Золотая Кровь (СИ) - Романовский Борис Владимирович

— Да, вот, например, — Наталия указала на гуля правее нас. Он был крупнее того, с которым сражался я и которого в итоге убил Боря. Пыль в этом месте немного улеглась, и я увидел, что выше ноздрей на морде уродца чернел глаз. — Большее число глаз — большая сила. Это особенность ближайшей Большой Зоны.

Я хотел задать ещё несколько вопросов, но в это время Грязный резко отпрыгнул от своего противника и замер. Выпуклость на его лбу выдалась немного вперёд, её поверхность дрогнула, и… начало подниматься веко?

Гуль почувствовал неладное и с воем бросился на врага, но не успел. Третий глаз Грязного приоткрылся на миллиметр, и гуль резко замедлился и закачался. В следующее мгновение Чернокнижник рванул к нему и ударом когтистой руки оторвал голову. Из шеи гуля брызнула слизь.

Я с отвращением наблюдал, как Грязный рывком вырывает верхний позвонок гуля и вгрызается в него.

— Мерзко? — глаза Наталии лукаво поблёскивали.

— Ещё бы, — пробормотал я.

— Зато легко.

— Гу-у-у-у-у! — Грязный Чернокнижник вдруг завыл. Он раскинул руки в стороны и задрал голову к небу. Третий глаз на его лбу покрылся серо-коричневой дымкой.

— Опа, — Наталия довольно улыбнулась. — Повезло.

Пока Грязный продолжал завывать, его тело изменялось. Когти стали длиннее, пальцы покрылись костяной корочкой.

— Надо заснять, — Наталия достала из рукава зайфон и откинула вбок крышку. Корпус гаджета покрылся узорами. Она что-то набрала на клавиатуре и наставила зайфон на Грязного.

Я жадно следил за её действиями, изнывая от любопытства.

Грязный стал выше и крупнее, его руки удлинились, а костяная челюсть немного выдалась вперёд и увеличилась. В его пасти блестели острые зубы. Бр-р-р. Я передёрнул плечами. Этот урод почти полностью утратил сходство с людьми.

Третий глаз на его лбу полностью открылся. Он был немного больше, чем другие глаза Грязного, с полностью белым зрачком. Глаз несколько раз провернулся, оглядывая округу. Гули бросились врассыпную, драпая со всех ног.

Моё сердце замерло. Казалось, что сейчас белый зрачок уставится на нас. Но нет. Он провернулся ещё несколько раз и закрылся.

— Готово.

Наталия захлопнула зайфон и спрятала его в рукав, а через секунду там же исчезла цепь, кружившаяся вокруг нас, и, как только сверкающие белыми узорами звенья разомкнулись, Грязный тут же отскочил, резко поворачиваясь к нам. Сперва он зарычал и подался корпусом вперёд, но затем, будто разглядев Наталию, развернулся и побежал.

Наталия хмыкнула и взмахнула рукой ещё раз. Из её рукава выстрелила цепь и легко проткнула голову Грязному. Тот не успел среагировать, настолько быстро она его нагнала.

Я с опаской посмотрел на Наталию. Страшная женщина…

Цепь обмоталась вокруг тела Чернокнижника и поднесла его к нам. Я заметил коричневую цепочку на его шее.

— Совсем Панцирь грань попутал, — Наталия пошевелила пальцами, и из её рукава вылетела цепь поменьше. Она подцепила цепочку и сняла с шеи Грязного.

Это точно анх. Только странный, с двумя кольцами на петле, — сказала Алиса.

На цепочке висел коричневый крест с петлёй, в которую было вдето два колечка.

— В коллекцию трофеев, — похвасталась Наталия, когда цепь пропала в её рукаве. На её указательном пальце загорелся узор, и она небрежным жестом смахнула белый огонёк на тело Грязного. Труп тут же вспыхнул и обратился в прах. Я в очередной убедился, что тётю лучше не злить.

— Пора возвращаться, — Наталия отряхнула ладони. — Нельзя к Вите опаздывать, он этого не любит. За сегодня ты научился высокому ходу, убил своего первого гуля и понаблюдал за прорывом Грязного Чернокнижника. Неплохо.

— А когда у меня будет свой зайфон? — спросил я то, что меня волновало больше всего. — И для чего он вообще нужен?

— Когда дед решит тебе его дать, тогда и будет.

Второй вопрос она проигнорировала. Цепь снова коконом обмоталась вокруг меня.

— Погнали!

