Чм66 или миллион лет после затмения солнца - Бектас Ахметов

– Связался Ержан с этой Наташкой, пустил к себе, а она устроила в доме кельдым. Теперь и эти две шалавы к ним таскаются.

Валюня моет подъезд каждой утро.

Я вышел от Иржика, она как раз обметала веником ступеньки.

– Смотри, что нашла.

Она чуть ли не в нос сунула мне газетный клочок с ватными тампонами. Я отпрянул и попытался проскользнуть. Валюня перегородила дорогу.

– Они в подъезде е…тся!

Я застыл на месте..

– Вы этого так не оставите..

– Конечно! – заорала соседка Головы. – Вот сейчас пойду и сожгу эти затычки.

– Зачем?

– А чтоб у этих шалав п… сгорела!

Магда объяснила, что колдовских приемов у Валюни не счесть. И что, если прочитать перед сожжением специальный заговор, то у девиц, обронивших средства личной гигиены, и в самом деле могут возникнуть боли в этом месте.

В то время я не знал, что и мои появления у Иржика отслеживаются и фиксируются Валюней. Поначалу она не понимала, почему из великого множества кирюх на районе я хожу именно к ее соседям. Позднее Валюня догадалась и любопытствующим мое присутствие в доме Иржика объясняла так:

– Этот из писательского дома поит Ержана, а взамен е…т Наташку.

Быть или не быть?!

Кончай понты!

Сделай же что-нибудь!

Из женщин лаборатории на первомайский вечер остались

Марадона, Кэт и команда Гуррагчи – Карина с Томирис. Кэт перепила и попросила проводить ее до дома матери. Тетя Соня, мама Кэт живет на полдороге от института до моего дома.

Карина разговаривала с Гуррагчей. Монгол обещал ей поставить новый супинатор на туфли.

"Чтобы перевоспитать человека, для начала надо войти к нему в доверие" – подумал я и сказал Карине:

– Пойдешь со мной провожать Кэт.

Девушка устала от моих придирок, потому и обрадовалась.

– Правда? – сказала Карина и подхватила Кэт с правой стороны.

Гуррагча состроил недовольную мину. Обойдется.

Мы оставили Кэт у подъезда, я позвонил Пельменю:

– Берик, дай ключи.

Сам Пельмень живет с родителями. Квартира однокомнатная, досталась ему после смерти бабушки. Когда надо, он водит туда друзей, телок.

Карина калачик тертый.

– Три года назад я приехала в Алма-Ату поступать в институт. Не поступила и застряла на несколько месяцев.

– Не в жилу было в Рудный возвращаться?

– Ага. Жила у тетки.

– Где-то работала?

– Нет. Шлялась… Познакомилась с Алтаем Габдуллиным, твоим соседом.

– Постой, он же умер в прошлом году.

– Умер.

– Откуда знаешь, что он был моим соседом?

– Знаю.

Алтай сын Ныгмета и Магриппы Габдуллиных. Как упоминалось,

Габдуллины живут во втором подъезде. Ныгмет завкафедрой казахского языка и литературы в КазПИ. Алтай скончался, принимая ванну. Было ему 27. После него осталась жена, маленькая дочка.

– С Алтаем я жила… Знаю всех его друзей… Урана, Джамбу,

Фарабу…

– Алтай был симпатичный парень. – сказал я. – Здоровались при встрече, но толком я его не знал. По-моему, он неплохой человек..

– Да.

– Он вроде как сильно закуривался.

– Ага. И я с ним. Вернулась в Рудный и полгода без анаши на стенку готова была лезть.

Родители Алтая дружат с моими предками.

Полгода назад Магриппа по просьбе матушки провела со мной беседу.

– Твоя мама правильно говорит – людей то, как ты пьешь, радует. – заметила соседка.

Магриппа не уточнила, радует ли и ее мое пьянство. После смерти

Алтая в ее семье воцарилось спокойствие. Младший, оставшийся после смерти единственным в семье, ее сын Аскар не пьет и служит в милиции.

Еще Магриппа говорила и такие вещи:

– Никто никому не нужен, и если кто-то с кем-то дружит, то это неспроста. Значит, ему что-то от него нужно.

В последнее время Габдуллина зачастила к нам. Ей то самой, что от нас нужно?

– … Ты на меня кричал, а я по ночам плакала.

– Да ну? – удивился я. – Я думал, тебе все по фигу.

– Я плакала и собиралась подговорить знакомых, чтобы тебя побили.

– Во как! Я думал, ты тостокожая.

– Тостокожая у нас Марадона.

– Это точно.

– Нурхан меня заколебал.

– На палку раскручивает?

– Ага. Дурак старый. – Карина поднялась с кровати. – Погоди.

Схожу в туалет.

Ее ужасная парфюмерия меня уже не раздражала. На многое можно не обращать внимания, если человек умеет договариваться.

