Автоматная баллада - Андрей Уланов

— Здесь нет змей.

Мнение Шемяки о скуластом уже с утра было изрядно подорвано, ибо следопыт считал, что «банку» на автомат вешают лишь очень круглые олухи, неспособные даже к элементарному самоконтролю в бою. Да, в эту консерву можно набить семьдесят пять патронов, в два с половиной раза больше, чем в обычный рожок, — только вот этим её преимущества исчерпываются, зато недостатки лишь начинаются. На ремне толком не потаскаешь — мигом обобьёт бока даже в бронекуртке, а в руках… ну-у, Рики-тики, поглядим, насколько твоих ручонок достанет удерживать вполовину потяжелевший ствол.

— Неужели? — Айсману даже не пришлось особо напрягаться, изображая откровенное изумление. — Нет змей?! И кто же тебе это сказал? Водяной?

— Ты всё время стараешься идти по воде, — ответил Энрико. — Будь тут и в самом деле какие-то змеи, держался бы за версту от каждого паршивого ручейка.

— Ка-а-акой глубокологический вывод, — восхитился Сергей. — Потрясающе. Разумеется, ты меня раскусил на все сто процентов. Никаких змей тут нет, не было и быть не может. Дай мне, пожалуйста, свою саблю.

Всю эту тираду он произнёс на одном дыхании и теперь с удовольствием наблюдал, как меняется лицо Энрико по мере понимания.

— Зачем?

— Просто так, — беззаботно отозвался Шемяка. — Захотелось вдруг отчего-то подержать в руках хорошую вещь. Нет-нет, из ножен можешь не вынимать… лучше будет не вынимать.

«…а то ведь ржавчинку подхватит драгоценная железяка», — ехидно подумал он.

Скуластый настороженно покосился на свою спутницу.

— Сделай, как он говорит, — Анна устало мотнула головой. — Иначе мы весь день тут простоим.

Пожав плечами, Энрико закинул автомат на плечо и принялся неторопливо развязывать узлы на шнурах.

Сергей, впрочем, тоже не терял зря времени, примерно столь же неторопливо — бо поспишнисть вже сыграла свою дурну роль при упреждаючем термоядерном ударе, как говорил старшина Пинак, больше вже спешиты никому та никуды нэ треба! — оглядывая усеянную зелёными кляксами кувшинок гладь.

— Держи.

— О, спасибо за доверие, — Айсман, отступив на шаг, согнулся в картинном поклоне. — Я постараюсь его не урони… ой!

Чёрная полоса ножен, крутясь, взлетела вверх. Разом побагровев, Энрико бросился вперёд, но мгновением раньше Сергей успел отпрыгнуть в сторону, ловко поймал ножны у самой воды, резко взмахнул… и сквозь веер брызг навстречу Энрико вылетело нечто тонкое, зеленовато-коричневое, яростно извивающееся. Скуластый рефлекторно отбил непонятный предмет ребром ладони — и замер.

— Что. Это. Было?

— Давай поразмышляем вместе, — с усмешкой предложил следопыт. — Длинное, узкое, холодное, плавает в воде… кто бы это мог быть? В любой другой день я бы предположил, что мы видели обычнейшую водяную змею, но благодаря присутствующему здесь великому знатоку болот мы преотлично знаем, что никаких змей в этих озёрах нет и не было. Так кто же это? А? — развернулся он к Анне. — Ну же! Я весь — сплошное внимание!

— Могу я задать один вопрос?

— Ба. В ком-то наконец проснулась тяга к знаниям. Конечно, пожалуйста, разумеется. Хоть один, хоть три, хоть все десять!

— Почему ты повёл нас по воде?

— Ну, — Шемяка с очень задумчивым видом глянул на небо, точнее, на затянувшие его низкие серые облака. — Я бы, наверное, мог сказать: моё настоящее имя Иисус, мой отец был плотником, и всех, кто имеет неосторожность увязаться за мною следом, я пытаюсь обучить искусству ходить по воде аки посуху. Но на деле всё га-араздо проще. У этих водянок маленькие зубки, и прокусить сапоги они неспособны. Это пункт раз. Пункт же два заключается в том, что сыворотка от яда водянок у меня в рюкзаке есть, а вот противоядия от укуса большого зелёного клеща никто пока придумать не удосужился.

— Спасибо.

— За что?

— За исчерпывающе подробное объяснение, учитель! — спокойно произнесла девушка. — И отдельное — за то, что мы с Энрико до сих пор живы.

Они смотрели друг на друга — пристально, до рези в глазах вглядываясь в глубину чужих зрачков. И первым взгляд отвёл всё-таки Айсман.

— На, забери свою саблю, — буркнул он подошедшему сбоку Энрико. — И постарайся не терять. По крайней мере, ножны. Дерево хорошее, старое… растопка для костра получится отменная.

Он завёл мотор и покатился, неторопливо набирая скорость и сосредоточенно глядя на приближающийся проём ворот. Сто метров… восемьдесят… шестьдесят… рано? А вот полсотни будет в самый раз.

