Русская полиция - Дмитрий Жуков

Весной и летом 1943 г. в некоторых тыловых районах группы армий «Центр» немцы, исходя из тактических соображений, прекратили расстреливать пленных партизан. Всех схваченных народных мстителей стали зачислять в полицию, наделяя земельными участками. Об этом факте подробно докладывал командир одной из партизанских бригад Аркадий Марченко: «За май... из отрядов Гукова и Кухаренко, которые до конца месяца находились в треугольнике [Витебск — Невель — Полоцк. —Примеч. авт.] и подвергались беспрерывным облавам фашистов и полицейских, перешло на сторону врага до 60 человек, в основном из бывших зеленовцев [«зеленых», или «диких партизан», ранее не подчинявшихся Москве. —Примеч. авт.] и дезертиров из Красной армии»[243].

Немцы, видя, что некоторые полицейские гарнизоны и отряды не справляются со своими обязанностями, снимали их с охраны важных военных объектов. Так, летом 1943 г. в Себеже (Калининская область) за допущение массового разрушения железнодорожных путей и медлительность в восстановлении дорог были сняты военные коменданты и другие чиновники, а полицейские формирования, охранявшие дороги, были заменены германскими войсковыми частями1.

Тем не менее, несмотря на большие трудности, вермахт и вспомогательная полиция продолжали борьбу с партизанами. В отчете начальника Оршанского районного управления охраны порядка бывшего Майора РККА Яковлева о работе полицейских отрядов за год говорилось: «.. .За это время отряды по борьбе с партизанами провели 57 операций, за это время отряды потеряли убитыми 22 человека, ранены — 18, захвачены в плен — 8. За это время было убито и захвачено 30 человек партизан и задержано за связь с партизанами — 90 человек. Отбито много скота, лошадей, оружия»[244].

В мае — июне 1943 г. русские полицейские отряды привлекались к операциям против партизан в районе Пушкинских Гор (Ленинградская область). Как вспоминал бывший подпольщик А.Д. Малиновский, части вермахта, СС и формирования русской полиции преследовали Пушкиногорскую партизанскую бригаду, нанесли ей серьезные потери, — в частности, в бою с карателями погиб начальник штаба бригады Колосов. По случаю удачного окончания операции оккупационные власти выпустили листовку со следующими словами: «Борьба с партизанами закончена. Немецкие вооруженные силы одержали победу. Оставшиеся в живых партизаны до 25 июня [1943 года. —Примеч. авт.] должны явиться и зарегистрироваться в комендатурах Пушкинских Гор, Новоржева, Опочки... При этом партизанам сохраняются жизнь и право выбрать работу по их желанию»[245].

В Идрице 18 мая 1943 г. полицейская команда Григория Антонова, действовавшая при местном отделении ГФП, арестовала группу подпольщиков, доставлявшую разведывательные сведения в 3-ю Калининскую партизанскую бригаду, и передала ее немецкой военной контрразведке[246].

Летом 1943 г. в Себежском районе Калининской области, по словам бывшего командира 5-й Калининской партизанской бригады В.И. Марго, действовал рейдирующий полицейский батальон (около 600 человек), состоявший в основном из русских. Батальон вел бои с партизанами, мешал народным мстителям убирать хлеб, занимался реквизицией сельскохозяйственных продуктов3.

Летом и осенью 1943 г. было еще немало подразделений полиции, готовых отчаянно бороться против партизан. Именно эти подразделения осенью — зимой 1943 г. помогали немцам сдерживать партизанское движение. Судьба этих полицейских подразделений, а также отрядов, охранявших небольшие гарнизоны, была незавидной. Например, в Уторгошском районе Ленинградской области в течение одной ночи на 5 ноября 1943 г. были истреблены гарнизоны в деревнях Кчера, Корокса, Казовицы, Людятино. Такой же участи подверглись гарнизоны и волостные управы в Плюсском и в южной части Лужского и Батецкого районов, в юго-западной части Солецкого и в северной части Дновского районов.

Служащие одного из батальонов «шума» ведут стрельбу по предполагаемым партизанам. Пропагандистский снимок. 1943 год

 В центральной части области было ликвидировано 60 волостных управлений и 15 крупных гарнизонов. Многие руководители волостных управлений, старосты и полицейские ушли в районные центры и города, где были более сильные гарнизоны[247].