Наталия прыгнула на ближайший столб и рванула к Петербургу.

Мимо проносился однообразный пейзаж, в ушах свистел ветер, и на меня почему-то накатило странное настроение. Все эти события, быстро сменяющие друг друга, с одной стороны инстиктивно пугали своей чужеродностью, а с другой — вызывали сильнейшее любопытсво, которое жгло меня изнутри. Хотелось больше узнать о мире, о ребятах из лаборатории, о гулях и Чернокнижниках.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

“Алис, включи музыку, пожалуйста”, — попросил я и закрыл глаза.

— Арчи, хватит спать! — возмутилась Наталия.

Я лениво открыл глаза и прищурился — закатное солнце светило прямо мне в лицо. Мы были почти у ворот.

— Я тебе не личный носильщик! Ты хоть совесть имей, не засыпай, когда я тебя тащу!

— Я не спал, — пробурчал я.

Наталия отпустила цепи, но я был готов и легко приземлился на землю.

— Ты думаешь, я не могу спящего человека от бодрствующего отличить? — фыркнула Наталия. — Поторопись, опаздываем.

Мы вошли в город и попрыгали по столбам к нашему дому. За всю дорогу я оступился всего один раз, но Наталия, как и до этого, поймала меня цепями.

Место, где жил клан Беловых, впечатляло. И сильно отличалось от окраин. Колоссальная разница. Надо будет уточнить — везде ли так? Целый комплекс шикарных белых зданий, огороженных высоким забором. Когда мы добрались до ворот, я сразу напрягся — там суетились люди.

Мы спрыгнули вниз, и я увидел женщину из семьи Беловых, которая стояла возле короткого столба и что-то кричала двум здоровенным мужикам в коричневых одеждах. Женщина явно паниковала — из её высокой причёски выбилось несколько прядей, лицо было бледным, в глазах плескался страх.

— Ищите лучше! Он не мог исчезнуть! — чуть ли не визжала она.

— Вика, дорогая, что случилось? — Наталия с улыбкой подошла к этой женщине.

— Ты! — она заметила тётю и набросилась на неё. — Где Илюша?! Я знаю, что ты терпеть его не могла! Отвечай!

Я с жалостью посмотрел на эту женщину. Ну она и дура… Судя по испуганным взглядам других людей, они тоже побаивались тётю.

— И ты! — Виктория повернулась ко мне. — Ты был там в ту ночь! Где…

Но она не договорила. Наталия резко подалась вперёд и клацнула зубами около её лица. Просто и без изысков. Как зверь. Виктория ойкнула и, резко отпрыгнув назад, врезалась головой в короткий столб.

— Ты думай, кому обвинения предъявляешь, — широко улыбнулась Наталия. А затем её улыбка исчезла.

Виктория осела на землю и с ужасом уставилась на тётю. Её белое платье замаралось в пыли.

— Может, твой недоносок сам убился? Осознал свою никчёмность, наконец? — выплюнула Наталия.

Так это мать Ильи?

— Т-т-ты… — губы Виктории задрожали, она разрыдалась.

— Пошли, — бросила мне Наталия.

Я последовал за ней, но внутри меня жгла тревога за Милану. Я в безопасности рядом с дедом и тётей, но что делать ей? Слуги и воины клана слушаются мать Ильи, она далеко не последний человек.

За размышлениями я не заметил, откуда к нам прибежали дети.

— Тётя На! Тётя На!

Они окружили нас и громко приветствовали Наталию, смотря на неё горящими глазами. Детишек пятнадцать, не меньше — от трёх до семи лет. Среди них трое из семьи Беловых.

— Чего вам, гули мелкие? — попыталась грозно спросить тётя, но в её взгляде и голосе сквозила несвойственная ей мягкость.

— У тебя есть сладкое? — нагло спросил самый старший — черноволосый парнишка с большими глазами.

— Нету, — отрезала Наталия.

— Есть! Есть! Есть!

— Ну тётя На!

Я удивился. Детвора совсем не боялась Наталию.

— Это в последний раз, — сдалась тётя и взмахнула рукой.

Из её рукава вылетела цепь, на конце которой висел бумажный пакет. Без сомнений, у Наталии такой же узор, как у Михаила, позволяющий переносить предметы в собственном теле.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Внутри пакета были кульки — дети их моментально растащили. Когда Наталия попыталась вернуть цепь в рукав, тот же черноволосый паренёк нагло её перехватил.

— Тётя На! Покатай!