Ересь Хоруса: Омнибус. Том III - Дэн Абнетт

Владыка Человечества мог бы оправдать и простить всех сынов Нострамо. Скраивок был в этом уверен. Но Он решил иначе.

Вот что мучило Кёрза. Их всех бессердечно обрекли на проклятую судьбу — стать чудовищами.

А больше всех человеку следует опасаться чудовищ, которых породил он сам.

Они продирались сквозь коридоры, битком набитые строительными лесами, жрецами Механикум, сервиторами, машинами и истощенными рабами. Освещение и гравитация работали неравномерно. Весь этот ад освещался ослепительным сиянием плазменных горелок.

Скраивок прошел мимо, методично двигаясь к внешней обшивке корабля. Пустотный шлюз появился из мглы траверзного коридора, призывно моргая подсвеченным иллюминатором и зелеными индикаторами. Люмосферы были неисправны и то вспыхивали, то гасли. В шкафчиках висели пустотные костюмы для смертных, по полу были разбросаны инструменты, однако панели внутренних и внешних дверей показывали, что шлюз исправен.

— Иди, — сказал он Орлону.

Воин нахмурился.

— Мой господин, что вы собираетесь делать?

— Освободиться, — ответил Скраивок. Он треснул по панели. Дверь шлюза с шипением открылась, выпустив наружу спертый воздух. Скраивок вошел внутрь.

Орлон все еще стоял на месте. Да и пусть.

— Мой господин! Гендор! — проблеял Орлон, когда цель Скраивока стала ясна ему. — Ваш шлем!

Дверь за спиной Скраивока заблокировалась. Он ввел код ручного управления, отключив систему безопасности. Загудел сигнал тревоги, аварийный маяк заморгал в темноте. В окне все еще маячило лицо Орлона. Тот выглядел обеспокоенно и как обычно пытался что-то сказать, но Скраивок не слышал ни слова.

И это было прекрасно.

Вид лица адъютанта забавлял Скраивока. В обычной для «Сумрака» пары палач-жертва они вдруг поменялись местами. Скраивок ценил подобную иронию.

Улыбнувшись Орлону, он подошел к внешним дверям, примагнитил подошвы сапог к палубе, набрал воздуха в третье легкое и одним пальцем аккуратно нажал кнопку открытия дверей.

Воздух шлюза толкнул его в спину, резко вырвавшись в космос. Пустой костюм обмотался вокруг его ног, неистово трепеща под кратким напором ветра, и обмяк в мертвой тишине вакуума.

Скраивок уставился в пустоту. Ледяной холод обжигал его кожу.

Внизу, под «Сумраком», грязный мир Аргоссия был погружен в свою глубокую ночь. Миллиарды огней сверкали над городом размером с целый континент. Бурые облака смога рассекали атмосферу. Орбитальные верфи неподвижно висели в космосе; к их длинным причалам были пристыкованы наиболее поврежденные корабли флота Повелителей Ночи. Над ними на высокой орбите как безмолвная угроза в небесах висела еще дюжина готовых к бою кораблей.

Скраивок швырнул меч в космос и растянул в улыбке трескающиеся губы, чувствуя, как на зубах замерзает слюна. Изо всех сил сдерживая дыхание, он простоял в открытом шлюзе целых десять секунд, глядя медленно замерзающими глазами, как меч кружится и исчезает в темноте.

Он закрыл дверь, помещение наполнил воздух, и температура поднялась до приемлемого уровня. Затем боль пришла по-настоящему, как ужасный ожог по всему лицу. Будто палач медленно сдирал кожу с его лица железной маской, утыканной раскаленными иглами.

Но Скраивок наслаждался болью. Она обостряла его разум.

И она быстро отступила. Ущерб был незначительным, его тело быстро с ним справилось.

Внутренний иллюминатор шлюза был покрыт тающей изморозью, поэтому он не заметил капитана Шенга, пока не открыл дверь.

До своего прибытия на «Сумрак» Скраивок не был знаком с советником примарха. Говорили, что когда-то Шенг был его ближайшим доверенным лицом, и в это можно было легко поверить. Дикие глаза и лицо, подернутое маской боли, намекали, что он почти столь же безумен, как и Кёрз. О Шенге говорили, что он силён.

«— Но скорбь тебя уничтожила», — подумал Скраивок. Шенг всего лишь очередной слабак, а привязанность — его главный порок.

— Брат, — приветливо произнес Скраивок.

По бокам капитана стояли двое огромных терминаторов из Атраментаров.

— Он… Он выбросил свой меч! — загомонил Орлон. — Он смотрел в открытый космос! Без шлема!

— Ты безумен, — вынес вердикт Шенг, сжав аугметическую руку в кулак.

— Нисколько, — ответил Скраивок, удивляясь, почему никто до сих пор не понял, что он единственный остался в своем уме.

— Я не буду спорить с безумцем. Ты не годишься в лидеры.

