Второй пол - Симона де Бовуар
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Если подходить с экономической точки зрения, то положение проститутки ничем не отличается от положения замужней женщины. «Между теми, которые торгуют собой посредством проституции, и теми, которые продаются способом замужества, есть единственная разница – она в цене и длительности соглашения», – говорит Марро в «Половой зрелости». И для той, и для другой половой акт означает услугу; вторую нанимает на всю жизнь один мужчина; у первой много клиентов, которые платят ей сдельно. Вторую один мужчина оберегает от любых других, первую все мужчины оберегают от тирании одного-единственного. И в том, и в другом случае прибыль, извлекаемая обеими за счет своего тела, ограничена конкуренцией; муж всегда помнит о своей возможности в случае чего взять в жены другую женщину: выполнение «супружеских обязанностей» – это не одолжение, не любезность, не милость, это соблюдение условий соглашения, это подразумевается заключением супружеского акта. В случае проституции мужское желание, не столько единичное, сколько специфическое, удовлетворяется любым телом. И супруге и гетере только тогда удается заставить мужчину служить своим интересам, когда они каким-то образом обретают превосходство над ним, получают власть и влияние. Однако между ними есть и большая разница, она состоит в том, что законная жена, будучи существом угнетенным, в качестве замужней женщины пользуется при этом уважением как человеческая личность; и это уважение – серьезная преграда притеснению. А у проститутки нет прав личности, в ее положении фокусируются все проявления женского рабства.
Наивно спрашивать себя, что толкает женщину на путь проституции; сегодня уже никто не верит в теорию Ломброзо, уподоблявшего проституток преступникам и считавшего и тех и других вырожденцами; возможно, что, как утверждает статистика, умственный уровень проституток в целом несколько ниже среднего, а некоторые из них откровенно слабоумны: ведь женщины с задержкой умственного развития охотно выбирают себе ремесло, не требующее никакой специализации; однако большинство проституток совершенно нормальны, а некоторые и очень умны. Они не отмечены никакой роковой наследственностью, никаким физиологическим изъяном, приводящим к проституции. В действительности в том обществе, где наличествуют нищета и безработица, каждая профессия тотчас приобретает своих служителей; пока будет необходимость в полиции и проституции, будут и полицейские, и проститутки. Кроме того, в среднем оба эти ремесла дают больший доход, чем многие другие. Было бы лицемерием удивляться масштабу проституции, предложение определяется спросом, в данном случае со стороны мужчин; это извечный и универсальный экономический процесс. «Из всех причин проституции, – писал в 1857 году Паран-Дюшатле по итогам проведенного им опроса, – определяющими являются безработица и нищета, неизбежное следствие низкой оплаты труда». Благомыслящие моралисты издевательски заявляют, что все рассказы, вызывающие жалость и сочувствие к проституткам, предназначаются наивному клиенту. Действительно, во многих случаях проститутка могла бы зарабатывать на жизнь иным способом; однако, если избранный путь ей не кажется самым худшим, это вовсе не доказывает, что у нее в крови порок; скорее следует осудить то общество, где это ремесло представляется женщине менее отвратным, чем какое-нибудь другое. Возникает вопрос: почему та или иная женщина избирает проституцию? Но корректнее было бы спросить: а почему бы ей ее не избрать? Среди прочего было замечено, что очень большое количество «девочек» встречается среди служанок, причем во всех странах, как отмечал Паран-Дюшатле; Лили Браун обнаружила это в Германии, а Рикер в Бельгии. Приблизительно половина проституток в прошлом были прислугой. Достаточно беглого взгляда на «комнаты для прислуги», и все становится ясным. Эксплуатация, угнетенное положение, при котором с ней обращаются скорее как с вещью, нежели как с человеческой личностью; прислуга ли она, выполняющая все виды работ по дому, или горничная – ей не приходится ждать в будущем улучшения своей судьбы; она вынуждена также исполнять и капризы хозяина; и вот от рабства, связанного с ее положением служанки, от любовной интрижки, заведенной с ней хозяином, она скатывается к рабству, которое вряд ли можно считать унизительным и которое ей представляется даже более счастливым. Кроме того, публичные женщины очень часто бывают из тех, что оторваны от своих родных мест; считается, что 80 % парижских проституток происходят из провинции или прибыли из деревни. Близость семьи, забота о своей репутации в связи с этим могли бы помешать женщине избрать для себя профессию, в общем не вызывающую уважения; однако, затерявшись в большом городе, утратив прежние общественные связи, она теряет и представление о «морали», точнее, оно становится абстрактным и поэтому никак не препятствует ее поведению. Насколько буржуазия окружает и половой акт, и вообще все, что связано с сексом – в особенности с невинностью, – сомнительным табу, настолько в крестьянской и рабочей среде во многих случаях к этим вопросам относятся попросту безразлично. Множество исследований подтверждают этот вывод: большое число девушек из этой среды позволяют лишить себя невинности первому встречному, а далее они уже не видят ничего особенного в том, чтобы отдаваться любому. Доктор Бизар, проведя опрос ста проституток, выяснил: одна из них лишилась невинности в одиннадцать лет, две – в двенадцать, две – в тринадцать, шесть – в четырнадцать, семь – в пятнадцать, двадцать одна – в шестнадцать, девятнадцать – в семнадцать, семнадцать – в восемнадцать, шесть – в девятнадцать лет, остальные – после двадцати одного года. Таким образом, 5 % опрошенных были изнасилованы, еще не сформировавшись. Больше половины сказали, что отдались по любви; остальные так, от непонимания. Первый соблазнитель чаще всего молодой человек. Из тех, кто работает рядом в мастерской, в цехе, товарищ по работе или друг детства; вслед за ними идут военные, потом непосредственный начальник, бригадир, мастер, камердинер, затем студенты; в списке доктора Бизара числились также два адвоката, один архитектор, один врач, один фармацевт. Вопреки распространенному мнению, роль первого обычно принадлежит не хозяину: чаще это его сын, племянник или кто-то из его друзей. Комманж в своем исследовании выделил сорок пять девушек от двенадцати до семнадцати лет, лишенных невинности незнакомыми мужчинами, которых позже никогда не встречали; они согласились на это пассивно и никакого удовольствия не испытали. Доктор Бизар приводит среди прочих следующие случаи:
Мадемуазель Ж. из Бордо, восемнадцати лет, возвращаясь из монастыря, дала себя увлечь в крытую повозку из чистейшего любопытства, не помышляя о дурном, где ее лишил девственности какой-то ярмарочный торговец.
Девочка тринадцати лет не раздумывая отдается незнакомцу, встреченному на улице, больше она его никогда не видела.
М. рассказывает, что она лишилась девственности в семнадцать лет, отдавшись совершенно незнакомому
