у Ирдана одинаковую реакцию. А именно: 'Нет! Без меня! Не хочу! И не дождетесь!!!'.

– Если хотите – приезжайте в Элварион, – пригласил их Тёрн. – Отдохнете у нас, расслабитесь…

– Мы подумаем, – решил Ирдан.

– Кстати, а те уроды, которые чуть меня не убили? – спохватился Тардон.

Тёрн зашипел сквозь клыки.

– а с ними очень плохо. Они умерли.

– Так это же хорошо! Туда им и дорога! – не поняла я.

– Плохо то, что они были элварскими полукровками – это раз! Заклятыми на верность магией крови – это два. И сами убили себя. Это три. Нравится? – огрызнулся Тёрн.

Не нравилось. Решительно.

– А больше там таких не было?

– Нет. А корабль, на котором был неизвестный маг, помощник Буздюка – или скорее это Буздюк был его помощником, был потоплен гройном. Теперь концов не найдешь. И даже след магии не считаешь.

Я вздохнула.

Плохо.

Кто же был этот загадочный (от слова – гад, гад и еще раз ГАД!!!) буздючий напарник? От Буздюка удалось добиться немногого. Он и сам точно не знал ни лица, ни имени. Да и зачем? Помогает – и прекрасно. Пару раз Буздюк пытался завести речь о более близком знакомстве. Но получал решительный отпор в комплексе с угрозой разрыва всяких отношений – и отвязывался.

Одним словом – у нас где‑то бродит неизвестный враг.

– а еще Буздюк говорил, что этому типу нужен Элварион. И Сандан собирался оказать помощь в нападении на мою страну,

 – добил Тёрн. –

Мало того, шахта была личной инициативой этого мага. Буздюк говорит, того аж трясло при упоминании твоего лично имени. Как ты думаешь, кому ты так насолила?

Думать? Да я все отлично знала. И Тёрн тоже догадывался.

И предположение у нас было одно на двоих.

– Вот‑вот. Тот самый неизвестный.

– Поймать бы его… за хвост! И допросить! С продолжительными поисками пятого угла в подвалах КГБ.

– Будем ловить. А пока будь поосторожнее.

Я пожала плечами. Я же боевой маг. Как тут будешь?

– Ребята, очнитесь, – помахал перед моим лицом рукой Лерг. – Вернитесь на землю.

– Устал я как собака от всех этих совещаний, – вздохнул элвар. – Сил моих больше нету. Ни на что. Я просто выключаюсь! Ребята, быть королем – это кошмар.

– Ничего. Вот наплодишь парочку отпрысков, коронуешь того, кто поумнее – и возьмешь отпуск, – 'утешила' я. Элвара явственно передернуло.

– Хоть ты‑то не начинай? И так на меня давят, что надо жениться и размножаться.

– А ты не хочешь?

– Не хочу.

– Ну и ладно, – подмигнула я. – Споешь нам?

Тёрн на минуту задумался, а потом взял гитару у Эвина и пробежался пальцами по струнам.

– что ж не спеть. Спою.

И уже только для меня.

– Хорошо, малыш. Сегодня ты имеешь право на капризы. А я выберу песню. Она очень старая, и написана одним из предков нашего народа. Говорят, что он был влюблен в одну из Основателей Универа. И никак не мог решиться признаться. Вот и… Я тут приблизительно перевел на язык людей…

Струны жалобно застонали, запели, заплакали.

– Погасли свечи на столе, погасли свечи

Опять приблизился ко мне печальный вечер

Ему не надо говорить, совсем не надо

Я просто рядом быть хочу… с тобою рядом…

Плывут в сирени небеса, плывут спокойно

И разве может быть сейчас кому‑то больно,

И разве кто‑то может в этот вечер плакать,

И разве можно в этот вечер чувства прятать?

В бокалах плещется вино – пурпурным цветом,