Артур и месть Урдалака - Люк Бессон

– Ах, как я рад тебя видеть, мой юный, мой дорогой Артур, – восклицает умудренный годами крот, и мордочка его расплывается в счастливой улыбке. – Мы ждали тебя – только немного раньше – в зале перехода.

Взволнованный Артур пускается в путаные объяснения, но, в конце концов, благодаря наводящим вопросам Миро, рассказывает все по порядку, не забыв упомянуть злосчастное облако, оказавшееся на редкость бестолковым и бессердечным. С особым чувством он расписывает переход сквозь ветви лианы, очаровательных клевочувачек и «круизинг» на спине божьей коровки.

Миро улыбается. Да, Артур, наверное, очень сильно любит свою принцессу, раз сумел преодолеть все возникшие на его пути препятствия.

– Но где же Селения? – вновь обеспокоенно спрашивает Артур.

– Она очень огорчилась, убедившись, что ты не прибыл в зал перехода вместе с лучом, – доверительным шепотом сообщает ему Миро.

Артур тает как масло. А он-то думал, что принцесса о нем забыла!

Понимая, что мальчику не терпится выслушать рассказ о его обожаемой принцессе, Миро уводит его в укромный уголок, подальше от ликующей толпы минипутов. Хотя крот преподает в школе и умеет говорить так, что его голос слышит даже заядлый двоечник на последней парте, сейчас его слова предназначены только для ушей Артура.

Итак, крот приступает к своему повествованию. В этот день юная принцесса встала очень рано, чтобы получше подготовиться к прибытию Артура. По обычаю минипутов, она натерлась ванильной палочкой, но так как натиралась она, наверное, часа два, то к концу процедуры любая хозяйка могла по ошибке схватить ее и бросить в кастрюльку с пудингом – такой от принцессы исходил ванильный аромат.

Перебрав все свои платья, принцесса выбрала совершенно новый наряд, поверх которого надела очаровательный розовый жилетик из лепестков розы, который она сама сшила.

Проглотив легкий завтрак, состоявший из земляничного пюре и солидного куска лесного ореха, она отбыла на урок пения. Хорошо поставленный голос необходим каждой принцессе. К тому же Селения любит съязвить и сострить. Но, когда ты принцесса, нельзя бесконтрольно выпускать слова изо рта, даже когда обладаешь самыми хорошенькими губками на свете. Значит, Селении совершенно необходимо уметь владеть своим голосом, чтобы вовремя менять его по собственному усмотрению, придавая простым словам тысячу и один нюанс. К примеру, сказать «я тебя люблю» очень просто, всего три слова. Фраза эта стала уже почти банальной, И чтобы придать ей свежесть и первозданность, требуется хорошо поставленный голос. Ведь тот, кому она будет предназначена, должен услышать в ней и волнение, и трепет, и надежду, и сразу понять, что только эта принцесса составит счастье всей его жизни. А вдруг ей вскоре придется сказать эту фразу? А ее неправильно поймут?

Поэтому все утро принцесса провела на вершине большого дуба, где свил гнездо соловей. Эта птица слыла лучшим учителем пения на всех Семи континентах. Учителем соловей был превосходным, но характером обладал гнуснейшим. Он никогда не сидел на месте и постоянно прыгал с ветки на ветку. Селении пришлось потратить уйму времени, уговаривая его дать урок. Ей даже пришлось сообщить ему секретный адрес, где постоянно проживали яблочные гусеницы. Эти гусеницы были излюбленным лакомством соловьев. Особенно ценились экологически чистые гусеницы, вскормленные в свежих яблоках, а не в каких-то там огрызках. Выторговав столь существенное вознаграждение, соловей согласился дать Селении урок владения голосом.

Вернувшись домой, Селения занялась приготовлением настоя из цветов фиалок для лечения разболевшихся голосовых связок. Фиалковый настой быстро усмирил боль и придал связкам еще большую эластичность. Время после полудня было целиком посвящено уроку гимнастики. Принцесса хотела владеть не только голосом, но и всем своим телом. Она не желала, чтобы ее движения и жесты выдавали ее мысли. А чтобы научиться контролировать свои телодвижения, лучшим средством является гимнастика.

Уроки гимнастики она брала у профессора Гамбероне, хотя тот и числился преподавателем танцев, а не гимнастики. Однако по ловкости и гибкости ему не было равных среди минипутов. К тому же он обожал хороший тон, и, когда к нему обращались просто «Гамбероне», всегда поправлял: «Синьор Гамбероне!» Словом, у синьора Гамбероне было чему поучиться.

