Звёздный странник - Семён Слепынин

Проехал еще сотню километров, потом вышел и углубился в боковые безлюдные коридоры. Шаги мои гулко раздавались в тишине. Изредка попадались деловитые и безмолвные роботы, ремонтирующие сложную систему труб и проводов.

Один из них только что вылез из колодца. «Нижний этаж подземного хозяйства», — подумал я и решил переждать опасное время там. Сунул ноги в черную дыру и неудержимо заскользил вниз. Уцепиться было не за что — ни выступов, ни ступенек, стенки колодца были гладкими, как стекло. Очевидно, робот поднимался с помощью пневматических присосок.

Наконец очутился внизу. В полумраке лабиринтов прошел километра два. Усталость и слишком острые впечатления дня взяли свое, я запрятался в нише и уснул.

Снился страшный сон. Тибор-живой беспрерывно нажимал курок лучепистолета и отсекал все новые и новые головы у своего вечного двойника. Они с глухим стуком падали и катились, подпрыгивая, как футбольные мячи. Одна из них подскочила так высоко, что дотянулась до моей руки и с торжествующим криком: «Га, га! Провокатор!»— вцепилась зубами в запястье.

От боли и омерзения я вскрикнул и проснулся. Запястья и в самом деле саднили — руки были закручены назад и крепко связаны. Надо мной склонился какой-то смешливый человек. Согнув средний палец с перстнем-фонариком, он освещал меня и с любопытством рассматривал. Пошарил по пустым карманам, беззлобно хохотнул и сказал двум роботам, стоявшим по бокам:

— Ясно. Беглый художник. Гоните этого чудака обратно!

Меня привели в просторную пещеру. На нарах и камнях сидели люди с дисками, на которых пенилась синтетическая пища. «Художники», — догадался я.

— Дайте и ему поесть, — добродушно сказал человек сопровождавшим меня роботам. — Этот чудак набегался и проголодался.

Он еще раз хохотнул и скрылся в боковой дыре, которая, видимо, вела в служебное помещение или наверх.

— Ты из какой пещеры? — обратился ко мне сосед по нарам. — Из соседней? Пытался бежать? Зря. Отсюда не убежишь.

— Да и некуда, — откликнулся другой художник. Ткнув пальцем вверх, добавил под общий смех: — Там не лучше.

Загнанные в подземелье художники и мыслители оказались людьми жизнерадостными и веселыми. Я был рад этому: мне предстояло провести здесь немало дней…

Едва успев пообедать, под охраной равнодушных роботов мы отправились на строительную площадку. Шли по длинному, усеянному камнями и тускло освещенному туннелю. В полумраке иногда коротко вспыхивали голубые молнии: это роботы электроразрядами наводили порядок. Человекоподобные машины гнали людей, как стадо, подстегивая отстающих уколами электрохлыстов.

На строительной площадке, в гигантской куполообразной пещере, стоял скрежет и лязг. Циклопические машины дробили гранит, расширяя подземное помещение.

Люди, одаренные «нестерпимым зудом» самостоятельно мыслить и творить произведения искусства, считались неспособными ни к какому труду, кроме физического. Они вручную расчищали от щебня и камней площадку для генераторов энергостанции. Роботы жестами и световыми сигналами давали указания. Нерасторопные вздрагивали от разрядов электрохлыста.

Но люди не унывали. А в перерывах начинались настоящие интеллектуальные пиршества. Поэты читали свои стихи, историки под громкий смех рассказывали анекдоты о Генераторе Вечных изречений, часто завязывались серьезные философские споры. Гуманитарии, получив здесь духовную свободу, отводили душу. Никто им не мешал. Одни лишь роботы с электроразрядниками наготове окружали площадки и тупо взирали на непонятное веселье.

Постепенно мне удалось выяснить, что свою планету аборигены называют Хардой. На расстоянии восьми световых лет, в соседней солнечной системе, находится однотипная планета Аир. Ее населяют такие же люди. Являются ли они переселенцами с Харды? Или, наоборот, обитатели Харды жили до этого на Аире? Сейчас об этом глубоком прошлом никто не знает.

Обе цивилизации жили сначала в дружбе. Но общественное развитие шло разными путями. Аиряне создали общество, основанное на равенстве и уважении к личности. По-иному сложилась судьба Харды. У власти утвердилась технократическая элита из старой промышленной олигархии и научно-технической интеллигенции. Стандарты! Для социального спокойствия и технического прогресса везде нужны стандарты — и в производстве, и особенно среди людей. Конструктор Электронной гармонии в одном из своих Вечных изречений учил: «При высоком совершенстве отдельных личностей целому угрожает хаос». Подавлялось искусство, как выражение индивидуальности каждого творца-художника, истреблялась природа, поощрялся рост народонаселения. Происходила своеобразная инфляция личности: чем больше людей, тем меньше ценность каждого отдельного человека. Ты — ничто, гармония — все.

Гости, прилетавшие с планеты Аир, вольно или невольно становились возмутителями «гармонии», этого неустойчивого равновесия. Тогда правители Харды запретили людям Аира появляться на планете, объявили их опасными пришельцами. Не выяснил я одну важную вещь: кто такой Генератор? Жив он или давно умер? Может быть, Генератор — просто миф? А Вечные изречения генерирует сам город, этот всевластный Электронный Дьявол? Я все больше склоняюсь к этой мысли. Думаю даже, что статуи Генератора — абстрактные идолы, воплощающие идею тоталитарной государственности.

В обществе изгнанников я провел в катакомбах и пещерах несколько десятков дней. Это были не такие уж плохие дни, если не считать, что иногда со страхом ожидал Тибора-вечного. Но когда выплыл из вакуума пояс, я уже жаждал этой встречи. А гостя из Вечности все не было. Начал подумывать о побеге на поверхность планеты: там, я уверен, беспрерывно бегающий луч быстро нащупает мое биополе. Но побега не потребовалось.

Однажды во время обеда в углу пещеры, у входа в служебное помещение, люди вскочили на ноги и обступили какого-то человека. Некоторые бросились прочь, крича:

— Тибор! Тибор!

Я обрадовался, зная, какой Тибор появился в катакомбах. Конечно, вечный! Живому здесь делать нечего.

В один миг очутился у входа в туннель. Огляделся. Ближе пяти метров никого не было. Сторожевые роботы не в счет. У них нет биополя они не помешают поясу вынырнуть из вакуума.

Нащупав переключатель эпох, я почувствовал себя уверенным. Роботы, застывшие у входа, не обращали на меня никакого внимания. Они уставились своими желтыми мигающими глазами в угол пещеры, не понимая причин паники, но на всякий случай приготовив электроразрядники.

Тибор своими пудовыми «вечными» кулаками расчищал дорогу и озирался.