Трилогия «Хроники Сиалы» - Алексей Пехов

— Наши узы крепки!

— Наши узы крепки, — как зачарованный, шепнул я.

— Крепки… — Мне послышался облегченный вздох.

Боль немного отступила, но стоило Лафресе повысить голос, и пальцы вновь заломило, а в уши как будто налили жидкого свинца.

— Наши узы крепки, — вновь шепнул я.

— Граф! Мне нужна кровь, я не справляюсь! — рявкнула Лафреса между завываниями.

Раскаленный огонь пролился мне на пальцы, но я уже знал, что делать. Они не могут порвать узы, пока я рядом. Ключ — это бессловесное и неживое, но в то же время разумное создание — на моей стороне.

С Клубникой встретится он в ночь,

И ключ решит, кому помочь…

Кажется, так звучала часть пророчества моего лучшего друга Кли-кли? Если честно, я рад, что ключ на моей стороне.

— Наши узы крепки, наши узы крепки, наши узы крепки, наши узы крепки, крепки, крепки, крепки, крепки…

Как тебе такая магия, Лафреса? Нравится?!

Пение прекратилось так же неожиданно, как началось, — сейчас было слышно лишь тяжелое дыхание Лафресы.

— В чем дело, лед… Лафреса? — Сейчас голос у графа походил на голос вороны — каркающий и противный.

— Не знаю, — обессиленно ответила она. — Эта дилетантка наложила на ключ такие узы, что я не могу с ними справиться. Граф, тот человек, что встречал меня, еще здесь?

— Вы о Ролио? Да, он пока здесь.

— Помнится, Игрок дал ему задание избавиться от конкретного человека, или я ошибаюсь?

— Совершенно верно.

— Пусть он сделает это немедленно — ключ сопротивляется мне, он чувствует поблизости связанного с ним. Пусть ваш человек избавится от помехи, и я попробую еще раз.

— Я немедленно распоряжусь…

— Постойте! Помогите мне дойти до комнаты… Ключ забрал все силы…

— Вашу руку, миледи.

— Я же просила не называть меня леди! Впрочем, прошу прощения, граф. Я слишком сильно устала, чтобы оставаться вежливой.

Я вслушивался в отдаляющиеся шаги, а затем еще несколько минут пережидал, чтобы полностью убедиться в отсутствии возможных неприятностей.

Тихо как в могиле. Я выполз из-под кровати, снял арбалет с взвода и убрал оружие обратно за спину. Сегодняшней ночью я счастливо отделался, но надо поторапливаться, Лафреса может вернуться в любой момент. Да и Бледного спустили с поводка, и теперь придется держать ухо востро и спать с ножом под подушкой.

Свеча, стоявшая на столе, прогорела наполовину, а шкатулка оказалась закрытой. Как бы ни вымотало шаманство Лафресу, служанка Хозяина не забывала о бдительности и захлопнула крышку, да, наверное, еще и магии добавила… Вероятность того, что на шкатулке печать волшебства людей или светлых эльфов, а не шаманства, — ничтожно мала, но не буду рисковать и проведу маленькую проверку. Я распахнул окно спальни и выглянул наружу. Кусты под окном были недвижимы, и приходилось надеяться, что Кли-кли все еще прячется где-то там. Ветерок тут же задул свечу. Ну и тьма с ней! Благодаря ярко сияющему месяцу, в комнате и так достаточно светло. Добыв из сумки нужный пузырек, я уронил капельку на крышку шкатулки. Капелька упала, растеклась и осталась недвижимой Волшебство людеи здесь отсутствует напрочь, иначе капелька просто исчезла бы. Тут или шаманство, или вообще ничего… Буду надеяться на медальон Кли-кли.

Я облизал враз пересохшие губы и потянулся к шкатулке. Это все равно что брать руками угли или ядовитую змеюку… Страшно. А вдруг медальон гоблина, защищающий от заклятий шаманства, не сработает?

Ничего. Никакого эффекта. Ни грома, ни молний, ни гласа богов. Шкатулка казалась абсолютно нормальной, никакой магии. Неужели я ошибся в Лафресе?

Замочной скважины на шкатулке я не увидел, но крышка упорно не поддавалась. Шкатулка оказалась с секретом, эдак я могу провозиться до скончания веков, уж лучше взять ее с собой. Я попробовал поднять шкатулку, но лишь изумленно охнул. Тяжелая! Настолько тяжелая, что я едва смог приподнять ее над столом.

Тащить такую тяжесть через весь дом себе дороже. Я ощупал все выступы и неровности, надеясь обнаружить скрытую пружину, но крышка шкатулки осталась недвижимой. Припоминаю, что, когда шкатулку открывал граф, раздавалось несколько щелчков. Значит ли это, что шкатулка активируется сразу двумя, а то и тремя пружинами? Вполне вероятно. Я изменил тактику, зажал одним пальцем фигурку полуптицы-полумедведя, вторым пальцем череп в ногах этой твари и поддел ногтем крышку шкатулки. Бесполезно…

Хм-м… А что издавало музыку, прежде чем Балистан Паргайд отомкнул замок, позвольте спросить? Пришлось повторно и очень внимательно осмотреть стальной ящичек. Так и есть, на крышке выбита арфа, а во рту у полуптицы-полумедведя флейта. А ну-ка попробуем… Есть!

Флейта и арфа одновременно сместились внутрь, шкатулка тихонько тренькнула, несколько раз щелкнула, и крышка приглашающе распахнулась, предлагая насладиться тем, что она охраняла. На черном бархате лежал ключ. Тонкий, сотканный из хрустальной паутины и ледяных снов, он, казалось, должен был сломаться даже от горячего дыхания. Но это не так, слеза дракона, из которого сделан ключ, отступает только перед магией и алмазными резцами, которые должны действовать одновременно и очень умело.

Я протянул руку к ключу, и тут медальон Кли-кли обжег холодом мою кожу. Вокруг ключа вспыхнуло марево желтизны и тут же погасло, оставив в моих глазах разноцветные круги от вспышки. Спасибо безделушке гоблина, если бы не найденный им медальон, даже не хочу думать, что со мной могло случиться.

Я взял ключ и сжал его в кулаке.

— Наши узы крепки, — шепнул мне ключ напоследок и затих.

Все, пора убираться из гостеприимного дома графа!

За моей спиной угрожающе зарычали. Я, стараясь не делать резких движений, повернулся в сторону двери, желая рассмотреть вновь прибывшего.

Собака. Большая. Очень. Здоровенный пес имперской породы. Размерами он превышал всех виденных мною до этого шавок — здоровенные лапы, огромная голова, обрубленный хвостяра, торчащие уши, гладкая и короткая шерсть… Зубы… Пес был светло-рыжим, с черной мордой и лапами. Зверь был напряжен, как взведенный арбалет, шерсть на загривке стояла дыбом… В горле у зверюги угрожающе клокотало. Такой пес не залает и не позовет хозяина, он все сделает сам.

Я смотрел на пса, он смотрел на меня. Все так же стараясь не делать резких движений, я отошел к окну, но дальше путь был перекрыт — на окнах решетка. Выйти отсюда я мог только через дверь. Придется убить собаку, иначе отсюда не выбраться. Я потянулся за арбалетом. Пес взорвался ураганом клыков и злобно сверкающих глаз. В считанное мгновение зверюга преодолела разделяющие нас ярды и замерла в одном дюйме от самого дорогого, что у меня есть. Пес приподнял верхнюю губу, показывая мне коллекцию своих внушительных зубов. Нашел чем хвалиться, гад!