Синьор Гамбероне был настоящий cephalocarida macracantha, из подкласса ракообразных, хотя сам он утверждал, что происходит из знатного рода креветок и претендовал на прямое родство с богомолами. От своих знатных родственников он унаследовал поистине феноменальные способности складываться во всех направлениях. Ему мог позавидовать любой гимнаст и любой фокусник, потому что синьор Гамбероне мог незаметно пробраться в любую коробку или шляпу. Но Гамбероне не работал ради денег ни в цирке, ни в танцевальном классе… он работал ради искусства!

Селения редко брала у него уроки. Во-первых, потому что текущие дела королевства отнимали у нее много времени, а во-вторых, потому что упражнения, которые показывал синьор Гамбероне, было чрезвычайно трудно повторить. Однако принцесса не привыкла пасовать перед трудностями. К тому же она хотела встретить своего принца во всеоружии, то есть, достигнув вершин совершенства. Маленькая принцесса завершила курс профессора Гамбероне в состоянии, близком к обморочному. У нее болело все. В стремлении научиться владеть своим телом она дошла до того, что еле перебирала ногами. Буквально ползком добравшись до собственного домика, она рухнула на кровать и проспала до самого вечера.

– По дороге я зашел навестить ее, но она все еще спала! – уточняет Миро, прежде чем продолжить свой рассказ.

Крот принес ей на подносе обед: кленовый салат и несколько хорошо прожаренных сосновых семян. Но принцесса спала и ни к чему не притронулась.

До появления луча было еще далеко, поэтому Миро решил не будить ее. Долгий сон пойдет ей только на пользу. К тому же сон сокращает время ожидания, которое, как известно, тянется дольше всего, особенно когда ждешь с нетерпением. И Селении не придется крутиться на месте, словно белка в колесе, ерзать на стуле или ходить кругами.

К нужному часу Селения проснулась сама. Как ей и предсказывал синьор Гамбероне, боль прошла и во всем теле ощущалась необычайная легкость. Она попробовала исполнить несколько хореографических этюдов, сделала два или три грациозных движения руками и, похоже, была совершенно удовлетворена собой. Танцующей походкой принцесса прошла по всему городу, напевая веселую песенку. Скоро она увидит своего принца, и тогда начнутся новые приключения! Никто не может просто так проникнуть в мир минипутов, линзы не пропустят его. А Артур наверняка что-нибудь придумал!

Миро правильно сделал, что не разбудил ее раньше: теперь ждать осталось всего час.

Прибыв первой в зал перехода, принцесса не растолкала проводника, как обычно, сладко спавшего в своем коконе. Она села на пол, подтянув колени к подбородку, обхватила их руками, и на лице ее появилась самая сладкая улыбка.

Как здорово вот так сидеть и ждать принца!

Конечно, принц Артур еще мальчишка, зато какой! Смелый! Отважный! Умный! Красивый! От него исходит будоражащий аромат верхнего мира, мира больших людей. Этот загадочный аромат навевает на нее мечты об увлекательных странствиях. Ощутив его, ей хочется схватить меч и выступить в дорогу, навстречу приключениям и опасностям. Она представляет себе, как Артур большими шагами меряет свой огромный мир. Например, сейчас он вполне может ходить по саду, ожидая появления луча. Ему наверняка хватило бы одного-двух шагов, чтобы пересечь все Семь континентов, в то время как Селении потребуется для этого несколько дней, да и то если идти бодрым шагом.

Но, конечно, она ждет не Артура-великана, а своего маленького принца, с лицом, усеянным веснушками, и с длинными минипутскими ушами, которые так украшают его. На протяжении всех десяти лун она раз двадцать, по нескольку раз в день, представляла себе его лицо, то насмешливое, то пылающее отвагой, то растерянное. А какой он был вежливый! К сожалению, среди минипутов вежливые мальчики встречаются очень редко. Селения мечтает, что, когда она станет управлять государством, она издаст специальный указ, предписывающий всем мальчикам по окончании школы сдавать экзамен на вежливость. Неудов ставить не будут, количество пересдач также ограничивать не будут. Изучай правила вежливости хоть до седых волос! Терпение и труд все перетрут. Терпению учил ее отец, терпению учит минипутов Большая книга.

Однако сейчас терпение Селении было на исходе, и она принялась считать секунды. Ох, какие же огромные промежутки между этими секундами! Да еще никак не называются! Ведь если бы у них были названия, считать было бы гораздо веселее: раз секунда, два фур… фурлю… фурлюнда! Фу, глупость какая! Хорошо, что ее сейчас никто не слышит! Иначе легкомысленные минипуты тотчас бы всем разболтали, что у принцессы крыша поехала…