Идущий вопреки (СИ) - Ра Дмитрий

— Флест присвоил тебе имя? Значит задание тебе все-таки засчитали… Следить за тобой было очень тяжело, — Дарен не сводил с меня любопытного взгляда. Мускулы на лице у него то и дело подергивались, выдавая нервный тик. При этом голос у него был спокойный. — Он не подпускал нас к тебе ближе, чем на лигу. Один всегда ходил. Только в самом конце, когда ты с уродом дрался. Тогда да. А так говорил, что ты нас двоих заметишь…

— Я полуальв, — сказал я и без того очевидный факт. — Скорее всего он закрывался сознанием. Так бы я и его почувствовал.

— Он что-то такое говорил. Мы с Кэрой тоже немного можем, но не так… Поэтому нас привязали к Лейнусу. Я не поверил своим ушам, когда сказали, что кроме Хронистов есть еще что-то… Кавасары… надо же… Может еще что-то есть? Вряд ли это самый высокий ранг? Нам ведь ничего не говорят.

— Может и есть, — я остановился. Дарен немного пробежал дальше и замер на месте. Обернулся удивленный. Я продолжил. — Послушай, майский лутар Дарен. Я не хочу показаться недружелюбным, правда. Скажу прямо. Твой учитель очень любит ковыряться в головах, а мне это не очень нравится. И я не очень уверен в том, что ты не подосланный им.

Удивительно, как много могут рассказать о собеседнике резкие и неожиданные действия. Нервный тик, который был похоже нормой для него, резко прошел. Дарен немного приоткрыл рот, но не нашелся, что ответить. Было видно, что он совершенно не ожидал, что его сейчас в чем-то будут обвинять, ведь он старался искренне быть дружелюбным.

— Э-э-э, да я как бы… — попытался он выговориться.

Я снова побежал. Дарен немного постоял сзади, размышляя, что же ему делать дальше и побежал следом за мной. Возвращаться обратно он не стал. Всё верно. Кавасар так просто сдаваться не должен. Неправильный подход к делу не всегда проваливает это дело. А вот отступление от дел — всегда.

Сомневаюсь, что его подослал Флест.

— Давно привязаны? — спросил я не оборачиваясь.

— К Лейнусу? Два месяца, — кротко ответил Дарен. Видно, что он не хотел говорить лишнего, чтобы не провоцировать мои подозрения. Лишь отвечал. То, что мне надо. Попался, лутар. Сомнения тебя погубят.

— Вы же из Гранора примчались? — задал я прямой вопрос.

— Да, как ворон прилетел, сразу к тебе отправились, — ответил он.

Вот сейчас. Мне нужно понять. Сегодня двадцать девятый день месяца вознесения. Сражение с Тареком было двадцать третьего дня. Зажившие раны и сросшиеся кости у меня такие, как будто я пролежал две-три недели. Я немного смягчил голос и старался быть дружелюбнее:

— Эх-х, много времени потерял. Недели две, похоже, пролежал, — прикинулся я дурачком и на ходу начал разминать якобы затекшую шею.

— Э-э-э-э… в смысле? Мы меньше недели назад сюда добрались, — удивленно ответил хашаарец.

Я прибавил ходу и через мгновение резко развернулся, тренируя координацию. Слишком резко, Дарен чуть не налетел на меня, но я увернулся. Провернулся вокруг своей оси, и хашаарец, не встретившись с ожидаемым препятствием, по инерции полетел вперед, потерял равновесие и упал. Горячая пыль тракта поднялась вверх. Он закашлял. Теперь я сделал выводы еще и о его физических способностях.

Краем глаза я заметил Лейнуса Флеста, что издалека смотрит на нас. Он не прятался. Хотел, чтобы я его увидел. «Переживает за своего лутара» — усмехнулся я про себя.

Я вздохнул и протянул руку упавшему.

— Извини. Не ушибся? — постарался я спросить как можно серьезнее.

Дарен мгновение посмотрел на протянутую руку и перевел недоверчивый взгляд мне в единственный глаз. Встав самостоятельно, он отряхнулся и немного замявшись, сказал:

— Не извиняйся, Хеллор. Я не привык к помощи.

«Что за ребяческая гордость. Чем она тебе поможет?», — подумал я и безразлично пожав плечами, развернулся в сторону постоялого двора.

Обратно мы добежали молча. Флест ждал нас со своей хорошо натренированной улыбкой на лице.