В связи с отступлением вермахта использование полиции в антипартизанских операциях стало максимальным, хотя на нее по-прежнему, пусть и в меньшем количестве, возлагались задачи по изъятию продовольствия у населения, охране опорных пунктов, складов, железных и шоссейных дорог. Как показали события, полиция иногда ревностно несла службу в гарнизонах, но совершенно не могла защитить железные и шоссейные дороги. Во многих случаях партизанам удавалось организовать крушение немецких эшелонов и перебить полицейскую охрану.

В конце 1943 г. русские полицейские формирования, отступившие вместе с вермахтом, неоднократно привлекались к борьбе с партизанами. Например, в итоговой сводке ЦШПД за декабрь 1943 г. (от 14 января 1944 г.) подчеркивалось, что с 16 по 19 декабря в районе г. Струги Красные, немцы использовали против народных мстителей мелкие группы полицейских. В той же сводке говорилось о том, что в районе города Борисова (Минская область, БССР) готовится карательная экспедиция. 17—18 декабря в Борисове проводилось совещание полицейских из борисовских, смоленских и могилевских отрядов полиции по вопросам подготовки и проведения операции[248].

Отмечено также использование полицейских формирований в операциях первой половины 1944 г., когда германское командование приступило к систематическим и широкомасштабным действиям, направленным на полное истребление партизан в тылу вермахта. Большинство экспедиций по ликвидации народных мстителей проводилось в Калининской области, в северовосточных и центральных районах Белоруссии, а также на территории Прибалтики. Только на территории Калининской области с декабря 1943 г. по июнь 1944 г. было проведено 19 карательных операций[249].

Представители германской комендатуры награждают отличившихся в боях с партизанами полицейских. 1943 год

И в большинстве случаев в этих операциях участвовала полиция. Например, в информации Калининского обкома ВКП (б) в ЦК ВКП (б) о боевых действиях партизанских отрядов области (от 6 июня 1944 г.) отмечалось, что самую крупную операцию против народных мстителей немцы провели с 10 по 14 февраля 1944 г. В этой экспедиции были задействованы 797-й, 343-й и 591-й охранные батальоны, батарея крупнокалиберных зенитных пулеметов, отряды полиции из Себежа, Опочки и пограничные гарнизоны Латвии[250].

Одной из последних операций, в которой приняли участие русские полицейские, была акция «Пасхальная чистка». Регулярные войска, «восточные» батальоны и полицейские формирования при поддержке самолетов, артиллерии и минометов выступили против партизан со стороны Опочки, Себежа, Идрицы и Мозули. Для этой акции был выбран девиз: «С нами Бог! Он всесилен. С его помощью бандитов покарает твердая рука солдата». Основная нагрузка в ходе операции была возложена на части вермахта, тем не менее на отдельных участках полиция помогала немецким полкам уничтожать партизан[251].

Оценивая борьбу полиции с партизанами, следует сказать, что она сопровождалась как успехами, так и поражениями. Эффективней всего полиция боролась с народным сопротивлением в 1941—1942 гг. Так как большинство полицейских происходило из тех же мест, где они несли службу, то они прекрасно знали весь довоенный советский партийно-политический актив, знали, с кем могут связаться его представители, где и кого привлечь к своей «бандитской» деятельности. Менее успешными были действия полиции в 1943—1944 гг., хотя ряд полицейских отрядов, команд и частей смогли нанести партизанам серьезные потери.

РУССКАЯ ПОЛИЦИЯ И «РЕШЕНИЕ ЕВРЕЙСКОГО ВОПРОСА»

Помимо борьбы с партизанским и подпольным движением вспомогательная полиция привлекалась к уничтожению определенных категорий граждан и представителей еврейского населения. Это делало русских полицейских активными проводниками так называемого «нового порядка».

Как уже говорилось, еще накануне войны ведомству Гиммлера было поручено выполнение «специальных заданий», включавших в себя уничтожение евреев и убежденных коммунистов. В «Инструкции об особых областях к директиве № 21» (план «Барбаросса») от 13 марта 1941 г. эта деятельность напрямую связывалась с идеей «борьбы двух диаметрально противоположных систем».

Националисты и негативно настроенные к советской власти элементы стали принимать участие в расстрелах уже с первых дней оккупации. В телеграмме начальника РСХА Р. Гейдриха от 29 июня 1941 г. командирам оперативных команд СД рекомендовалось не чинить препятствий «самостоятельным стремлениям антикоммунистических и антиеврейских кругов к чисткам во вновь занятых областях». Вместе с тем шеф РСХА просил не формировать постоянные отряды самообороны, но создать «предварительные команды», куда следовало отбирать людей, готовых «делать все, что требуется»[252].