Августовский путч (причины и следствия) - Михаил Горбачев

Сегодня в особенности патриотизм состоит в том, чтобы быстрее продвигать нашу страну к достижениям науки, техники, к достижениям мировой цивилизации. И мы поступаем именно так и на этом плацдарме также создаем предпосылки для обновления, возрождения и укрепления нашего великого государства.

В обстановке исчезновения угрозы мировой войны обнажилась абсурдность и гибельность сверхмилитаризации. Отказ продолжать «холодную войну» и гонку вооружений, истощившую ресурсы страны и приведшую ее на грань экономического краха, отразился на армии и всех тех структурах, которые ее обслуживали, на военно-промышленном комплексе.

И те, чьи интересы были задеты, даже если они понимали неизбежность перемен, особенно те, кто решил поэксплуатировать социальные и психологические последствия возвращения войск из чужих стран, сокращения личного состава и вооружений, конверсии оборонной промышленности, открыли еще один фронт против перестройки.

В ход пущена самая отъявленная демагогия: армию бросили на произвол судьбы, подломили главную опору государственности, унизили генералов и маршалов и т.п. Били и бьют по самым болезненным местам, задевая не только материально-бытовую сторону проблемы, но и чувство патриотизма, традиционное для нашего народа почитание воинского долга. А помогают этой разнузданной демагогии, озлобляя военных, вызывая законный гнев в армейской среде и в обществе, те, кто — из корыстных или националистических побуждений — занялся поношением армии, клеветой на нее, кто публично оскорбляет офицеров и солдат, использует власть на местах, чтобы всячески им навредить, ухудшить условия жизни и службы.

И вот когда собираешь вместе все эти выбросы и всплески перестроечного процесса, во многом неизбежного при революционном переходе от одной системы к другой, напрашивается, в частности, и такое размышление.

Для старой России бедой, из-за которой Февральская революция зашла в тупик, а замысел Октябрьской революции провалился, была неграмотность миллионных масс, а значит, и их отлученность от политики. В определении судеб страны они выступали как материальная сила, легко управляемая с помощью довольно примитивных средств.

Бедой Советского Союза оказалось то, что народу дали грамотность для того, чтобы навязать ему искусственную схему развития, возбудить ненависть ко всему, что не похоже на эту схему, изолировать от внешнего мира, от прогресса цивилизации. В результате он стал орудием манипуляций политических авантюристов, для которых смыслом жизни была безраздельная власть» беспрекословное подчинение людей их воле, полный произвол — вопреки нормам морали и правам человека.

Меня не оставляет мысль, что не будь сталинского термидора в середине 20-х годов, предавшего и поправшего идеи Великой революции,- подлинно народной и для народа, еще можно было направить страну по пути демократического прогресса, возрождения и экономического процветания, исправить ошибки и несправедливости, допущенные в ходе гражданской войны, залечить духовные раны.

Увы! Произошло худшее, что можно было, бы предположить. Хотя уже тогда в обоих лагерях — ив красном, и в белом — были сделаны поразительные по глубине пророчества на этот счет. Но здесь я — не о том.

Только сейчас, в эти несколько последних лет, когда нам стали доступны знания о подлинном состоянии человечества во второй половине XX века» когда мы смогли посмотреть на себя глазами выдающихся мыслителей и писателей, изгнанных с Родины, но оставшихся ее страстными патриотами, когда освободились от страха и начали вырываться из плена догм и стереотипов сталинщины, возвращаться к здравому смыслу, — только теперь начала появляться духовная среда для правильного понимания: что же такое наша собственная страна и каково ее предназначение. Однако мы еще только в начале этого открытия самих себя, тем более — обобщения всего, что узнали и поняли: я имею в виду большинство наших граждан, включая и значительную часть интеллигенции.

Период самоосознания и очищения затянулся. И в свою очередь принес много негативного, нагородил новые завалы на путях к здравому смыслу и согласию.

Начали выметать даже и действительно великие, оригинальные, признанные во всем мире интеллектуальные и художественные открытия и достижения советской эпохи.

Во всем этом хаотичном, буйном и страстном движении, в котором много искренности и желания лучшего для своей страны, была неустранимая, общественная потребность. Мы должны были через это пройти — чтобы обновить мозги, попытаться очистить совесть, понять, где же мы оказались, и признать реальности. Но, используя библейскую метафору, — камни разбросали далеко друг от друга. Более того, проецирую то, что с нами уже было, на то, что происходит сейчас, понесли вразнос людей, замыслы и дела, связанные с перестройкой.

А пора бы уже складывать камни. Процесс этот начался с Заявления «9+1». В момент острого противостояния весной, грозившего перейти всякие пределы, основные политические силы сумели осознать свою ответственность и договориться о том, как общими усилиями вытащить страну из кризиса. Соглашением «9+1» удалось разрядить обстановку. Оно сыграло спасительную роль и положило начало тенденции к согласию и стабилизации. Она впитывает в себя народное чувство самосохранения, усталость от раздоров, естественное стремление к согласию во имя спасения Отечества, да и просто отрезвление от шока познания истины, оказавшейся трагической. Появилась возможность ввести политический процесс в рамки законности функционирования созданных в результате перестройки легальных институтов демократии, исключать решение проблем кричащими толпами и криками „долой". В обществе укрепляются тенденции к успокоению, к решению проблем по-деловому, в соответствии с принципами, которые лежат в основе перестройки. Появляются конструктивные концепции движения вперед. Написаны партийные программы, проекты конституций, формируется новое законодательство.

По газетам и журналам рассеяны разные модели «спасения страны». В них много интересных мыслей и добрых намерений. Правда, объединяющей большинство из них чертой является стремление навязать стране еще одну идеальную схему, которая, с точки зрения каждого автора, является наилучшей и самой эффективной. Речь, по существу, идет опять о том, чтобы загнать общество в заранее сконструированную «формацию», в которой все расписано по функциям и по срокам и которой, если поступать, как предписано, нужный результат обеспечен. Подобное мы уже «проходили».

Но нельзя допустить, чтобы все это воспринималось не в рамках дискуссии, не как естественные и нормальные поиски истины, а в категориях «красные и белые», «синие и черные», «ревизионисты и предатели», «враги народа» и его «истинные друзья». Это значило бы вернуться к 30-м годам. Мнения у людей разные, потенциал разный. Будут споры, разные подходы. Это естественно, в этом источник движения. Подавление же самостоятельности мышления, разномыслия — это подавление инициативы, это путь к угасанию общества.