Жало Скорпиона - Вильям Козлов

— Арнольд! — укоризненно покачал головой Иванов. — Я заплачу за металл столько, сколько ты скажешь, но никаких незаконных дополнительных вложений мне не хотелось бы делать...

Шишкарев широко улыбнулся и посмотрел на коллегу ясными карими глазами. Он моложе Ивана Ивановича. Темные волосы зачесаны назад, крепкие щеки выбриты до синевы, наверняка пользуется бритвой «Жиллетт», от него пахло дорогим одеколоном. Ростом он пониже хозяина кабинета, но строен, подвижен. Калькулятор не убрал в карман мягкой коричневой кожаной куртки, а вертел в пальцах. По-видимому, немного нервничал или просто не чувствовал себя здесь совершенно свободно. Его можно было бы назвать красивым мужчиной, если бы продолговатое холеное лицо не портили излишне толстые влажные губы и заостренный книзу хрящеватый нос. Арнольд Семенович имел привычку  иногда до него дотрагиваться, причем осторожно, будто боялся обрезаться.

— Ты, Иван, меня не дослушал, — мягко укорил он коллегу. — Неужели я только что на свет родился и не знаю тебя? Не хватало нам еще грабить друг друга... Когда я толковал о взятках, я имел в виду иностранные фирмы, там принято, учитывая нашу русскую бедность, что-то подбрасывать чиновникам при заключении контрактов. У них даже такая статья в бюджете расходов сеть... Я хочу попросить у тебя, Иван, с десяток хитрых приборчиков...

— Зачем они тебе? — удивился Иванов. — Вроде бы твой «Радий» не имеет к такой технике никакого отношения.

— Это что, секретная продукция? При чем же тогда французы?

— Я бы сказал, это — редкая продукция, — ответил Иван Иванович. — «Аист» имеет монополию на производство этих дорогостоящих приборов.

— Ты даже не запатентовал их? — округлил глаза Шишкарев. — Теперь мало чего секретного у нас осталось: распродается все направо-налево. Я слышал, наши военные секреты прямо из Министерства обороны уходят к американцам или израильтянам. И никого это не колышет.

— Все у меня запатентовано, Арнольд, приборы, конечно, можно применять и для военной промышленности, но французам нужны именно приборы для мирных спутников.

— Ну, не десять, так хоть пяток? — настаивал Шишкарев. — Или жалко?

— Оформляй заказ, — согласился Иванов. — Вот так, из рук в руки, я тебе не имею никакого права их передать.

— Замашки старого чекиста! — ухмыльнулся Арнольд Семенович. — А я уже давно плюнул на все наши секреты. Да и есть ли они у нас?

— Не знаю, — улыбнулся Иванов. — Мои военные заказчики на этот счет не распространяются.

— Скажу тебе откровенно: приборы мне понадобятся для того, чтобы заинтриговать своих богатых коммерсантов, — сказал Шишкарев. — Раз они уникальны, значит, и доверие к фирме будет выше. Приходится все время помнить, что мы живем в мире ба-альшого рынка...

В это время за дверью послышался какой-то шум, взволнованные женские голоса. Дубовая дверь распахнулась, и в кабинет влетела разгневанная золотоволосая красавица с великолепной фигурой и мечущими молнии синими глазами. За ней, растерянно глядя на шефа, вошла пожилая секретарша в очках, с черной копиркой в руке. Весь ее вид говорил, что она пыталась, но не смогла остановить молодую женщину.

— Кристина Евгеньевна, у вас что, компьютер в офисе загорелся? — недовольно воззрился на нее Иван Иванович. — Или опять кто-нибудь туда бомбу подложил?

При этих словах Арнольд Семенович, с интересом рассматривающий так внезапно появившуюся незнакомку, бросил озадаченный взгляд на Иванова.

— Я больше не могу с ним работать, Иван Иванович! — гневно заговорила блондинка. — Это болван, простите, и придира! Никто еще не жаловался на мои программные вычисления, а он... Этот невыносимый человек каждый раз заставляет меня все переделывать, хотя нет ни одной ошибки... Он просто издевается надо мной! С тех самых пор, как вы его назначили заведующим отделом.

— Вы об Александре Михайловиче Мордвине? — хмуро глядя на нее, спросил Иванов.

— Я с ним больше не буду работать! — решительно заявила Васильева. — Это надо было додуматься — такого кретина назначить заведующим! Все от него стонут!

— Надо было вас? — усмехнулся Иванов.

— Да уж побольше его соображаю в компьютерах! — с вызовом заявила та. Красивое лицо ее все еще пылало гневом, но в ярких синих глазах уже не сверкали молнии. Она положила генеральному на стол две дискетки. — Дважды я выполнила сложную работу. Можете убедиться — нет ни одной ошибки! Сколько же можно этому...

