День победы - Андрей Завадский

В ответ из строя не донеслось ни звука. Кто-то еще не вполне соображал, что происходит, а кто-то уже был готов к бою, в нетерпении поглядывая на стоявшие рядом Ми-8, уже раскручивавшие винты.

- Рота, начать погрузку! К вертолетам бегом марш!

Строй рассыпался, бойцы бросились к вертолетам, уже готовым сорваться в небо. Один за другим полицейские исчезали в проемах распахнутых дверей, с топотом бежали по опущенным на бетон кормовым аппарелям модернизированных Ми-8. Полковник Беркут поднялся на борт последним, дождавшись, пока его люди займут свои места в тесноте десантного отсека, и сразу же направился к пилотам, скомандовав:

- Взлетаем!

Три вертолета медленно оторвались от земли, уходя от аэродрома курсом на севере. Уже в воздухе Беркуту сообщили с контрольной башни о том, что "Геркулес" неожиданно покинул воздушное пространство страны, вернувшись в американскую зону ответственности.

Услышав новый доклад, генерал Костас выругался, а затем, обернувшись к оператору, произнес:

- Какого черта там происходит? Мне нужны полные данные! Где, дьявол вас забери, разведка?! Направьте туда все "дроны", соединитесь со спутниками!

Теперь командующий Сто первой дивизией понял окончательно, что его просто обвели вокруг пальца, заманив десант в ловушку, из которой не было выхода. Потеряв за минуту два вертолета, он чуть не лишился еще и "Спуки", благо, живучий "Локхид" был достаточно прочен, чтоб не развалиться от попадания единственной ракеты.

- Дайте связь с командиром десанта, - потребовал Костас.

- Слушаюсь, сэр!

Минуту оператор колдовал над консолью, а затем в динамике раздался искаженный помехами голос:

- На связи Браво-один!

- Браво-один, это командный центр, - ответил генерал. - Какова обстановка?

- Русские ведут плотный огонь из стрелкового оружия и гранатометов, у нас большие потери, много раненых. Мы держим оборону в их лагере, но блокированы со всех сторон. Нам нужна поддержка с воздуха и эвакуация, и немедленно, иначе скоро вам не с кем будет разговаривать, командный центр!

- Мы вас оттуда вытащим, Браво-один! Продержитесь несколько минут! Сейчас истребители расчистят зону высадки и вас заберут вертолеты!

Отключившись, Альберт Костас снова набросился на одного из операторов:

- Где самолеты Морской пехоты? Где их "Хорнеты"?!

- Через минуту будут в воздухе, сэр!

Базировавшиеся под Санкт-Петербургом истребители Корпуса морской пехоты стали последней надеждой генерала Костаса, и их появление должно было изменить ход боя. Они были достаточно быстрыми, чтоб не опасаться маломощных русских ракет, и несли достаточную нагрузку, чтобы выжечь с одного захода всех партизан, укрывавшихся в лесу. Вот только с точностью у пилотов "маринз" порой возникали проблемы, так что бомбы могли с равной вероятностью накрыть и чужих, и своих.

Командующий Сто первой воздушно-штурмовой не знал, что полчаса назад четверо русских партизан смогли подобраться к взлетной полосе американской базы под Питером на пять сотен метров. Позади остались посты, проволочные заграждения и минные поля, и теперь диверсанты могил видеть озаренную прожекторами бетонку, в дальнем конце которой еще продолжалась какая-то суета вокруг готовых к вылету самолетов.

- Минируем и отходим в темпе, - приказал старший группы, капитан-лейтенант Сибирцев, бывший командир минно-артиллерийской боевой части сторожевого корабля "Ярослав Мудрый".

Двое партизан ползком двинулись дальше, к самому краю полосы, обрамленной сигнальными огнями и расчерченной полустершимися линиями разметки. А сам Сибирцев вместе с четвертым членом группы, старшим мичманом Моревым, остались прикрывать. Сжимая до боли в ладонях автоматы, они пытались одновременно смотреть во всех направлениях, чтоб первыми обнаружить появление врага.

Мичман, бывший командир расчета артиллерийской установки АК-176М мало ракетного корабля "Пассат", невольно отвлекся на работу саперов, устанавливавших возле взлетной полосы массивные цилиндры, оболочка которых раскрылась, подобно бутону, обнажив нацелившиеся в небо датчики.

- Это что за мины? - Морев окликнул своего командира. - Таких не видел никогда. Да и зачем, кого тут взрывать?

- Мина противовертолетная ПВМ. Может сбивать не только вертолеты, но и низколетящие самолеты, например, на взлете. Самое то для нас. Они даже на вооружение толком не поступили, и янки к такому точно не готовы!

