Похищенная принцесса - Анна Грейси

Вошла миссис Барроу с подносом в руках, на котором стояли чайник, кофейник и кувшин, скорее всего с молоком. За ней следовали два маленьких, чистеньких мальчика, каждый из которых нёс поднос с серебряными жаровнями. Калли изумлённо смотрела на них. Её сын никогда в жизни не носил подноса.

Наследный принц Зиндарии прислуживает за столом. Отца и Руперта от этого зрелища хватил бы удар.

А её королевское высочество, принцесса Зиндарии Каролина, едва сдерживала смех.

Сын широко ухмыльнулся ей, было очевидно, что он получает от этого удовольствие, а озорной огонёк у него в глазах доказывал, что и ему в голову пришла такая же мысль.

– Я тут вспомнила, мистер Гэйб, – сказала миссис Барроу, – я наняла несколько слуг, когда навещала свою матушку.

Она с глухим стуком поставила поднос на буфет и впилась в Гэйба изучающим взглядом.

– Я уверена, вы не будете иметь никаких возражений против этого. Они приступают завтра. Дайте нам время, и мы наведем здесь порядок. Гарри может приехать в любой момент, и Бог знает, сколько конюхов он с собой привезёт. Я с ног собьюсь, только готовя обед. Да, Джим, поставь горячую посуду на подставки, а то они испортят лаковое покрытие. Осторожно, не обожгись. Молодец. Теперь иди и начинай поджаривать хлеб.

Миссис Барроу, подбоченившись, повернулась к Гэбриэлу и сказала:

– Вот бекон и омлет, и ещё я приготовила вам почки с пряностями, мистер Гэйб, зная, что вы к ним не равнодушны, так что ешьте, пока они горячие. Я наняла трёх служанок для уборки, двух лакеев и одну судомойку, так что в следующий раз завтрак будут подавать лакей или служанка. Барроу говорит, что отец Джима пропадает уже несколько недель, и я подумала, может, взять его и обучить чему-нибудь? Не можем же мы оставить парнишку голодать. Приятного аппетита, мэм. Через минуту я пришлю кого-нибудь из мальчиков с тостами, – и она выскользнула из комнаты.

Калли украдкой взглянула на Габриэла, чтобы посмотреть, как он воспринял это превышение обязанностей. Руперт бы взорвался от ярости. Даже отец бы незамедлительно уволил эту женщину.

Ренфру разбирал… беззвучный смех.

Он увидел потрясённый взгляд Калли.

– Знаю, знаю, – сказал Гэйб. – Она видела меня голым в ванне больше раз, чем я могу припомнить.

Глаза Калли расширились, а Гэбриэл закатился от смеха, увидев выражение её лица.

– Не последние двадцать лет или около того, спешу уточнить. Последний раз я был в возрасте Ники, и меня тёрли также беспощадно.

– О, понятно.

Он украдкой посмотрел на неё и добавил:

– Я знаю, что должен бы сделать ей выговор, но, видите ли… – Гэбриэл вздохнул, – я боюсь женщин.

– Ха! Также боитесь, как кошка мышку.

– Любите кошек? Я тоже. Своевольные, чувственные создания. Как женщины, – он усмехнулся. – Нет, миссис Барроу в той или иной степени вырастила меня, и я не буду наказывать её за простую болтовню, тем более, что она права. Я всю жизнь пользуюсь её добротой. И мой брат Гарри будет здесь на следующей неделе и, бог знает, сколько народа с собой притащит.

Ренфру подошёл к буфету, на котором стояли блюда, и, поднимая крышки, рассматривал содержимое.

– Могу я предложить вам кусочек этого превосходного бекона? Омлет? Почки? Нельзя оставлять без внимания приготовленные миссис Барроу почки с пряностями.

– Только немного бекона, пожалуйста, – ответила Калли. Ей бы следовало выпить чашку чая и съесть тост и на этом остановиться – Бог наградил её пышной фигурой, и она прекрасно сознавала это. Но бекон пах так вкусно, к тому же, прошло столько времени с тех пор, как…

Он наполнил две тарелки и поставил одну, на которой лежал большой кусок бекона и омлет, перед ней. На его тарелке порции были ещё больше, и кроме всего прочего, он добавил себе почки с пряностями.

– Спасибо.

Всего этого слишком много, конечно, но она съест чуть-чуть. Калли блаженно вдохнула запах бекона.

Гэбриэл выдвинул из-за стола ближайший к Калли стул и сел рядом с ней.

– Я думала, вы будете есть на кухне.

– И оставить вас завтракать здесь в одиночестве? – он покачал головой. – Кроме того, нам представляется случай узнать друг друга получше.

Ренфру посмотрел на неё так, что на Калли нахлынули те же чувства, которые она испытала в конюшне.

– Я не желаю узнавать вас получше.

Осознав, как грубо это звучало, она добавила:

– Я уеду отсюда при первой же возможности.

– Правда? Давайте обсудим это позже. Ешьте завтрак, пока он горячий, – посоветовал Гэйб.

Принцесса тихо помолилась и начала есть, ощущая его рядом, всего в паре метров от себя. Его голубые глаза смотрели, казалось, на неё каждый раз, когда она бросала взгляд в его сторону. Она всегда смущалась, когда ела при других.

Голос отца эхом отдавался в её голове, как и всегда, когда она ела. Леди не ест, как лошадь, Калли, леди берёт еду изящно, как маленькая птичка.

Под неодобрительным взором отца ей никогда не удавалось в полной мере наслаждаться пищей. Неважно, насколько деликатно Калли ела, неважно, как часто выходила из-за стола голодной, глаза отца буровили её, и Калли всегда чувствовала себя похожей на лошадь.

Она отрезала себе немного бекона, крохотный, тонкий кусочек, и остановилась. Она вспомнила сцену в конюшне, не ту, когда он – она метнула взгляд через стол – когда он поцеловал её. Что случилось до этого? Когда она потеряла самообладание.

Отец бы сказал: «Принцесса не повышает голос, Калли. Принцесса – не торговка рыбой. Принцесса остаётся невозмутимой и благородной, что бы ни случилось».

Калли всё-таки потеряла самообладание. Она повысила голос. Насколько она помнила, она даже завизжала, как торговка, и она определенно толкнула его в грудь. Её нельзя было назвать ни невозмутимой, ни благородной.

Это было великолепное ощущение.

Она уставилась на крохотный кусочек бекона на вилке.

«Свинина в любом виде – анафема[6] для каждой женщины.» Эти слова Руперта эхом отозвались в ее голове.

– С беконом что-то не так? – низкий голос прервал её мысли. – У меня он очень вкусный.

Калли моргнула, взглянув на мужчину напротив.

– Нет, нет, – задумчиво сказала она. – С беконом всё в порядке.

Она воткнула вилку в бекон и отрезала себе довольно большой кусок. Калли жевала медленно, наслаждаясь вкусом.

Божественно.

Она чувствовала пристальный взгляд его голубых глаз и решила, что ей это безразлично. Принцесса съела ещё один кусочек бекона, потом ещё один, затем немного омлета. Сочного и вкусного. Затем ещё немного бекона.