Всемирная история: В 6 томах. Том 1: Древний мир - Коллектив авторов

В 120–102 гг. до н. э. по всей континентальной Кельтике, от Норика до Испании, прокатилась опустошительная волна нашествия германских племен кимвров и тевтонов, окончательно остановив экспансионистские устремления кельтского мира. Последнее крупное передвижение кельтских племен — приход из зарейнских областей племени белгов, которые утвердились на севере Галлии и в некоторых прирейнских областях Германии.

Встреча с такими сильными противниками, как германцы и римляне потеснила кельтов и фактически определила характер наступившей уже во второй половине III в. до н. э. «эпохи оппидумов», последнего этапа независимости кельтского варварского мира. Из-за разбросанности племен во времени и пространстве, типология кельтских поселений весьма относительна — «викус» (поселение из нескольких домов), «эдифиций» (хутор или ферма) и «оппидум» (укрепленное поселение, своего рода «город»). Беспокойные и динамичные кельты с их мобильной племенной организацией, агрессивным и чувствительным характером не питали предрасположения к размеренной домашней жизни в красивых домах, но предпочитали военный стиль жизни в крепостях и укреплениях. Оппидумы служили видимым свидетельством могущества и власти кельтского мира. Обнаруженные археологами, они были рассеянны по всей Европе, оставляя множество следов в топонимике, в типе названий с формантами — dunum, — magus, — acus: Новиодунум (совр. Дрново), Карродунум (Краков), Лугдунум (Лион), Сингидунум (Белград), Лавриак (Лорх), Габромагус (Виндиш-Гарстен). Их предназначение и функции подробно освещены Цезарем на примере Галлии. Важнейшей частью оппидума являлась его оборонительная система в виде частокола, насыпи, рва, вала и стены из каменных блоков, скрепленных бревнами. Стены подобного типа, названные Цезарем «галльской стеной», впоследствии были заимствованы другими народами, подверглись модификации и успешно применялись в фортификационном деле.

Кельтские оппидумы являлись не только уникальной оборонительной системой, надежным убежищем, но и местом, где проходила повседневная хозяйственно-бытовая жизнь кельтов. Важнейшим источником богатства и процветания оппидумов было ремесло, и кельтские ремесленники достигали вершин мастерства в литье и чеканке металлов, изготовлении специализированных сельскохозяйственных орудий и инструментов, в стеклоделии, кожевенном, гончарном, плотницком и бондарском производствах. По существу, кельтская металлургия стала основой развития всей последующей европейской металлургии. Кузнечный инструментарий кельтов насчитывал более 70 видов. Было создано множество разнообразных орудий (плужные лемехи, косы, бороны, скобели, пилы, молотки и др.) и железного оружия. Европа обязана кельтам дверными замками. Больших успехов кельты достигли в технике бронзолитейного и ювелирного производства, в различных методах инкрустации, позолоты и серебрения. Излюбленным украшением кельтских изделий была красная эмаль. Изготовление уникальных вещей, служивших знати, отошло на задний план, а его место заняло массовое «промышленное» производство для более широких слоев. Любовь кельтов к украшениям и ярким краскам отразилась в роскошной орнаментации оружия, столовой посуды и колесниц. Среди высокохудожественных произведений кельтского ремесла — золотые торквесы с богато орнаментированной гравировкой или инкрустацией, бронзовые кувшины с ручками в виде голов человека или зверей, человеческие маски с двулистными коронами. Могущество оппидумов в значительной мере опиралось на широкую континентальную торговлю. Во многих пунктах кельтского мира со II в. до н. э., преодолев подражание македонско-греческим образцам, чеканились местные монеты из золота, серебра, реже из меди и бронзы. Коммерческие передвижения кельтов сформировали «паутину» дорог, которые представляли собой довольно примитивные рукотворные пути проезда, поддерживаемые в рабочем состоянии.

