Эхо горного храма - Алексей Корепанов

Через несколько минут, при участии оказавшегося очень расторопным бармена, который оставил свой пост за стойкой ради помощи подчиненному, стол был накрыт в соответствии с пожеланиями отпускников и возможностями заведения. Была тут и жареная рыба разных сортов, и местные моллюски, похожие на мидий, и икра рыбы-летунца, и какая-то морская трава, и белый, с пылу с жару, хлеб, и здоровенные, как шлемы файтеров, дыни, и черный виноград. Обжираловку решили не устраивать, руководствуясь мудрыми словами Арамиса насчет длинного дня. И коньяку вроде взято было не чрезмерно. Доводилось стафлам пивать и поболе, причем намного поболе. Не следовало также забывать, что вечером им всем предстояло покинуть Нова-Марс, а космодром находился отнюдь не в окрестностях Александрии, а за полторы тысячи километров отсюда, севернее столицы – Стронгхолда, в которой непонятно что сейчас творилось. Впрочем, это их уже не касалось, у отпускников, как известно, совсем другие интересы.

Закуска была вполне приличной, но, когда Крис увидел аккуратно разложенные на блюде красноватые тонкие рыбные палочки, его чуть не передернуло. Провались они, эти чертовы палочки! Слишком уж неприятные воспоминания были у него связаны с проклятым «морепродуктом»…

– Ну что, орлы-аквилы, – начал Портос на правах ветерана, когда в бокалы было налито по первому разу. – За нас, и за отпуск наш заслуженный! Пусть он пройдет так, как каждый хочет! Но – в пределах разумного. Чтоб знать, понимаешь, край и не падать, – скопировал он вигиона Андреаса Сколу.

Крис приблизил бокал к лицу. Запах коньяка был резковатым, но приятным, и представились Габлеру летние луга, поросшие высокими травами. Вкусовые ощущения тоже оказались весьма положительными – мягко обжигающий ароматный крепкий напиток скользнул в желудок, и растеклось по телу приятное тепло, и размякли мышцы, и в голове поплыл легчайший туман, навевающий спокойствие и умиротворенность. Все окружающее словно чуть сдвинулось в сторону, да так там и осталось.

«Вот что значит долго не пить», – расслабленно подумал Крис.

– А коньяк, говорят, надо спочатку согреть в руке и пить маленькими глоточками, с перерывами, – сказал Арамис, покручивая пальцами ножку бокала. – А не залпом, как акву виту техническую.

Граната изумленно посмотрел на него:

– Ты че, блип, сдурел? Это ж сколько времени тратить? Нет, брат: бахнул – и по новой. – Он тут же принялся наливать по второму разу. – Только так пьют коньяк! Это не Овидий сказал и не Марциал, это Гамлет Мхитарян сказал.

Судя по заблестевшим глазам, Гранате «Коктебель» тоже сразу ударил в голову.

Второй бокал по традиции пили за удачу.

А после третьего – за Стафл, без закуски, – Годзилла с изумлением посмотрел на опустевший изящный графин, перевел взгляд на второй, последний, где восхитительного коричневого напитка оставалось уже меньше половины, и с нажимом заявил:

– Я требую продолжения банкета! Что за дела – не успели начать, а уже и пить почти нечего.

– Согласен! – поддержал его Портос. – Вон как ребята гуляют, – кивнул он на компанию бритоголовых в другом конце зала. – Давай, Граната, заказывай еще столько же, а потом я с барменом хочу пообщаться.

– Сначала это допить надо, – сказал Атос. – А дальше посмотрим.

Граната подался к нему:

– Ты можешь смотреть, а я пить буду! И на хрена тебе общаться с барменом? – добавил он, повернувшись к Портосу.

– Хочу быть в курсе местной жизни, – заявил тот.

Граната недоуменно поднял густые, почти сросшиеся над переносицей брови:

– Да зачем она тебе нужна, местная жизнь?

– Затем, чтобы быть в курсе, – степенно ответствовал Портос.

Граната воззрился на него слегка затуманившимися от коньяка глазами, но, против обыкновения, промолчал и вновь потянулся к графину.

Четвертый заход прошел без тостов, и отпускники отдали дань местным дарам моря и полей.

«Да-а… – подумал Крис. – В полицейской столовке кормили неплохо, но все равно – небо и земля…»

Ему уже не хотелось додумывать мысли до конца; казалось, что все внутри, включая душу, покачивается на волнах блаженства.

А потом Мхитарян заказал еще два графина.

– Э-э, нет, так не пойдет, – невнятно произнес Атос, прожевывая бутерброд с икрой. – Куда ты гонишь, Датская Граната? Если пр… продолжать такими темпами, мы здесь и заночуем. – То, что Атос начал запинаться, вовсе не говорило о том, что он опьянел.

– Согласен! – громогласно откликнулся Годзилла и загрузил в рот большущий кусок жареной рыбы.

– На что с-согласен, Юрий? – удивленно воззрился на него Атос. – Ночевать здесь? А как же твои планы срочно кому-то там ры… рыло надраить?

