Записки практикующего адвоката - Luide

Но и эта мера предосторожности не подействовала на госпожу Варину: она обзавелась приставной металлической лестницей и продолжила следить за домом господина Щеглова. Тем утром для предохранения от удара током она подстелила на забор резиновый коврик, улеглась на него животом и приступила к наблюдению. Бинокль и какое-то кустарное приспособление для подслушивания очень ей в том помогали, да вот беда: потерпевшая увлеклась и дернула локтем, который попал за пределы изоляции. Естественно, ее изрядно тряхнуло током, после чего «несчастная» бабуля якобы упала во двор к соседу. На шум выбежал сам господин Щеглов, вооруженный битой, и избил соседку за проникновение на чужой участок, а потом еще и собаку натравил!

Я представила эту сцену в красках, и, судя по тому, как судья во время живописного рассказа заслонял лицо ладонью, он тоже проникся.

Хотя лично я бы ее еще и ногами попинала…

— Есть вопросы к потерпевшей? — спросил судья Ярешин флегматично.

Это было исключительно для протокола — понятно же, что вопросы имелись.

Сначала все интересующие его моменты выяснял прокурор, он по большей части спрашивал о том, пытался ли подсудимый хоть как-то компенсировать причиненный им вред — лечение оплатил или хотя бы извинился?

Бабуля со слезой в голосе и искренним возмущением констатировала, что он не предпринимал к этому ни единой попытки.

К слову, добровольное возмещение вреда — это неплохое смягчающее вину обстоятельство, однако в данном случае играло бы против моего подзащитного. Если он не признает, что причинил потерпевшей телесные повреждения, то о каком покрытии расходов на лечение может идти речь?

Кроме того, представитель обвинения интересовался материальным положением и состоянием здоровья потерпевшей, пытаясь представить преступление как можно эффектнее.

Та стонала, охала и живописала свое тяжкое положение и нелюдя-соседа (нелюдя не в плане расовой принадлежности, а в смысле звериной жестокости последнего). Госпожа Варина явно обладала незаурядным актерским талантом и теперь с наслаждением его применяла.

Я же наоборот пыталась показать, что потерпевшая — редкая скандалистка и постоянно провоцировала подсудимого, по ее вине у них были весьма напряженные отношения.

Это не имеет особенного значения для квалификации, но меру наказания в каждом случае определяет суд индивидуально в пределах наказания, предусмотренного статьей УК. При этом кодекс нередко предусматривают очень большой разброс кары за одно и то же деяние (к примеру, за убийство предусмотрено от семи до пятнадцати лет лишения свободы). Приговор выносит судья, и от его личного отношения многое зависит, а потому я старалась представить судье Ярешину полный комплект доказательств, характеризующих не только моего подзащитного, но и потерпевшую.

К примеру, я с огромным удовольствием попросила суд приобщить к материалам дела копии жалоб потерпевшей в различные инстанции и ответы на них. В частности, небезынтересными были письма райадминистрации о том самом затоплении сточными водами фундамента соседского дома.

Комиссия райисполкома по земельным делам и вопросам добрососедства пришла к забавному выводу, что господин Щеглов не подтапливает дом госпожи Вариной, а напротив, та подтапливает своих соседей ниже по склону и свое собственное жилье. Бабуля таким решением не удовлетворилась, требовала созыва повторных комиссий (которые подтвердили те же выводы), а потом принялась жаловаться уже на чиновников… В ход шли петиции во все органы подряд, начиная от милиции и заканчивая водоканалом, но все они были тщетны, к превеликому сожалению заявительницы.

Нельзя сказать, чтоб это имело особенное отношение к делу, но зато исчерпывающе описывало участников процесса и их отношения.

К слову, я не удержалась и задала вопрос потерпевшей по этим бумагам:

— Скажите, а почему вы решили, что ваш дом рушится именно по вине подсудимого? Ведь у вас нет отмостки возле дома, и вода с вашей крыши тоже стекает к фундаменту. (Отмостка — асфальтовая полоса вдоль периметра наружных стен, предназначенная для отвода поверхностных вод от фундамента. Отмостка выполняется с уклоном от дома, прим. автора).

Она молниеносно парировала:

— Наша вода нам не мешает!

На столь убийственный аргумент мне возразить было нечего. Ох уж эти соседи!

То ругаются из-за куста, посаженного на десять сантиметров ближе к меже, чем положено, то принимаются выяснять отношения по поводу ремонта канализации. Иногда доходит даже до таких исключительных ситуаций, как данное уголовное дело. Лишь тогда в соседские отношения может эффективно вмешаться закон, а до того бессмысленно и малоэффективно привлекать суд к решению спорных вопросов.

Со слов моего подзащитного складывалась несколько иная картина происшествия.

Тем погожим зимним утром господин Щеглов вместе с домочадцами был дома. Проснулось семейство поздно, поскольку в воскресенье некуда было спешить, а учитывая мороз, ударивший ночью, и вовсе не хотелось высовывать нос на улицу.

Однако пришлось: как раз когда глава семьи вместе с супругой завтракали, на улице раздались дикие крики, собачий лай и разнообразные проклятия. По голосу господин Щеглов опознал свою госпожу Варину, но, выглянув в окно, никого на своем участке не увидел. Что творилось у соседей, он не знал, ведь сплошной кирпичный забор очень затруднял обозрение.

Ор не прекращался, потом к нему добавились вопли дочери бабули, видимо, она всполошилась и выбежала узнать, что случилось с дражайшей родительницей.

Через час приехала милиция, которая и сообщила ошарашенному господину Варину, что он нанес телесные повреждения своей соседке и теперь будет привлечен к уголовной ответственности за это противоправное деяние.

В подобных происшествиях очень нелегко достоверно установить действительные обстоятельства, поскольку соседи предпочитают не вмешиваться, если что и видели. Бытовая драма разворачивается на глазах лишь непосредственных участников.

Хорошо хоть у обвинения также не было свидетелей, как подсудимый избивал потерпевшую, а то нам пришлось бы нелегко.

Впрочем, в данном случае все соседи (кроме семейства потерпевшей, понятно) были на стороне господина Щеглова, притом некоторые из них даже желали дать показания! На предварительном следствии нам не удалось их допросить, но теперь я рассчитывала наверстать упущенное.

— У защиты есть дополнительные доказательства? — спросил судья, когда мы закончили допрос присутствующих.

— Да, ваша честь! — приняла подачу я. — Прошу в следующее заседание по делу вызвать и допросить в качестве свидетелей госпожу Нарлину Парвассон и госпожу Лидию Норову, которые проживают по соседству с моим подзащитным.