Прощай, грусть! 12 уроков счастья из французской литературы - Вив Гроскоп

слова из романа. Мне кажется, что в этом нет ничего плохого. Рассказывать историю можно по-разному, а Гюго как никто ценил, когда ему предоставляли платформу, и нельзя не отметить, что платформа, открывшаяся его роману благодаря успеху этого мюзикла, оказалась необычайно широка. Не столь важно, как человек находит произведение искусства, гораздо важнее – что он черпает из него.

Гюго приступил к работе над Les Misérables, дав роману название Jean Trejean, а затем Les Misères[22]. Как ни странно, очень сложно проанализировать обстоятельства, в которых писатель создавал свое произведение. Возникает впечатление, что Гюго несколько десятилетий собирал идеи для Les Misérables и периодически работал над романом на протяжении двадцати лет. Сюжет охватывает период с 1815 по 1832 год, но Гюго написал роман в 1850-х и опубликовал только в 1862 году. Скорее всего, идея Les Misérables родилась у Гюго в начале 1840-х, но некоторые намеки на нее появились еще в конце 1820-х, когда он стал интересоваться политикой. Мы знаем, что в 1839 году он побывал в тюрьме в Тулоне и заглавными буквами написал в своих заметках имя JEAN TREJEAN. В 1831 году «Собор Парижской Богоматери» добился коммерческого успеха, и Гюго задумался о карьере в политике. Хотя он сам этого не сознавал, роман Les Misérables стал для него способом объединить его основные интересы. Он приступил к работе над ним в 1845 году, но затем его увлекли события революции 1848 года, и ему пришлось посвятить себя политике. Гюго славился прекрасными публичными выступлениями на политических дебатах, но утверждал, что ораторствовать «столь же утомительно, как эякулировать три раза подряд», и здесь мы, несомненно, можем сказать, что в XIX веке такое сравнение расценивалось как излишняя откровенность.

Но забудем об эякуляциях и рассмотрим трехчастный нарратив Les Misérables: Жан Вальжан символизирует ущерб, который наносит человеку нищета, как материальная, так и духовная; Фантина показывает, что случается с женщиной, когда ей приходится торговать своим телом, чтобы добыть пропитание; а на примере Козетты демонстрируются опасности воспитания ребенка во мраке. Писатель Адам Тирлуэлл называют эту почти библейскую идею «триадой нуждающихся». Гюго подчеркивал, что в романе говорится о «мужчине, женщине и ребенке», и отмечал это в часто приводимой цитате, где выражал надежду, что Les Misérables будут считать универсальной историей о человечестве (а не только о французах): «Везде, где мужчины живут в невежестве и отчаянии, где женщины продают себя за хлеб, где детям не хватает учебника и теплого очага, „Отверженные“ стучатся в дверь и говорят: „Открывай, мы пришли к тебе“». Эти слова кажутся мне прекрасными, хоть и мелодраматичными. Да, Виктор Гюго был склонен сильно переигрывать, но его приходится за это полюбить.

Идеи Гюго были исключительно современными и впоследствии получили широкое распространение: он считал, что политика сама является историей и формирует историю; что история складывается не только из великих событий и основных фактов и личностей, но также из опыта так называемых обычных людей. Такая «восходящая» историческая теория получила господство в XX веке, когда историки начали изучать, как на самом деле проживается жизнь и что определяет сознание людей, вместо того чтобы анализировать лишь хронологический нарратив и историю аристократических семейств. Гюго и Les Misérables сыграли важную роль в утверждении нового мировоззрения.

Но каково читать Les Misérables? Из всех книг, упоминаемых на этих страницах, именно Les Misérables, пожалуй, окажется той, о которой вам чаще всего будут говорить противную фразу: «Тебе стоит прочитать роман-первоисточник». Как вы догадываетесь, я сторонюсь людей, которые пользуются исключительно определением «роман-первоисточник», словно бы они одни во всем мире понимают, что роман появился раньше всего остального. Такой подход господствовал долгое время. Но мне кажется, что он уже отмирает, особенно сегодня, когда многие не стесняются сказать, что предпочтут «послушать» роман в качестве аудиокниги, что лучше включат подкаст, чем станут продираться через множество букв, и когда многие писатели создают истории не в форме романов, а например, в форме телевизионных сценариев. Я часто представляю Виктора Гюго в таком контексте. Разве его не обрадовало бы, если бы Les Misérables обрели такое же влияние, как подкасты вроде Serial, который по-своему пытается сделать то же самое, что делал Гюго: пересмотреть наше восприятие истории, изучить природу правосудия и внимательно рассмотреть наши предубеждения? Полагаю, Виктора Гюго ничуть не оскорбил бы успех мюзикла Les Misérables, и он не стал бы сильно переживать даже из-за вокала Рассела Кроу. Я также подозреваю, что Гюго вряд ли стал бы настаивать на чтении романа как единственной возможности докопаться до его «истинного смысла».

Так стоит ли читать роман? Очевидно, что стоит. Но только если это принесет вам удовольствие и пользу. Для удобства он разбит на 365 глав, поэтому теоретически вы можете на протяжении года читать по одной главе в день и быть вполне довольны собой. Но берегитесь, ведь роман Les Misérables полон отступлений, философских очерков и трактатов о морали и политике, на многие из которых Гюго специально указывает, словно говоря: «Все в порядке, можете не читать этот фрагмент». Однако по сути своей – и именно этим объясняется непреходящее сюжетное очарование романа, – это история о герое, одном из самых необычных «обычных» персонажей мировой литературы, Жане Вальжане. Хотя я бы сказала, что в Les Misérables вообще-то два равнозначных главных героя: Жан Вальжан и Случайное Совпадение.

Существует не очень много способов понять роман Les Misérables, полный пересекающихся судеб и невероятных совпадений, от которых глаза лезут на лоб, и один из них – представить, что во всей Франции живет примерно 43 человека. Вот тогда все встанет на свои места. (На самом деле население Франции в 1850 году составляло около 36 миллионов человек.) В этом романе Гюго удается невообразимое: он делает так, что описываемое кажется совершенно нормальным. На первый взгляд, речь идет о переплетенных судьбах исправившегося каторжника Жана Вальжана и молодой Фантины, сердце (и жизнь) которой разбил молодой повеса, бросивший ее обездоленной и беременной. Притворяясь господином Мадленом, Жан Вальжан снова занимает высокое положение в обществе как владелец фабрики и мэр небольшого городка, и Фантина устраивается к нему на работу, отдав свою маленькую дочь Козетту на попечение семейству Тенардье.

Когда выясняется, что у Фантины есть незаконнорожденный ребенок, ее выгоняют с фабрики и ей приходится заняться проституцией, чтобы и дальше платить Тенардье. Она дает отпор напавшему на нее мужчине, о чем узнает инспектор местной полиции Жавер, который работал помощником смотрителя (да, я тоже не понимаю, откуда у смотрителей помощники) в тюрьме,