— Как пробежались? Я бы тоже размялся. Позовёте в следующий раз в свою компанию? — на этих словах Лейнус достал из внутреннего кармана свой табачный сверток и закурил. Дорогой запах. Вот почему в Академию приходят и приходят. Выпускники Хронисты могут путешествовать по всему миру, проводить раскопки, а могут переписывать манускрипты, попивая дорогие владенские вина. Иногда даже вольны отправиться домой с неплохим жалованием в кармане. Хронист Академии способен содержать в достатке несколько колен семей. Насколько я знаю, их жалование составляло одну золотую монету или эквивалентные десять серебряных в месяц. Кавасара же — две золотых монеты: так сказать, дополнительное жалование за тайность и непростые условия. Лейнусы — совершенно другой уровень: про них мало кто знал. Лутарам не платили вообще ничего. Они не имели права выходить из Академии до конца своего обучения. Для Кэры и Дарена это был, скорее всего, первый выход в свет за ближайшие десять лет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Не позовем, Лейнус. Разве что это не просьба, — улыбнулся я в ответ Флесту. Дарен затих. Даже дыхание его я слышать перестал.

— Не просьба, мой дорогой Хеллор. Не просьба. Поэтому будь так добр, — он выдохнул в сторону густой сладковатый дым, но сделал это по ветру в мою сторону. Запах очень дорогого табака ударил в нос, глаз слегка заслезился.

— Слушаюсь, Лейнус. В следующий раз приглашу всех на утреннюю пробежку, — лицо мое осталось непроницаемым, но единственный свой глаз я все-таки не смог проконтролировать, и он неприятно для собеседника сузился. Это слишком угрожающий жест, и я не хотел его выражать.

Я понял, что сейчас произошло. Лейнус Флест сказал мне — «не лезь к моим лутарам». На мой туманный вопрос «почему же?», он отвел снова: «Н-Е Л-Е-З-Ь К М-О-И-М Л-У-Т-А-Р-А-М!».

Вскоре мы отправились в путь. Погода была теплая и солнечная. Большую часть пути тракт проходил через простилающие за горизонт вересковые поля. Сладковатый запах, шум ветра, волнами ласкающий фиолетовые цветы, небольшие редкие деревеньки и громоздкие мельницы на изредка попадающих пшеничных посадках — все это согревало мне так сильно уставшее сознание. Заходящее солнце раскрасило багровыми оттенками окружение, одаряя впечатлением, что мы не скачем на лошадях, а плывем на лодках посреди аметистового океана.

Мы остановились на привал. Каждый из нас был в состоянии не спать долгими сутками, но лошадям нужен был отдых. Мы сошли с тракта и развели костер у опушки соснового леса. Вряд ли нас бы кто-то здесь потревожил. Если у границы пояса еще можно было бы встретить каких-то отчаявшихся разбойников, то, чем ближе к столице Страгоса, тем больше патрулей нам встречались по пути. За время в дороге мимо нас дважды проезжали конные тяжеловооруженные люди. Они подозрительно косились, останавливались и задавали прямые вопросы — кто мы такие и куда путь держим. Говорил с ними Лейнус, показывал какие-то бумаги.

Мне наконец-то удалось поговорить с Кэрой. Разумеется, под пристальным надзором Лейнуса, который, закинув руки за голову, лежал на спине. Сквозь табачный дым он созерцал столь далекие, многочисленные и яркие звезды за кронами сосновых деревьев.

— Какое у тебя имя, Кэра? — спросил я девушку, подбрасывая ветки в прогорающий костер. Она сидела позади меня и читала какую-то потрепанную книжку.

Я затылком почувствовал, как она оторвалась от книги и посмотрела на учителя. Тот никак не отреагировал.

— Лутар Психролюта. А ты Бес, мне сказали, — коротко ответила девушка и снова уткнулась в свою книгу.

— Сочувствую, — ухмыльнулся я. Огонь хватил сосновую ветку. Приятно запахло древесной смолой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Поздно сочувствовать. За время обучения я уже это пережила, ага, — с тоской в голосе ответила Кэра.

— Я был фельдгравовым лутаром. Ты, по крайней мере, знаешь, кто такой психролют, — улыбнулся я девушке.

Кэра заулыбалась в ответ и хотела было что-то сказать, но вмешался Флест:

— Цвет. Это цвет, Бес, — холодно проронил он.

Дальше разговор не пошел.

На следующий день мы отправились с самого утра. Роса еще не высохла, стрекот ранних насекомых приятно отдавался по ушам. Утренняя прохлада бодрила тело и разум.