Купец Жизней. Прибытие (СИ) - Марков Марк

— Ну, как. Я слышал, что тебя разукрасил Амуль — и вот, что я вижу — весь побитый «герой» идёт по улице, — улыбаясь, Хасан раскинул руки в стороны, приближаясь к доктору. Ли поёжился.

— И какая тебе разница, что он со мной сделал? — недоверчиво глядя в сторону мужчины, Ли сделал пару шагов назад. Хасан остановился.

— Ну, может, мне и есть разницы — как думаешь? Может, мне он тоже не нравится. Не хочешь послушать небольшую историю? Поучительную, — потерев щеку, Хасан внимательно смотрел на рабовладельца. Брюнет не сводил глаз в ответ.

— Ну, попробуй меня заинтересовать, — положив руки в карманы плаща, Ли опёрся о стену здания рядом.

«Не может такого быть, что бы всё было совпадением. Вот — мне насолил Амуль, и вот человек, которому он тоже не по душе. Тут есть какая-то закономерность…»

— Начнём издалека. Жил был солдат. Он много воевал, отучился, стал офицером. Долго ходил в походы со своим боевым товарищем, который в итоге стал генералом — а его друг, тот самый солдат, дослужился только до полковника. Время шло, они не молодели, — достав с кармана пачку сигарет, Хасан поджёг одну, просовывая в зубы, так сказать, и продолжил, — Так вот… В один прекрасный момент генерал, который был чрезвычайно талантливым, замыслил что-то недоброе против нынешнего правительства, против своего начальства. Одни подопечные его поддержали — другие нет. Полковник долго думал, как же ему поступить. Если он пойдёт за своим другом, генералом, предаст родину. Нашёлся один человек, который всеми силами пытался помогать начальству генерала, и в один прекрасный момент он сдал его властям. Но потом произошло что-то необычное!

Перс потёр подбородок, понимая, что даёт волю эмоциям. Прокашлявшись, он собрался с силами и снова продолжил. Ли решил его не перебивать, так как складывал картину целиком, уже примеряя на те или другие «роли» — разных актёров.

— Так вот… Произошло наступление врагов. Граница пала — началось ожесточённое сражение. Власти требовали начать контрнаступление, что угодно, но генерал их предал. Так и не узнав о предательстве одного из своих полковников. А потом — пришли чужаки. Они забрали землю генерала, сделали того главным, так как он без проблем сдался… Понимаешь, к чему я клоню? — перс достал изо рта сигарету, выпустив очередное кольцо дыма. Доктор кивнул.

— Ты был соратником Хоссейни, но твоё место забрал Амуль, который изначально был одним из тех, кто сдал Азада властям. Но власти Конфедерации не успели ничего предпринять, так как началось наступление ОАФ, и комендант успел сдать свои позиции, верно? — сохраняя самообладание, Ли выложил всё на свои места, как он видел.

— Почти так. На самом деле, я не хотел быть на месте Амуля. Я знал, что Хоссейни уже зажрался, и хотел убрать его с поста, ради его же блага — что бы не стало хуже. Ты же понимаешь, что после того, как он станет не нужен ОАФ — они просто его уберут, и поставят на его место — кого получше, кто более подходит на такую роль… — Хасан развёл руками, — Амуль предатель. Его место в канаве… Но… А хотя, нет. Это только подозрения… Я ничего не буду говорить.

— Выкладывай, — лицо Пера стало ещё более серьёзным, но Хасан замотал головой.

— Не сегодня, дружище. С тебя хватит и того, что ты узнал. Так вот… Как я знаю, ты сейчас большая шишка. А если больше шишки, а Амуль тоже с таких, не ладят друг с другом, то вскоре произойдёт конфликт — смекаешь? — сложив руки на груди, иранец улыбнулся.

— Ты точно хочешь занять его место.

— На самом деле — я не против. Мне кажется, тебе бы не помешал выгодный союзник в приближении к коменданту — разве нет? — Хасан лишь достал зажигалку, играючи переключая её, то зажигая, то туша огонь.

— Если ты наведаешься ко мне… Через пару дней — у тебя уже будут какие-то мысли насчёт того, как убрать Амуля? — сузив глаза, Ли отклеился от стены.

