Водопад грез - Джоан Виндж

Не было и признака высокой технологии ни на столе, ни где-нибудь в зале, хотя, по-видимому, это было местом встреч единственного официального органа, который имелся у гидранов. То ли им действительно не требовалось такое хранилище данных, как у людей, то ли Тау просто отказалась дать им доступ к нему.

Хэньен поклонился ждущим членам Совета. Они поклонились в ответ. Перримид уже уселся. Я в последний раз оглядел безмолвный круг, колеблясь в выборе стула. Я узнал двоих, Мокет и Серали, побывавших прошлой ночью на приеме вместе с Хэньеном. Среди членов Совета было больше пожилых, чем молодых, но примерно поровну мужчин и женщин.

Все они выглядели уверенными. На них была новая, хорошего покроя одежда, которая, должно быть, попала сюда с другой стороны реки. Костюмы, выбранные ими, выглядели дорогими, даже шикарными. Они совсем не соответствовали тому, что я видел на тех, кого встречал на улицах Фриктауна. И украшения тоже — а их было множество, — хотя некоторые из вещичек были достаточно странными и старыми, чтобы быть фамильными драгоценностями. У некоторых были даже кольца в носу, попавшие сюда отнюдь не из Ривертона.

Существо, похожее на нарисованных на потолке птиц, уселось на плечо одного из мужчин. Я рассматривал его, пытаясь получше понять, что оно собой представляет: покрытое серым мехом, а не перьями, с длинной мордочкой и огромными торчащими ушами, оно было больше похоже на летучую мышь, чем на птицу. Животное подняло голову, всматриваясь в меня блестящими живыми глазами, и внезапно взмыло в воздух. Раскрыв длинные крылья в ладонь шириной, оно полетело прямо мне в лицо.

Я вскинул руки, когда когти вонзились в кожу под хлопающими, бьющими крыльями. Я упал на стул, и летучая мышь отлетела.

Я опустил руки. Фигуры неотчетливо вырисовывались передо мной, среди них был Перримид. Он что-то говорил мне, но я не мог разобрать слов.

Я откинулся на стуле, испытывая жгучую боль от царапин и унижения, увидел, как кто-то поднес это животное, похожее на летучую мышь, его владельцу. Гидран, взяв его в руки, уставился на меня так, будто нападение было моей виной, хотя я не мог сказать, что думает он, что думает кто-либо из них, что за чертовщина произошла. Если не считать настойчивого, почти неслышного попискивания моего противника, в зале царила полная тишина.

И тут владелец этого непонятного существа исчез.

— Что за черт? — пробормотал я, потирая лицо. Слова прозвучали как крик. Гидраны переглядывались, некоторые жестикулировали в тишине, которая длилась и длилась. Зал был бы наполнен разговорами, если бы я только мог их услышать.

Мои руки сжались в кулаки над краем стола. Перримид присел рядом со мной, пытаясь выглядеть не таким взволнованным, как я. Если он не провел меня, он не провел и никого другого. Тишина нарастала, все смотрели на нас, почему-то нас не признавая.

В конце концов Перримид сделал глубокий вдох и произнес:

— Мы пришли, как вы знаете, попросить вашей помощи в поисках похищенного ребенка…

— Простите, — сказал Хэньен, почти нетерпеливо, словно Перримид вторгся в какое-то тайное обсуждение. — Мы должны попросить вас, если вы можете, оставить нас на время, мез Перримид. Нам нужно поговорить с этим… — он поднял руку, указывая на меня, чуть запоздало, как будто забыл, что это необходимо, — конфиденциально. — И, увидев удивление на лице Перримида, добавил: — Извините, Дженас, мы не хотели оскорбить вас. Я знаю, мы должны обсудить серьезные вопросы. Обещаю вам, что мы вернемся к этому. Но… — Он пожал плечами, как будто говоря: «Вы притащили его сюда».

Перримид встал, взглянул на меня, молча сидящего на стуле, натянуто улыбнулся, как будто все это было тем самым, на что он надеялся, будто рассчитывал на то, что я воспользуюсь возможностью уладить его дела с гидранами.

Я смотрел, как он выходил из зала, потом посмотрел на столешницу, на свои руки, все еще стиснутые над ее краем, на шрамы, выступающие на моих костяшках. Ожидая. Стараясь почувствовать что-нибудь.

Так же, как и они, я вдруг понял. Они ждали, когда я выйду из клетки своего тела, сделаю что-нибудь. Что-то невозможное.

— Кто ты? — наконец спросил Хэньен.

— Кот, — ответил я, взглянул на него и снова опустил глаза.

— Это твое гидранское имя? — спросила одна женщина. Она говорила медленно, словно говорить на моем языке было тяжело для нее. — Больше у тебя нет имен?

Это не было тем же вопросом, который обычно задавали мне люди или хотели бы задать. Гидраны имели слова-имена и настоящие имена — имена, которые они носили в сердце своего мозга. Имена, которые могли быть переданы только из мозга в мозг. Когда-то у меня было подобное имя — имя, данное в любви, мысль к мысли, сердце к сердцу. Имя, которое я бы не открыл этому залу незнакомцев, творящих безмолвный суд надо мной, даже если бы мог. Я покачал головой и пожал плечами. Тишина в зале стала тяжелее, давила на мой мозг, пока в нем не раздробились все связные мысли.

— Нам прошлой ночью сказали, что ты наполовину гидран, — сказал Хэньен. Его голос был пуст, когда он использовал данное людьми название своего народа. Его лицо было пустым и бесстрастным, как пуста была от мыслей моя голова. — Мы хотели бы знать, кто из твоих родителей гидран?

— Мать, — пробормотал я.

— Она была из этого мира?

— Я не знаю.

— Тогда зачем ты приехал сюда?

— Вы знаете. — Я снова посмотрел на него.

— Зачем ты приехал сюда? — спросил он снова, словно я не ответил на его вопрос.

Или, возможно, я не ответил на тот вопрос, который он действительно задал. Я попытался еще раз:

— Я прибыл сюда с ксеноархеологической исследовательской экспедицией, нанятой Тау, чтобы изучать рифы здесь, в Отчизне.

Он слегка покачал головой, поджал губы. Он почесал переносицу. Я сидел, чувствуя, как напрягается каждый мускул моего тела, когда я пытаюсь понять, что он хочет услышать от меня.

— Почему ты прибыл в этот мир?

Я сидел, вглядываясь в одно за другим лица вокруг стола, в десяток лиц, в прекрасно обрисованные лица гидранов, с остановившимися на мне кошачьими зелеными глазами с длинными зрачками. И внезапно я нашел ответ на его вопрос: Потому что в моей жизни была дыра. Годами я желал знать, как я почувствую себя, окруженный народом матери, мне нужно было знать, что я найду в их глазах… Может быть, даже прощение.

Я снова опустил глаза.

— Я не знаю. — Мои руки сжались еще сильнее. — Но я пришел сюда сегодня из-за похищенного ребенка. — Я опять поднял голову. — Мальчик беспомощен: у него тяжелая неврологическая болезнь. Вы должны сказать нам, как его найти. Потому что это будет правильнее… И потому что, если вы не сделаете этого, если ДНО использует его, чтобы столкнуть Тау с ФТУ, Тау заставит вас расплатиться за все.