— Кретину... — подсказал Иванов.

— И дураку, — прибавила она, — измываться надо мной?

— И что вы предлагаете? — Шеф бросил на секретаршу, все еще комкавшую в пальцах копирку, выразительный взгляд, и та вышла, осторожно прикрыв за собой тяжелую дверь.

— Или я, или он, — решительно заявила программистка.

— Кроме вас, на Александра Мордвина никто не жалуется, — мягко заметил Иван Иванович, аккуратно положив плоские дискеты одну на другую.

— Значит, он? — бросила на Иванова уничтожающий взгляд блондинка. — В таком случае я подаю заявление об уходе. Хорошие программисты теперь нарасхват!

Круто развернулась на ковровой дорожке и величественно пошла к двери. Округлые бедра обтягивала серая короткая юбка, высоко открывающая длинные красивые ноги. Походка королевы. Дверь с треском захлопнулась, а Арнольд Семенович все еще зачарованно смотрел в ту сторону.

— Отличный программист, но характер! — покачал головой Иван Иванович. — Понимаешь, Арнольд, этот Мордвин, кстати, тоже прекрасный работник, ухаживал за ней, а недавно наша Кристиночка дала ему, как говорится, поворот от ворот... Ну и взыграло мужское самолюбие!

— Не дело переносить личные отношения на служебные, — заметил Шишкарев. — Я на твоем месте никогда бы не расстался с такой красоткой...

— Ты правильно заметил: личные и служебные отношения нельзя смешивать, — без улыбки произнес Иванов. — И девчонка, пусть даже такая красивая, не имеет права мне указывать...

Они быстро договорились обо всех делах и, весьма довольные друг другом, расстались. Иван Иванович проводил коллегу до дверей приемной, где на черном диване сидел крепкий на вид молодой мужчина. Интеллигентное лицо. Телохранитель, наверное, на ходу подумал Шишкарев, закрывая за собой дверь в приемную. Программистки у Ивана — красавицы, телохранители — интеллигенты!..       

Усаживаясь за металлическими воротами «Аиста» в свой серебристый «Мерседес», Арнольд Семенович увидел, как из проходной с гордо поднятой золотоволосой головой вышла программистка. Он снова залюбовался ее походкой. Черт побери, в его конторе нет ни одной подобной красавицы. Аппетитный округлый зад, высокие, безукоризненной линии ноги, дразнящая крепкая грудь, тонкая талия... Таких снимают на обложки красочных журналов! Блондинка, гордо неся свое роскошное тело, удалялась по направлению к троллейбусной остановке...

«Она же собиралась подать заявление об уходе! — вспомнил Шишкарев. — Черт, надо ковать железо, пока горячо!» Он прекрасно понимал, что, поостыв, женщина никуда не уйдет из офиса Иванова, да и, судя по всему, тот ее удержит. Сам признал, что она отличный программист...

«Мерседес» взревел мощным мотором, рванулся с места и тут же затормозил рядом с молодой женщиной. Распахнув дверцу, Арнольд Семенович предложил:

— Кристина Евгеньевна, садитесь, я вас подвезу! (Редкий случай, когда он с первого раза запомнил имя и отчество, всего один раз произнесенные Ивановым в кабинете!)

— A-а, это вы? — удивленно взглянула на него блондинка. Лицо у нее было расстроенное. — Куда же вы меня подвезете?

Голос у нее звонкий, девичий, а в синих глазах отблески утихающего гнева.

— Куда прикажете, — улыбнулся Шишкарев. Он знал, что улыбка у него красивая, располагающая. Не одна женщина говорила ему об этом. И седая прядь надо лбом впечатляет. У одного юмориста такая же была.

— Наверное, вам следовало бы сказать: кто вы? Я вас вижу впервые.

— Генеральный директор АО «Радий», — продолжал улыбаться Шишкарев. Кроме титула, он назвал фамилию, имя-отчество. — После грозы с молниями и громом все в природе обновляется, веселеет...

— Веселеет? — повнимательнее взглянула на него Васильева. — Вы еще в придачу ко всему и поэт?

— Садитесь же, — кивнул на сиденье рядом с собой Арнольд Семенович.

— Большой бизнесмен и разъезжаете без охраны? — все еще колебалась женщина.

— Я умею ладить с людьми.

— Даже с бандитами?

— В каком-то смысле они тоже люди.

— Сомневаюсь, — резко заметила она. — Один мой знакомый сказал, что они — бесы. Причем самые худшие из них, те, что в аду прислуживают чертям у раскаленных печей и кипящей воды. Ну, где пытают грешников.

— Вы верите в рай и ад?

— В раю не была, а ад у нас здесь, на земле, — бойко ответила она.

«Остра на язычок! — подумал Шишкарев. — А до чего женственна, Бог мой!»