– Ты не попробовал что-нибудь написать? – Карина залезла под одеяло.

– Почему ты спрашиваешь?

– Не знаю. Мне нравится, как ты говоришь. У тебя образная речь.

– Образная речь? Неправда… Я говорю, как все говорят.

– Ты за собой не замечаешь, а я ведь слежу за тобой.

– Надо же. Э-э… По правде, я хотел бы что-нибудь написать, но…

– Что но?

– Да ладно.

На работу мы заявились после обеда. На чердаке Карину допрашивали

Кэт с Терезой Орловски.

– Чем вы занимались?

– Разговаривали.

– Всю ночь?

– Ага. До утра.

– Рассказывай.

"Начнем с понедельника"

5-го мая папе исполнилось семьдесят лет. Утром я пришел к нему в больницу.

– Заходил поздравить Ахмедья, принес "Огни Алатау".

В областной газете сообщение в одну строку о награждении писателя

Абдрашита Ахметова Почетной грамотой Верховного Совета Казахской

ССР. Джубан Мулдагалиев не забыл про отца.

1 октября юбилей и у Чокина. Подготовкой к 70-летию директора занимается Устименко. Он готовит библиографический справочник, рассылает по организациям уведомления, документы на правительственную награду отправлены в ЦК еще в январе.

Если объективно, то Чокину следует присвоить Героя

Социалистического Труда. Мало у кого в республике столь множество заслуг.

Хорошо, когда твой начальник человек авторитетный. Поневоле и сам чувствуешь себя неким крупняком.

Дело в том, что на трамваях ездят карабинеры, и Гильяно их взрывает…

Бактериальное выщелачивание – один из немногих в металлургии процессов, протекающих без энергетических затрат. Шастри и нынешний директор свинцово-цинкового комбината Ахат Куленов учились в одной группе. Куленову дать однокашнику работу, тысяч этак на тридцать, ничего не стоило. Тем более по цеху выщелачивания, куда до нас, никто из пришлых энергетиков, нос не совал.

Переговоры с Зорковым ведет Шастри. Зорков не против сотрудничества с КазНИИ энергетики, но считает, что тема исследования энергоиспользования выщелачивания надуманна и советует хорошенько подумать, прежде чем идти с предложением к Куленову.

– Займитесь настоящим делом. – сказал Зорков.

"Накануне отъезда наконец изловил Зоркова. В восьмом часу, когда в коридорах заводоуправления было слышно только громыханье ведер уборщиц, я постучал в дверь кабинета.

"Что у тебя там?" – спросил главный энергетик, протирая платком стекла очков. Я объяснил, что вот, мол, привез предложения по использованию ВЭР печей кипящего слоя. "Ну ты даешь! Мы эти ВЭРы уже решили использовать посредством термосифонов, – откликнулся он в свойственной ему разбитной манере и тут же, посмотрев на меня, спросил: – Что с тобой?".

О причине моей подавленности Валерий Аркадьевич сразу догадался: "Справка о внедрении нужна?". Я молча кивнул. Зорков помолчал, вытащил из надорванной пачки "Примы" сигарету, задымил.

"Да чего ты со своей диссератцией носишься как с писаной торбой? – заговорил он. – Если диссератция нужная – никуда не денется. Возьми другой агрегат, поработай с ним. Но в темпе. А то снова можешь опоздать. Смурнеть из-за того, что прошляпил, глупо. Ты медленно раскачивался".

"Понимаете, Валерий Аркадьевич, зло берет, – начал я, еще не придя в себя. – У других как-то сразу получается. Вот один товарищ, назовем его Н., написал диссертацию по ВЭРам цветной металлургии, а внедрил ее в… Сельэнергопроекте. И ничего, представьте себе, защитился.

Я в подробностях поведал историю защиты одной диссертации, которая прошла не без моего косвенного участия.

…Когда я кончил рассказывать, Зорков повернулся на стуле и расхохотался: "И это все? Бог ты мой, стоило так унижаться? И ты ему завидуешь? Я понимаю тебя. – главнй энергетик перестал улыбаться. – Ты прикидывал, рассчитывал три года, а Н. в это время, не коробясь, внедрил свою липу не по адресу. Но ты не смотри на других. Что тебе за дело, если кто-то делает что-то не так. Это их дело. Принципиальным быть удобно в келейной обстановке.

Ведь Н. выведен на орбиту науки и не без твоего молчаливого поддакивания, Честно скажи: своим молчанием ты хотел купит такое же молчание другого рецензента для своей будущей защиты? Чем же ты, в таком случае, лучше Н.? Вы ведь прекрасно поняли друг друга без слов".

Бектас Ахметов. "Приложение сил". Из дневника младшего научного сотрудника. "Простор", N 11, 1983 г.