Следы на песке - Джанин Мейнард

Он некоторое время пристально смотрел на Донну, словно пытаясь прочесть ее мысли, а затем сказал:

— Видимо, ей кажется, что, как блондинка, она будет выигрышнее смотреться на фотографиях по контрасту с брюнеткой. Признаюсь, мне эта идея также по душе.

Выслушав такое его объяснение, Донна вздохнула с видимым облегчением. Все оказалось гораздо проще, чем она думала. Съемка началась, и они с Брендой заняли место на подиуме…

Позже, когда отвозил Донну домой, Антуан признался, что еще никогда в жизни ему не доводилось видеть столь захватывающего зрелища.

— Казалось, там, в студии Сэма, сошлись два женских начала, каждое из которых было по-своему совершенно, — сказал он. — На мгновение мне даже страшно стало от такой святотатственной близости к тебе.

— Означают ли твои слова, что ты готов забыть обо всем, произошедшем в пляжном бунгало этой ночью? — решила немного подразнить его Донна.

— Ни за что на свете, — с интонацией стоика ответил Антуан, приложив руку к сердцу. — Наоборот, я буду хранить воспоминание об этом как самую драгоценную реликвию.

Машина подъехала к дому Донны, и он заглушил мотор, дожидаясь, пока она выйдет. Однако Донна не торопилась. Ее обращенное к Антуану лицо было задумчиво, а голос предельно серьезен, когда она спросила:

— Ты ведь догадался, что я люблю его?

— Сэма? — Антуан вопросительно приподнял бровь. Молчание Донны послужило ему утвердительным ответом, и он продолжил: — Это бросилось мне в глаза в первый же вечер нашего знакомства, но я надеялся, что ошибся.

После его слов наступила тишина. Залетевшая через окно муха принялась заунывно жужжать, и Донна подумала, что вряд ли возможно придумать более удачное оформление столь тягостного молчания.

— Странная ситуация, — наконец заговорила она. — Все это ужасно тяжело и вместе с тем до невероятности банально: я люблю Сэма, он — Бренду.

— А я — тебя, — тихо промолвил Антуан.

— А ты — меня, — печально повторила Донна. Она протянула ладонь и коснулась его щеки. — Поверь, мне бы хотелось все изменить, и, видит Бог, я честно старалась совладать с собой. То, что произошло ночью, случилось, потому что я желала этого в неменьшей степени, чем ты. В какой-то момент мне даже показалось: Сэм навсегда оставил мои мысли, но сегодня, когда я вновь увидела его… От этого так не просто избавиться!

— Ты растерянна и устала, — проговорил Антуан. — Тебе нужно побыть одной и разобраться в своих чувствах.

— Наверное, ты прав. — Донна кивнула и открыла дверцу автомобиля, чтобы выйти.

— Я улетаю во Францию, — сообщил ей Антуан, и она встревоженно посмотрела на него.

— Надолго?

— Так, на пару дней. Надо уладить кое-какие дела, требующие моего личного присутствия.

— Я буду ждать твоего возвращения, — пообещала Донна, слегка касаясь губами его лица, а затем вышла и направилась к дому, уже не оборачиваясь.

Устало кивнув Марии, которая открыла ей дверь она стала подниматься по лестнице на второй этаж, снимая одежду и оставляя ее на ступенях.

— Кто бы ни звонил, меня нет, я умерла, — это было последнее, что услышала служанка, перед тем как Донна скрылась в спальне.

Здесь она плотно задернула шторы на окнах и, забравшись в постель, погрузилась в сон — спасительный, дарующий забвение, с надеждой, что, когда проснется, в ее жизни все будет хорошо…

Дождь лил с самого утра. Он барабанил по крыше и оконному стеклу с ленивой монотонностью, отбивая всякое желание что-либо делать.

Донна лежала поперек кровати, свесив голову, и бесцельно наблюдала за тем, как мокрая ветка дерева раскачивается перед окном.

Телефон молчал, отключенный по ее приказу, и ни один чуждый уху звук не нарушал странного оцепенения во всем доме.

Депрессия — самая распространенная болезнь голливудских обитателей, кормящая целую армию психиатров и работников фармацевтических компаний, поставляющих разноцветные пилюли в качестве лекарства от нее. Наконец она настигла и Донну, которая всегда подсмеивалась над коллегами, страдающими подобным недугом.

Ее, кого переполняла жизненная энергия и умение радоваться любой мелочи, трудно было узнать в этой безразличной ко всему женщине, скрывающейся за дверями спальни вот уже третьи сутки.

Рука, подложенная под щеку, онемела, равно как и шея, но Донна все не могла заставить себя сменить положение.

Неожиданно до ее слуха донесся зуммер дверного звонка. Слабая мысль, лишь отдаленно напоминающая интерес, шевельнулась в освобожденном и проветренном от всего, что способно было причинять волнение, мозгу Донны, но тут же вновь заснула.

Звонок повторился, на этот раз более настойчиво, вызывая все большее раздражение. Почему Мария не объяснит этому наглецу, кто бы он ни был, что он ведет себя крайне невоспитанно?

Ах да, вспомнила Донна, я же разрешила служанке взять выходной. Это значило, что кроме нее самой в доме больше никого нет.

Звонок не прекращался, и она, уже смирившись с мыслью, что придется спускаться, еще какое-то время выжидала, моля небеса, чтобы незваный визитер оставил ее в покое. Небеса оказались глухи, и Донне ничего не оставалось, как, завернувшись в халат, сойти вниз.

Добравшись до трубки внешней связи, она, старательно подражая мексиканскому акценту Марии, проговорила:

— Мисс Диксон не принимает.

— Донна, это я. Впусти меня.

Этот голос она узнала бы из тысячи. От одного его звука мир вокруг расцветился множеством ярчайших красок, а жизнь хлынула в ее тело бурным потоком, заставив торопливо распахнуть двери.

— Сэм… — только и смогла вымолвить Донна, глядя на представшего перед ней гостя.

Он смотрел на нее потерянным взглядом. С его одежды и волос капала вода, но он, казалось, не замечал этого.

— Да ты весь промок!

После нескольких секунд взаимных разглядываний Донна опомнилась и схватила его за руку.

— Немедленно зайди в дом. Тебе необходимо переодеться и выпить чего-нибудь покрепче. Я посмотрю в кухне, кажется, у Марии есть коньяк…

— Не уходи… — каким-то измученным голосом попросил Сэм, отказываясь отпускать ее руку, и она заметила темные круги под его глазами.

Только сейчас Донна начала осознавать, что для появления Сэма у нее в таком виде должна быть веская причина. Какая? Она даже боялась подумать об этом.

— Что-то случилось, да, Сэм? — Донна увидела, как губы мужчины мелко задрожали. — Бренда?..