Варни-вампир - Томас Прест

Такой неоспоримый аргумент оставил доктора без слов, хотя он слыл отчаянным спорщиком и любил посмеяться над догмами мировых религий особенно, когда они шли вразрез с его философией превосходства человеческого разума. Тем не менее, слова Генри заставили замолчать этого прирожденного скептика — и не потому что он питал отвращение к набожной глупости других людей. Просто доктор честно признал свое поражение в диспуте, и ему больше нечего было сказать.

К тому времени они подошли к особняку, и мистер Чиллингворт, будучи порядочным и ненавязчивым человеком, попрощался с братьями и мистером Маршделом. Перед тем как уйти, он пообещал им вернуться утром, чтобы еще раз проверить состояние Флоры. Генри и Джордж по настоянию Маршдела отправились домой. Было видно, что посещение склепа произвело на юношей глубокое впечатление и ввергло их в пучину беспросветного отчаяния.

Глава 9

Ночные события. — Второе появление вампира. — Пистолетный выстрел.

Несмотря на добровольное согласие довериться заботе матери и собственной храбрости, Флора после ухода братьев почувствовала куда больший страх, чем ожидала. Ею овладело предчувствие, что вечером с ней может случиться беда — еще хуже прежней.

Раз за разом она ловила себя на том, что тихо шепчет фразу:

— Как бы мне хотелось, чтобы они вообще не уходили.

Ее мать тоже ощущала неловкость и страх. Миссис Баннерворт понимала, какой жалкой защитой она была для своей прекрасной дочери. Одна лишь мысль, что ужасный гость может вновь появиться, лишила ее тех малых сил, которые она имела.

— Они обещали вернуться через два часа, — успокаивала ее Флора, — и эти два часа скоро пройдут.

Однако в сердце девушки жила и другая надежда, которая придавала ей уверенность. Эта надежда произрастала из плохого семени, показывая собой, насколько сильно ум Флоры полагался на ужасное суеверие о сверхъестественных существах. Ее рассуждения были следующими: мужчины покинули особняк в девять вечера и сказали, что вернутся в одиннадцать, а вампир в прошлый раз появился намного позже.

— Он пришел после полуночи, — шептала она. — Возможно, ему нельзя появляться раньше. Возможно, до этого времени он не имеет силы охотиться за людьми, и, значит, я буду в полной безопасности.

Флора отказалась ложиться в постель до возвращения братьев, и они с матерью заперлись в маленькой комнате, которая использовалась для завтраков и имела окно с видом на лужайку. Дубовые ставни на окне были надежно закрыты перед уходом мужчин в их секретный поход, результат которого, будь он известен Флоре, только добавил бы ужаса ее напуганному сердцу.

Но она не ведала о нем, и слава Богу, поскольку ее мысли и без того находились под гнетом воображаемых страхов. Флора ждала одиннадцати часов, а в это время ее братья собирали новые доказательства о чудовищной реальности вампира. И несчастная девушка зря принуждала себя к наивной вере в то, что он был лишь видением ее сна.

Братья и мистер Маршдел ушли около девяти вечера и обещали вернуться к одиннадцати. Услышав, как часы, стоявшие в холле, пробили десять, Флора облегченно вздохнула. Им осталось ждать полсрока.

— Дорогая, — сказала мать, — ты выглядишь, как прежде.

— Неужели, матушка?

— Да, ты снова стала сама собой.

— Ах, если бы я могла забыть…

— Дорогая Флора, время — дивный лекарь. Вскоре твоя хворь пройдет, и ты перестанешь вспоминать о ней.

— Надеюсь, так оно и будет.

— Можешь быть в этом уверена. Генри считает, что через день-другой все случившееся прояснится, и мы найдем разумную разгадку, соответствующую обычной природе вещей.

— О, я буду молиться об этом. Мой брат разбирается в таких делах лучше меня, и мне остается лишь полагаться на его суждение. Каждый раз, когда он успокаивает меня, я теряю часть того ужаса, который проник в мою душу.

Внезапно Флора положила ладонь на руку матери и встревоженно сказала:

— Прислушайтесь, матушка.

Миссис Баннерворт побледнела от страха.

— К чему прислушаться, милая? — спросила она.

— За последние десять минут я три или четыре раза слышала какой-то легкий шум за окном. Матушка, не дрожите так! Возможно, мне просто показалось.

Флора тоже дрожала. На ее лице появилась смертельная бледность. Она вяло поднесла руку ко лбу и едва не лишилась сознания. Мать и дочь перешли на встревоженный шепот. Их единственной темой и желанием стало скорейшее возвращение братьев и мистера Маршдела.

— Тебе будет веселее и безопаснее в компании других людей, — сказала миссис Баннерворт. — Я сейчас разбужу служанок и попрошу их остаться с нами. Пока они — лучшая и единственная охрана, которую даровали нам небеса.

— Тише! Тише, матушка!

— Ты что-то услышала?

— Да, какой-то слабый звук.

— А я ничего не слышу.

— Вот, матушка, снова. Я не могу ошибаться так часто. Этот звук за окном доносится уже шестой раз.

— Нет, нет, моя милая, всему виной твое возбужденное состояние.

— Но, матушка…

— Поверь мне, тебе показалось.

— Я молю небеса, чтобы это было так.

Они помолчали пару минут, а потом миссис Баннерворт вновь решила позвать служанок. Она считала, что их присутствие повернет мысли Флоры в другом направлении, но стоило ей потянуться к звонку, как дочь возразила:

— Нет, маменька, не сейчас. Возможно, я действительно ошиблась.

Миссис Баннерворт со вздохом уселась в кресло и тут же пожалела о том, что не позвонила в колокольчик. Не успели они произнести и слова, как за окном что-то острое царапнуло по ставне. С уст Флоры сорвался тихий стон.

— О Господи, помилуй нас! — с мукой в голосе воскликнула девушка. — Он снова пришел!

Миссис Баннерворт обмякла. Она не могла произнести ни слова. Ее будто парализовало, и она, задыхаясь от страха, лишь безмолвно следила за тем, что происходило вокруг.

Царапающий звук продолжался несколько секунд, а затем затих. Возможно, при обычных обстоятельствах он вообще бы не вызвал никаких подозрений или был бы объяснен естественной причиной — допустим, попыткой какой-то птицы или зверька пробраться в дом. Но в данный момент и именно в этом доме любой необычный звук приобретал особое значение, и то, что прежде оставалось незамеченным и не вызывало никакой тревоги, теперь несло в себе ужасный смысл.

Когда царапанье затихло, Флора тихо прошептала:

— А теперь, матушка, вы слышали?

Миссис Баннерворт попыталась ответить, но не успела.

Внезапно ставни дрогнули от сильного удара, и засов, который крепил их изнутри, сломался с громким треском, словно под рукой неведомого гиганта. Теперь дубовые ставни, защищавшие окно от проникновения извне, можно было легко открыть снаружи.