Еще вчера Годзилла послал мейл своей девушке и порадовал ее вестью о скорой встрече. А получив ответ, почернел еще больше, хотя и так был от природы чернее некуда, огласил полицейскую казарму ругательствами с упоминанием, видимо, каких-то древних демонов, почитаемых родом темнокожих, и пообещал заставить некоего засранца Рафика жрать собственное дерьмо. «А потому что до конца службы не должно быть никаких девушек, а должны быть только хошки», – назидательно сказал ему Граната, за что был послан рассвирепевшим Юрием Гальсом далеко-далеко, за Конфайн. Слава богу, обошлось без рукоприкладства, иначе не пришлось бы Гранате воспользоваться отпуском так, как ему хотелось.

– Да я с тобой согласен, – досадливо пояснил Годзилла, чуть не подавившись рыбой. – Выпивка, конечно, хороша, спору нет, но ее и в других местах не меньше. А я в мор-ре хочу! – внезапно взревел он и врезал кулаком по столу так, что подпрыгнула посуда. – Рыло я надраю, не беспокойся. Так начищу, что будет не то что плоским, вон, как у него, – Годзилла мотнул головой на Арамиса, который спокойно и аккуратно, одну за другой, отправлял в рот крупные, без косточек, матово-черные виноградины. – Не плоским будет, а вогнутым, как… как отражатель! И голым в Африку пущу!

Крис представил себе эту картинку – неведомого Рафика, со всех ног удирающего с вдавленным в череп и сияющим от чистки лицом в неведомую же Африку, – ухмыльнулся и взял с блюда увесистый ломоть сочной дыни. Оглушающее действие первых порций божественного напитка уже прошло, и он словно переместился на новый уровень: стабильный и приятный, когда окружающий мир представляется прекрасным, и хоть ты уже и нетрезв, но тебе вовсе не грозит оказаться в плену своего собственного скандального второго «я» или же провалиться в черную пустоту беспамятства. Не грозит – если вовремя остановиться.

Но много ли на свете найдется людей, способных вовремя остановиться? И как угадать эту грань?

«Это коньячок начал рассуждать», – решил Крис и переключил все внимание на свои вкусовые ощущения.

Дыня была великолепной, дыня была душистой, она просто таяла во рту, и у нее был привкус коньяка «Коктебель».

– Хорошо, что согласен, Юра, – сказал Атос. – Я вот что пр… предлагаю: это дело пока отставить и пойти в супермаркет этот, в «Асс», гостинцев домой прикупить. Пока еще с-соображаем нормально. А потом на море, там и продолжим. При желании. – Атос обвел веселыми глазами компанию. Да, он был не пьян, но тоже успел перейти на новый уровень. Аккуратная его бородка была запачкана икрой. – Годится?

– Годится, – кивнул Годзилла вслед за Арамисом.

– Мне пока гостинцы закупать рано, – заявил Портос. – Я лучше еще сто граммулек и с барменом потолкую. Узнаю, почем тут опиум для народа.

– Не желаю я в супермаркет, – расслабленно сказал Крис. – У моря, думаю, шопов навалом, там и отоварюсь.

Ему просто не хотелось вот прямо сейчас вставать и куда-то идти. Даже в соседствующий с кабаком супермаркет «Асс». Ему было хорошо сидеть в этом удобном кресле и лакомиться дыней.

– Давайте так, – начал Граната. – Еще по сотке, и те, кто хочет пройтись, пусть пройдутся. А остальные здесь подождут. Лично я этот коньяк еще до конца не распробовал.

– Договорились. – Атос, чуть пошатнувшись, поднялся из-за стола. – Юра, Ара, пошли.

– Нет-нет! – запротестовал Граната. – Сначала по сто!

Атос пожал плечами и сел. И произнес фразу, которую частенько произносили персонажи объемок:

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь…

Отпускники приняли еще по сто и вновь принялись поглощать закуску.

– Интересно, почему в нашей столовке так не готовят? – задумчиво изрек Арамис, набрав полную ложку мидий. – В принципе, жратва-то такая же, но почувствуйте разницу, мистеры.

– Если тебя на нашей базе кормить так же вкусно, – забасил Портос, – ты, братец Арамис, разжиреешь и разленишься. И не захочется тебе охранять Конфайн, а захочется тебе все время сидеть и жрать, жрать…

– Точно! – хохотнул Годзилла и бросил на стол объеденную чуть ли не до дыр дынную корку. – И амбец придет твоей службе.

Дверь кабака открылась, и по ступенькам в зал, пол которого находился значительно ниже уровня тротуара, спустились двое мужчин совсем уж пляжного вида: в коротких светлых накидках, прикрывавших только плечи, сетчатых шортах и шлепанцах. Выпивку они заказывать не стали, а, устроившись неподалеку от входа, принялись неторопливо поглощать что-то похожее на порезанных кусочками змей, вмиг доставленных расторопным сервом. Наверное, это все-таки были не змеи, а вареные щупальца каких-то местных головоногих моллюсков, украшенные разной зеленью. Или не головоногих. Пляжники ели и шушукались, поочередно чуть ли не прижимаясь губами к уху собеседника и косясь на бритоголовых и эфесов. Крису показалось, что бармен смотрит на них как-то неприязненно. Возможно, потому, что они не заказали ничего из выпивки. А может, хорошо знал этих типов и не разделял их склонностей.