«Эпоха оппидумов» выявила отличительную, парадоксальную особенность кельтского мира: единообразие материальной культуры с одновременным отсутствием политического единства. Кельтское общество, ориентированное на межличностные отношения, на идею личной верности вождю, делало практически невозможным объединение кельтов в крепкий политический союз. Тройственная структура кельтского общества (аристократы, жрецы, народ) претерпела в разных районах изменения и воплотилась в неодинаковых политических системах. На вершине стоял король, который не мог управлять самостоятельно без жрецов-друидов, после короля шла в высшей степени аристократическая и могущественная знать (жрецы, вожди), чуть ниже стояли неблагородные свободные люди (ремесленники), далее крестьяне и в самом низу общественной лестницы — рабы. К I в. до н. э. племенные общины Средней Галлии (арверны, эдуи, секваны, сеноны, битуриги) находились на стадии зарождения государственности: появились выборные должностные лица (вергобреты), имелись случаи захвата единоличной власти. Племенная форма существования у кельтов преобладала над городской, и кельты, развиваясь в направлении городских форм, двигаясь к городу, не испытывали в нем внутренней потребности, что стало еще более очевидным с приходом римлян в кельтский мир. Также и государство, как инструмент подавления, было чуждо кельтам, привязанным к племенному образу жизни. Временное единство независимых племен на период военной опасности — высшая форма политического объединения кельтов.

Возможно, как предполагают исследователи, объединение кельтов, их единство было духовным, а не политическим. Если в сфере материальной континентальное варварское единство кельтского мира скреплялось артелями бродячих мастеров, торговцев, то хранителями их духовного багажа выступали друиды — носители и исполнители не только чисто религиозной, но частично и государственной власти. Кельтское жречество отличалось значительной численностью, масштабностью, эзотеричностью, иерархичностью и этот сакральный слой, пользовавшийся большим влиянием, распространял свою власть на все общество.

Несмотря на то что достижения кельтов в их движении к цивилизации были значительными, кельтскому варварскому миру не удалось выстоять перед напором римлян и германцев, хотя кельты умели воевать не хуже своих соседей. Не было недостатка и в вождях-лидерах, однако I в. до н. э. стал веком Галлии, но не галлов. Не харизматичный вождь племени арвернов Верцингеториг, а римский полководец и политический деятель Юлий Цезарь, вождь свевов Ариовист и вождь гетов Буребиста определяли в I в. до н. э. судьбу европейского Барбарикума. Как сообщают древние авторы, после римских завоеваний в центре и на западе европейского континента кельты потеряли обширные территории, кельтские районы к северу от Дуная были превращены в «бойскую пустыню», оплотом их материальной и духовной культуры стали острова Британского архипелага. Кельтская экспансия принесла на большую часть европейского Барбарикума экономическую, этническую и лингвистическую однородность. По мнению исследователей, кельтский мир сыграл на континенте ту же цивилизующую роль, что и греческий в Средиземноморье.

Кельты, играющие на боевых трубах. II в. до н. э.

Таким образом, соседство кельтского и греко-римского миров не было противостоянием варварства и цивилизации, ибо кельты создавали свою цивилизацию, отличную от греческой и римской. Интравертные кельты совершенствовали область религиозно-магических представлений, в отличие от экстравертных греков и римлян, акцентировавших внимание на развитии своей социально-военной организации. Создание, совершенствование и хранение глубокой религиозно-философской доктрины, доступной не для всех, было тем немногим, что отличало кельтов не только от греков и римлян, но и их ближайших соседей — иллирийцев, фракийцев и германцев.

Мир иллирийских и фракийских племен

Непосредственно к пределам греко-римской цивилизации примыкал ареал иллирийских племен, населявших восточное побережье Адриатического моря, северо-запад Балканского п-ова и юго-восточные склоны Альп. Многочисленные племена иллирийцев, сформированные северной и южной этнокультурной зоной восточного Гальштата, являлись одним из древнейших племенных образований европейского Барбарикума. Они составляли обширную группу родственных индоевропейских племен, из которых в I тысячелетии до н. э. были известны далматы, дарданы, доклеты, пирусты, либурны, сардеты, ардиеи, автариаты, даорсы и др. Античные авторы знали, что иллирийцы «многочисленны и храбры», но им было неизвестно, как далеко вглубь Барбарикума простирались их земли.

Для иллирийцев, особенно на побережье, характерны сильно укрепленные поселения, окруженные каменными стенами сухой кладки. Многие из них находились в труднодоступных местах, на высотах с крутыми склонами, были защищены не только стенами, но окружены двойным или тройным валом. Для иллирийского варварского мира характерен довольно замкнутый, консервативный уклад жизни, племенная разобщенность и отсутствие единоначалия. Вероятно, острой межплеменной борьбы и соперничества иллирийцы не знали, хотя интересы жителей прибрежных областей и внутренних горных районов не совпадали. Обитатели морского побережья, развивавшие ремесла, мореплавание и торговлю, были более подвижными и склонными к новшествам, в отличие от земледельцев и скотоводов внутренних областей. Они «приносили вред на море пиратскими набегами», участвовали в грабительских походах ради легкой добычи и захвата военнопленных.