Инверсия праймери - Кэтрин Азаро

Но между сидевшим передо мной купцом и голографическими портретами Джейбриола Куокса была огромная разница. Хотя покойный Император в юности мог быть и симпатичнее, с возрастом лицо его сделалось жестче, выявив его истинную натуру. Его сын, нынешний Император, был изящнее, спокойнее — и не уступал ему в пороке. Годы проявили жестокость на его лице. Человек передо мной не имел и намека на эту жесткость.

Мысль, вертевшаяся в моей голове, была абсурдной. Она не могла быть правдой. Но я хотела проверить ее.

— Как вы собираетесь править, Джейбриол? Ваш народ никогда не согласится, чтобы их Императором стал телепат.

Он покраснел:

— С разумом у меня все в порядке. Мой народ примет меня.

Нет. Нет! Это не правда. Этого не может быть. Но теперь, когда его разум открылся мне, возможность ошибки отпадала сама собой. Мы все ошибались.

Ур Куокс имел наследника.

Я заставила себя говорить спокойно.

— Вы — Источник. Это единственная возможность родиться псионом. У вас должны быть гены обоих родителей… — обоих… Обоих. — Я пригляделась к нему. Теперь я явственно видела в его лице черты Куокса. Он не только напоминал покойного Джейбриола Куокса, но и имел явное сходство с нынешним Императором. — Но это значит, что ваш отец — Император — тоже хайтон только наполовину. Вы не больше чем на четверть аристо.

— Довольно! — Джейбриол стиснул кулаки. — Прекратите свои грязные нападки.

Его барьеры таяли как соль в воде. Я чувствовала его. Это было неописуемо. Восхитительно. И возбуждающе. Я хотела его — как земной лосось готов плыть против течения, через все препятствия, к месту, где нерестились поколения его предков. И потому мне хотелось броситься на него от ярости за то, что он — наследник престола хайтонов — смог так тронуть меня.

— Они все возжелают вашей боли. — Я проигрывала свою битву, я уже не могла сохранять спокойствие. — Все они: ваши министры, ваши пэры, ваши женщины, ваши охранники, ваши генералы. Ваша жизнь превратится в ад.

— Вы с ума сошли, — произнес он.

— Вы не понимаете. Вас хранят ваши барьеры. Но вы не сможете делать это до бесконечности. Если вы поскользнетесь хоть раз — один только раз, — они будут знать. Вот тогда вы узнаете всю правду о ваших драгоценных хайтонах.

О вашем отце. Этот человек — монстр.

Он указал на дезинтегратор в моей руке:

— Это все, что вы понимаете. Для вас нет ничего, кроме войны и ненависти. Мой отец — великий человек, вам никогда не стать такими.

— Где вы находились последние двадцать лет? В коконе? — мне хотелось сделать ему больно. — Хайтоны пытают людей. Ваш отец, возможно, мучал вашу мать, зачиная вас.

Его лицо побелело как мел.

— Вы с ума сошли.

— Вы думаете, я лгу? — Я махнула стволом дезинтегратора. — Отлично.

Войдите в мое сознание, мистер хайтон. Вы хотите знать, что такое быть Источником? Заходите и смотрите. Если у вас хватит на это смелости.

Он смотрел на меня как человек, балансирующий на краю утеса. Потом он сорвался.

Я хотела только показать ему, что случилось со мной на Тамсе, чтобы моя память ранила его так, как ранит меня. Но не смогла остановиться. Слишком силен оказался его разум, сильнее, чем я могла ожидать по барьерам. Мы слились воедино — такое слияние я знала до сих пор лишь однажды, с семилетним мальчиком. Только теперь на его месте был взрослый мужчина, интенсивность чувств которого усиливалась яростью и сексуальным желанием, обрушившимися на меня подобно волне.

Джейбриол Куокс был роном.

Теперь я могла ощущать его запах — мускусный, мужественный, — заполнивший воздух и туманивший мне мысли. Феромоны. Феромоны рона, не похожие ни на что другое, что может излучать нормальный человек. Все мое тело откликнулось на это. Наша ментальная связь впитывала мое возбуждение и возвращала его мне, усиливая. Точно так же она усиливала чувства Джейбриола, закручиваясь в петлю, почти невыносимую по интенсивности. Будь наши индивидуальности несовместимыми, это было бы мучительно. Но он ПОДХОДИЛ мне. Он был как возбуждающее средство: твердый и мужественный, горячий, чувственный, зазывающий…

Я погрузилась в воспоминания как пловец, ныряющий в море. Его мысли вращались вокруг меня, словно я была единственной твердью в океане одиночества, где он жил так долго. В одиночестве он прожил двадцать один год, и только несколько недель назад… его одиночество нарушали лишь посещения наставников… отец редко навещал его…

«Его обязанности не оставляли ему времени, — думал Джейбриол. — У него были дела поважнее меня. Он Император Эйюбы».

Я поняла то, что он не мог заметить: для его отца он был бы идеальным Источником. Каким-то образом Куоксу хватило ума оставить мальчика одного, избегая его, только бы не поддаться соблазну пытать родного сына.

Слишком поздно я сообразила, что стоило мне сформулировать эту мысль, как она стала известна Джейбриолу. Его рот раскрылся, потом закрылся. «Как ты могла поверить в такое?»— подумал он.

«Джейбриол… прости меня». Мне надо вырваться из этой петли.

Отстраниться. Я не могу позволить себе этого. Я не имею права относиться с симпатией к наследнику хайтонов.

Потом я увидела его мать, Императрицу… — «высокую, суровую, в черном с золотом платье на точеном теле. Золото блестело на ее запястьях и горле, бриллианты сияли в ушах. Волосы черным шелком ниспадали до талии. Глаза напоминали рубины — алые и прозрачные, как самые дорогие самоцветы. И ее лицо — такое прекрасное, такое властное, такое холодное и ледяное, твердое как ее бриллианты. За что она ненавидит меня так? Что такого ужасного я сделал, что моя мать ненавидит каждое мое слово, каждое движение, каждый вдох?»

Я вглядывалась в его лицо, сгорая от желания прикоснуться к его щеке, к его губам. «Джейбриол, неужели ты не видишь? Между тобой и Императрицей Куокс нет ни малейшего сходства. Она не может быть твоей матерью, ведь ты — рон, а она — хайтон».

«Замолчи! — Он схватил меня за руки, словно это я была его матерью, так ненавидящей его. — Я не Источник!»

Несмотря на его сопротивление, я не сомневалась, что он начинает догадываться. Сколько времени потребовалось его деду на то, чтобы найти или создать Источника — носителя генов рона? Годы? Десятилетия? Мог он создать себе наследника-рона уже тогда? Возможно. Но я была уверена, что он использовал Источника для того, чтобы зачать сына — наполовину Куокса, наполовину рона. Это сохраняло его гены, но — что еще более важно — это требовало минимальных отклонений от поведения хайтонов. То, что он осмелился нарушить неписаные законы касты, уже поражало меня.