— Моё притязание самое веское, — ответил Скраивок. Его зрение начало проясняться. — Это очевидно: по праву поединка место в рядах Рукокрылых мое.

— Ты убил ослепшего. Твое притязание не обосновано. Наместники Рукокрылых сами решат, кто возглавит нас.

— Они выберут меня. Я заслужил свое место так же, как и этот жалкий терранец Крукеш заслужил свое капитанство. Тут не о чем спорить.

— В таком случае мы исключаем тебя из повестки дня совета, — сказал Шенг. Его лицо тронула холодная улыбка, когда Атраментары двинулись к Скраивоку. — Тебе стоило оставить меч. Ты отправишься в весьма особенное место. До тебя там бывал только один пленник. Тебе стоит гордиться.

Терминаторы держали Скраивока железной хваткой. К нему подошел раб легиона. Решительно стиснув зубы, он сделал укол, и Расписной Граф покинул мир яви ради мира снов.

Должно быть, пленник, для которого построили этот лабиринт, был очень важным и опасным, чтобы столь колоссальные усилия оправдались.

По правде сказать, он не понимал, почему до сих пор жив. Быть может, Шенг искусился самим фактом наличия лабиринта, представляя муки, которые ждут в нем Скраивока. Или, может, он искренне боялся реакции Наместников Рукокрылых на открытое убийство конкурента. Либо жестокость, либо страх привели его к этому решению. «- Шенгу выгоднее, если я пропаду без вести, — подумал Скраивок, — чем если кто-нибудь где-нибудь найдет мой окровавленный труп».

Тем не менее, он показал свою очередную слабость, оставив его в живых. Тут Шенг совершил ошибку. Скоро Скраивок до него доберется.

И в этот раз он не будет столь робок.

Но сначала надо выбраться. Скраивок понимал, что находится в каком-то лабиринте, так как, едва придя в сознание, он выглянул за открытую дверь комнаты, в которой проснулся. За ней было три коридора, уходящие в разные стороны. Он снял перчатку и бросил ее за порог, будучи уверен, что за дверью ловушка. Ничего не произошло, поэтому Скраивок нацарапал на стене крестик и отважился пойти прямо. Первые двадцать или около того дверей и развилок он преодолевал с осторожностью, каждый раз бросая перед собой перчатку. Каждый раз результат был тем же, и, в конце концов, он сдался.

Спустя несколько часов ходьбы Скраивок обнаружил, что вернулся в ту же комнату, с которой начал путь. Все осталось на своих местах: и отметина на стене, и оставшиеся от нее крошки на полу.

Кроме одного — меча. Он стоял на острие, вложенный в ножны, обмотанный потертым ремнем, аккурат напротив двери, будто поджидая его.

«Будто, — подумал Скраивок. — Нет, не будто. Поджидая меня».

Он подошел к мечу и посмотрел на него сверху вниз, размышляя над своим затруднительным положением. Было разумным предположить, что этот лабиринт способен сломить даже разум легионера, иначе бы Шенг не поместил его сюда. Его первый и последний выход вполне подтверждал это предположение. Будучи без шлема, он не мог проверить состояние доспеха, но, предполагая, что Шенг не опустошил его запас питательной пасты и медикаментов, Скраивок мог рассчитывать примерно на три недели жизнеобеспечения, при условии жесткой экономии. Его тело и броня могут свести расход жидкости к минимуму. После того, как закончится питание, а затем и вода, остается вариант погрузиться в стазис, закрывшись в мукраноидной оболочке. В этом состоянии он сможет просуществовать практически вечно.

А еще это сведет к нулю его шанс занять престол, поскольку вполне возможно, что ему действительно придется остаться здесь навечно. Где бы это здесь не находилось.

Ему нужно выбираться и поскорее. Наместники Рукокрылых — временный совет, созданный для того, чтобы избрать лидера — скоро вынесет свое решение. До прибытия Скраивока и Крукеша Бледного Шенг был одним из главных претендентов на этот пост, поэтому он мог понять такое отношение к себе со стороны бывшего советника.

— Очевидно же, что здесь есть вход, значит, есть как минимум один выход, иначе как я мог здесь оказаться? — пробормотал Повелитель Ночи и огляделся вокруг. — И все же, что-то здесь ускользает от моего понимания. Технология?

Его взгляд снова упал на меч.

— Причуды варпа?

Меч хранил молчание.

— Если я возьму тебя с собой — ты покажешь мне путь? — спросил он, ожидая в ответ тишины. Самое странное — Скраивок знал, что меч его слышит.

Он так и не осмелился взять его в руки. Лишь один раз он обхватил его эфес — когда попытался уничтожить его впервые. Он все еще чувствовал чуждый след на своей ладони — несмотря на то, что в тот момент она была в перчатке, — как будто он испачкался в масле, которое невозможно отмыть. Не болезненное, но определенно неприятное ощущение.