— Конечно. Они у меня и так есть — но, как-то, пока нет желания тебе раскладывать все карты на стол. Считай нашу сегодняшнюю беседу — авансом, в знак доверия. Согласен? — вскоре показались несколько вставных зубов, острых клыков, Хасана. Ли передёрнуло, когда он их увидел, но доктор попытался не показывать страха или же каких-то ещё эмоций перед тем, кто в один миг может обратиться врагом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Согласен… — кивнув, Пер достал руку с кармана, протягивая в сторону перса. Тот перевёл взгляд с лица парня на его конечность, потом на свои, и засмеялся.

— Какие-то странные у тебя понятия чести, ублюдок, — со смехом крепко сжимая руку Ли, он её пару раз потряс, а потом отслонился назад, — Считай меня своим союзником. Посмотрим, как там всё пойдёт. Я всё ещё работаю в резиденции — может, смогу что полезное узнать для тебя. Согласен?

— Да… А в обмен — я тебе свою поддержку в нужный момент, так? — пожав плечами, Ли снова положил руки карманы плаща. Он пытался выглядеть как можно более солидно и непринуждённо, но после того, как Хасан ушёл за угол и исчез в глубинах города, доктор понял, что его сердце почти вылетало из груди.

«Господи, как же сложно! Я не могу вести такие разговоры — они когда то сведут меня сума. Невероятно… И каждый хочет от меня что-то — и каждому что-то нужно дать, и мне от всех надо будет что-то принять — чёрт, да зачем я во всё влез… Нет… Назад пути уже нет…»

Собрав себя по частям в кучу, в руки, Пер начал осознавать, что его положение в городе — обязывает его терпеть такие встречи. Да, он не последнее лицо, и потому с ним всегда будут желать заключить сделку, союз, или что-то ещё подобное. Но — разве ему всё это не выгодно? В нужный момент Хасан может пригодится — но, с другой стороны — а не предатель-ли он? Что, если вся его басня — лишь лапша на уши, а сам он сотрудничает с Амулем, и всё сдаст ему, когда всё закрутиться? Ли вдруг понял, что не может доверять никому в этом настоящем городе грехов.

Находясь по ту сторону океана, парень не представлял, что будет заниматься таким в первый же день своего присутствия в Айлибе. Из-за того, насколько последние сутки были насыщенными и богатыми на события, складывалось впечатление, что прошёл, как минимум, месяц — но, нет. Достав телефон, Пер Ли взглянул на часы. Восемь вечера — только конец дня. Ему надо что-то сделать с Марией — но как проучить девчонку? Как научить её покорности? Использовать те самые техники, которые иногда нравятся женщинам, по типу, мазохизма? Нет, слишком жестоко. Электрошок, в итоге, может её убить, а если накачивать транквилизаторами — выработается зависимость. Нужно найти к девочке подход — да и, к тому же, доктор понял, что почти ничего о ней не знает.

Итого, в голове Ли сложился план действий. Что-то сделать с Марией, завтра разобраться с двумя новыми рабами, освоиться на новом месте жительства, и найти какую-то информацию о Амуле. Держа всё в голове, Пер, с чистой душой и лёгким сердцем, направил свои шаги в сторону мотеля, всегда осматриваясь на случай того, если какой-то вшивый паразит захочет за ним проследить.

Глава 17 — Преображение

Дверь мотеля открылась. После — прозвучал звук сканирования карточки. Девочка лежала на диване, молча смотря в сторону входа. На её щеках уже высохли слёзы, которые она бесконечно проливала постанывая, сидя на полу, и замерзая. Зелёные глаза посмотрели на мужчину, который появился в номере. Он выглядел немного иначе — сначала, она его толком и не узнала. Белый красивый пиджак, казалось, что нитки чередовались — тёмно-серые и белоснежные, а также такие же брюки. Если бы на его плечах не было бы того самого плаща, она бы не стала снова плакать — она бы подумала, что пришёл спаситель, который вытащит её отсюда.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Пер спокойно посмотрел на девичье тело, которое даже не дёрнулось, когда он зашёл. Вздохнув, он закрыл дверь. Видимо, она даже не пыталась сбежать.

«Невероятно худая… Как она вообще дожила до этого момента? Не могу винить Сару или тех, кто её выкинул — заботиться о таком трудном ребёнке — слишком сложно. Тем более, она всего кричит, ноет, плачет. Ладно, мне совершенно не нравится то, что она выглядит словно бездомная бродяга. Пора её хотя бы приодеть. Если не хочет сама — заставим…»