Застенец 2 - Дмитрий Билик
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тетя Маша попыталась что-то сказать, но не смогла. Язык почти не слушался ее. Но она меня узнала. Это факт. Ее глаза наполнились слезами.
— Не переживай, все будет хорошо. Я просто выполню, что они просят, и тебя отпустят. Не переживай.
Как понять, что юный маг из дворянского рода лжет? Его губы шевелятся.
Конечно, я сам не верил в то, что говорю. Наверное, в моем возрасте надо верить в гуманизм, человеколюбие и прочих единорогов. Вот только взрослеть пришлось очень уж рано. Во мне заинтересованы, пока я полезен. Пока из моих действий можно извлекать выгоду. Которая, в свою очередь, перекрывает все прочие затраты. Как только что-то изменится, меня выбросят на помойку, как огромной плюшевую игрушку. Такие обычно появляются там после окончания большой и, казалось бы, вечной любви. Вот и наша любовь с разведкой когда-нибудь закончится. Вопрос времени.
Рассуждения, что я гражданин этой страны и меня будут тянуть до последнего — тупая болтовня в пользу бедных. Разведчики уже сказали и продемонстрировали, что есть только один интерес. Государственный. И если что-то стоит у него на пути, то от этого избавляются. Поэтому решение я принял окончательное.
Врач сам сказал, что алкоголизм — это физическая болезнь. А я знал только одних людей, которые не болели. Маги. За весь сентябрь я не видел, чтобы кто-то пропускал занятия из-за насморка или гриппа. Да и прочие сезонные неприятности, вроде ОРВИ, на носителей дара не распространялись. Недомы болели, с этим сам сталкивался, когда на одну из тренировок не явились сразу четверо.
Вспомнился еще совсем недавний разговор с Максутовым, из которого я понял, что волшебником может стать каждый. Чисто теоретически. Когда магия проникла в тот, другой мир, все произошло резко, внезапно. К тому же, как я понял, там оказалось слишком большое количество волшебной энергии. Оттого и случилось моровое поветрие. Точнее, магическое поветрие.
Здесь все произошло немного иначе. Город иносов — это большое яблоко, но все же не целый фруктовый сад. Помню, как раз зимой, аккурат после появления, Самару охватила эпидемия гриппа. С тяжелыми последствиями для многих. Сам болел. Но его списали на сезонность, не привязав к магии. Поэтому получалось, что если обычный человек в моем мире жив, то он уже в определенной степени приспособился к этой чуждой ему энергии.
Выходило все логично. Вот только это была теория. Что будет на практике — не поймешь, пока не попробуешь. Однако я понимал: что-то делать надо. Да и то существование, на которое обрекли тетю Машу, жизнью можно назвать с большой натяжкой. По крайней мере, я не прощу себе, если не смогу вытащить ее отсюда.
— Ты мне веришь? — спросил я ее.
Для тех, кто посмотрит потом запись с камеры видеонаблюдения, мой разговор стал продолжением предыдущего спича. Про то, что все будет хорошо, надо только подождать. Ага, надейся и жди. Однако мне показалось, что проблески сознания пробились через одурманенный медикаментами мозг. И тетя еле заметно кивнула. Или сделала какое-то движение головой, которой можно было принять за кивок.
А я обнял ее. Легонько, словно фарфоровую куклу, боясь своим нечаянным действием сломать. И стал медленно, так медленно, как еще никогда прежде не делал, отдавать свою силу. В какой-то момент я добился состояния близкого к идеальному — даже лампочки почти перестали моргать.
Со стороны это выглядело вполне мирно. Племянник обнял свою тетю и уткнулся в ее плечо. Плачет, наверное. А от его нестабильного эмоционального фона скачет и фон магический, негативно влияя на электронику.
Я же чувствовал, как медленно, капля за каплей, наполняется сосуд. Пусть для этого и не предназначенный. И больше всего боялся, что могу не успеть. Не отдать столько дара, чтобы тот смог восстановить тетю. Очистить в том числе от этого дерьма. Потому, когда позади щелкнул магнитный замок, я вздрогнул.
Первой мыслью было вкачать напоследок максимальное количество дара. Или разметать этих врунов. Спокойно, Кулик, думай головой, а не задницей. Ты сюда обязательно вернешься. И довольно скоро. А пока сделай смирное лицо и играй по их правилам.
— Я приеду, как только смогу, — сказал я, поднимаясь с колен.
А сам вытер глаза и вышел из палаты. Разведчики шли молча. Видимо, что-то человеческое в них осталось. Либо они боялись слишком сильно передавить и сломать меня. Им явно не хотелось применять раньше времени то, что ребята прятали за поясами.
Лишь оказавшись в машине, Серый подал небольшую папку с документами.
— Прочитай. Это для интвервью. Если в общем и целом, ассимиляция идет тяжело, много непривычных моментов, расскажи, что нет горячей воды. Это обязательно. Туалет не на улице?
— Нет, на первом этаже. Приходится спускаться с третьего каждый раз.
— Про это не надо. У нас тут многие еще в общагах живут, а ты про третий этаж начнешь. Зрители должны понять, что решение отправиться туда было вынужденной мерой. И ты вроде как выполняешь свой долг, преодолевая все трудности и невзгоды.
Я кивал и просматривал напечатанный хорошим спичрайтером, вроде так этот специалист называется, диалог. Там слева так и было выделено жирным: журналист, Куликов. Дурная пьеса, ей богу.
Но делать нечего. Читал, узнавая о себе много нового. А сам периодически посматривал в окно, запоминая дорогу. Учитывая Компас в моем арсенале, занятие почти бесполезное. Но лучше на всякий случай перестраховаться. Потому что никаких сомнений в собственном возвращении у меня не было.
Глава 8
Обратно я ехал уже с незнакомыми мне лично господами. Точнее, знал, что мрачный старик с тусклым взглядом — это нелюбимый Императором Никитин. Вертлявый молодой человек с лучезарной, и чаще всего не к месту, улыбкой — Голубев. Еще один — здоровенный мужик с ликом, лишенным всякой мыслительной деятельности — из Конвоя Его Величества. Моё окружение говорило об одном — наша карета не пользовалась особой популярностью. Обычно сопровождающие ехали на козлах снаружи.
Причину перемены подобного отношения я искать не стал. Вряд ли дело в интервью. Его Величество даже улыбался, когда слышал «мои» ответы.
Хуже нет, чем допытываться о произошедшем, не имея никаких вводных данных. К тому же, мне было так даже лучше. Опальные дворяне не рвались побеседовать, несмотря на мою популярность. Может, действительно не хотели, может, боялись сболтнуть чего лишнего при человеке из