Моряки-балтийцы, сменившие ракеты и пушки своих эсминцев на автоматы и РПГ, морскую стихию променявшие на земную твердь, продолжали сражаться. Их осталось мало, многие вернулись домой, решив, что их служба закончилась, из тех же, кто остался, немало уже лежало в земле. Но противник рано решил списать их со счетов.

Через пару минут две мины ПВМ были установлены, замаскированы и поставлены на боевой взвод. Саперы, бывшие морские пехотинцы, для которых такие дела были не в новинку, прикопали рядышком еще несколько противопехотных ОЗМ-72, оставив неприятную неожиданность для вражеских саперов или патрулей. А еще через две минуты - партизаны не проползли и сотни метров - акустический датчик одной из мин обнаружил цель. Боевая часть развернулась в сторону источника звука, инфракрасный взрыватель захватил приближающийся самолет, и в тот момент, когда американский F/A-18C едва успел набрать полторы сотни метров высоты, произошел взрыв.

Пилот, сидевший за штурвалом "Хорнета", ничего не успел понять, даже не заметил момента атаки. Ударное ядро, сгусток огня и раскаленного металла, бывшего мгновение назад облицовкой кумулятивной воронки мины, ударил в днище фюзеляжа, и истребитель, вспыхнув, рухнул на землю, чтобы тотчас подорваться на собственных бомбах, сдетонировавших от удара. Катапульта выбросила летчика из кабины за секунду до взрыва, и ударная волна настигла его уже в воздухе.

- Полеты прекратить, - немедленно последовал приказ командира базы. - Вероятно, это ПЗРК. К месту падения направить спасательный вертолет и спецназ! Может быть, пилот все-таки выжил.

Партизаны очень хорошо видели результаты своей работы. Горящие обломки взорвавшегося над самой землей истребителя чудом не зацепили никого из них, упав совсем близко. Сибирцев, обернувшись назад, удовлетворенно покачал головой, сказав:

- Вот так-то, получили, сучьи дети! Все, братишки, полундра, сматываемся поживее! Сейчас забегают твари!

Через три минуты генералу Костасу сообщили, что десант не получит авиационную поддержку в ближайшие полчаса.

- Генерал, сэр, две роты моих парней в полной готовности ждут на летном поле, - сообщил майор Гровер. - Вертолеты уже заправлены, летчики в кабинах! Я хочу вытащить оттуда своих людей, во что бы то ни стало, сэр! Прошу, отдайте приказ! Мы сомнем русских!

- Отставить, майор! Мы и так послали в это пекло слишком многих. Террористы наверняка ждут вашего появления и готовы к встрече! Прикажите наземной группе прорываться из окружения, а пилоты пусть ищут новую точку для эвакуации! Туда уже летят все беспилотники, без поддержки ваших бойцов мы не оставим, поверьте!

Командир батальона уже забыл обо всех договоренностях и ограничениях, это было не важно сейчас, когда где-то в глухом лесу умирали его солдаты. Он был готов лететь немедленно, но генерал Костас оставался непреклонен, и те, кто окружал его, заражались этим спокойствием обреченного. Слишком много уже пролилось крови, чтоб беречь человеческие жизни. Но смерть собирала урожай по обе стороны фронта.

Олег Бурцев не верил, что этот кошмар закончился. Казалось, мир вокруг взорвался весь, разом. Со всех стороны гремели взрывы, снаряды сыпались с неба, и невозможно было укрыться от шквала огня. Американская "летающая канонерка" смела за несколько минут полгектара леса, огромные деревья вырывало с корнями даже при близком взрыве гаубичного снаряда, а от прямого попадания просто крошило в мелкие щепки. А затем все закончилось, и наступившая тишина показалась оглушительной.

- Живы? - Бурцев пытался отыскать своих бойцов. - Кто есть, отзовитесь!

- Я здесь.

Жанна Биноева была не только живой, но и почти невредимой. Не то щепка, не то осколок на излете скользнул по ее голове, и сейчас кровь струилась по лицу чеченки, но она даже не ощущала этого. Сумела она сберечь и свое оружие, инстинктивно накрыв его собственным телом.

- Боря? Слава? Черт возьми, вы где?!

- Они были там. - Биноева указала в сторону кивком головы. - Я посмотрю.

- Сидеть на месте! Дернешься - прикончу сразу!

Бурцев, стараясь не выпускать чеченку из поля зрения, двинулся туда, где последний раз видел своих товарищей. Пройдя десять шагов, он выругался, едва удержавшись от того, чтоб не стошнить. От Бориса осталось немногое после того, как под его ногами взорвался снаряд калибра двадцать пять миллиметров. Тело разорвало пополам, раскидав кругом внутренности, половину черепа снесло осколком, и по стволу ближайшей ели стекало мозговое вещество.