Чёрный мотоцикл, взвизгнув покрышками, развернулся поперёк дорожки. Спрыгнувший Швейцарец яростно сорвал шлем — издалека выглядело эффектно, а то, что он в последний момент придержал замах и мягко «принял» шлем носком ботинка, это уже детали — и замахал рукой храмовникам, которые, как он и рассчитывал, всё ещё стояли у подножия лестницы.

Слышать их он не мог, но жесты были вполне говорящими. Недоумённое переглядывание: чего это он? не знаю, представления не имею — так поди выясни.

Пошли двое. Штурмдесятник и секретарь Дяо. Сам Дяо ступил было на лестницу, но, увидев, что его собрат по иерархии не двигается с места, убрал ногу, также решив досмотреть представление до финала. «Что ж, — подумал Швейцарец, — это сколько вам угодно. Смотрите, наслаждайтесь — цирк я вам сейчас устрою преизрядный».

— Что случилось?

Тщедушному секретаришке пробежка под палящим солнцем явно далась куда тяжелее, чем Тангу. Он дышал, словно загнанная кобыла, волосёнки слиплись в космы, а на лбу закованного в броню десятника проступило лишь несколько капель.

— Девчонка! — Швейцарец сопроводил это слово смачным плевком и тут же одёрнул себя: не переигрывать. — Та, ночью была… вот, смотрите!

Он обвиняюще ткнул в секретаря бархатным мешочком, так что тот испуганно отпрянул в сторону.

— Обокрала? — недоверчиво переспросил десятник.

— Нет, спросила разрешения взять поиграться, вместо кукол, — зло произнёс Швейцарец. — Я белку за сто шагов слышу, когда сплю… так что чаёк она мне заварила явно непростой. А вот кто ей насоветовал…

— Насоветовал? Что ты хочешь этим сказать?

— Именно то, что хочу, — уже спокойнее произнёс Швейцарец. — Я не верю, чтобы эта забитая дурочка сама дошла до идеи обчистить гостя Храма. И вдвойне не верю, что у неё нашлись для этого подходящие травки-корешки — кроме надёрганной из подстилки соломы.

Судя по враз заострившейся мордочке секретаря, личная тень иерарха Дяо также мало верил в подобное небрежение надсмотрщиков, зато вот очередной ход подковёрной грызни готов был усмотреть чуть ли не с радостным облегчением.

— Прошу вас, не стоит так нервничать, уважаемый, — быстро оттараторил он. — Я уверен, это странное… гхм, недоразумение будет разрешено в ближайшие минуты.

Швейцарец, шагнув, стал почти вплотную к нему.

— Уверены? — вполголоса осведомился он, глядя в маленькие бегающие глазки. — Если девушку застращали качественно, а, скорее всего, так оно и есть, то возиться вам придётся долго. Этот «нежный бутон» будет то и дело терять сознание… или вовсе не успеет ничего рассказать. А моё время сейчас очень дорого — для вас.

— Вы…

— Я думаю, что, когда господин Дяо посоветовал мне не доверять никому, он был очень прав, — с нажимом произнёс Швейцарец.

…и всё равно, даже не подозревая, насколько же он был прав, давая этот совет.

— Светозарный Дяо прав всегда, в этом нет сомнений, но что…

— Деньги и девчонку, — вкрадчиво произнёс Швейцарец. — Сюда. Чем быстрее, тем лучше для вас.

— Деньги… да, конечно… а девушку…

— Время, — напомнил Швейцарец. — Имеющему глаза не так уж сложно понять, чего мы тут стоим. До момента, когда вы точно установите, кому из ваших штатных живодёров можно доверять, она… ваш потенциальный источник информации может и не дожить.

— Думаешь, справишься быстрее?

«Чересчур тонкий слух вас погубит, штурмдесятник Танг», — почти ласково улыбнулся Швейцарец.

— Не думаю, а знаю.

Танг недоверчиво мотнул головой. Зато секретаря эти слова, а вернее, холодный, уверенный тон, которым они были произнесены, похоже, убедили.

— Я распоряжусь, — пятясь, пробормотал он. — Сейчас… сейчас всё будет. Вам не придётся долго ждать, всё будет сделано очень быстро, вот увидите.

Последние слова он выдохнул, уже разворачиваясь, на бегу — словно насмешливый взгляд штурмдесятника Танга был способен прожечь вполне реальную дыру меж худосочных лопаток.

— Ишь, как понёсся. Только пятки засверкали.

— Ему полезно бегать. — Швейцарец аккуратно свернул бархатный мешочек и спрятал его во внутренний карман плаща. — И вообще проводить на свежем воздухе больше времени. Его нынешний образ жизни трудно счесть здоровым.

— К моему Матвею бы его, — мечтательно вздохнул Танг. — Кросс, потом полоса… и пусть бы только попробовал норму не выполнить, ж-жидёнок.