Рожденная свободной - Джой Адамсон

Когда мы приехали и принялись сгружать тушу, Эльса не стала противиться. Наоборот, она предоставила нам самим справиться с этой работой. Я в разгрузке не участвовала. Тоща Эльса подошла и подтолкнула меня: «А ты чего стоишь?»

Туша осталась лежать недалеко от лагеря, но Эльсу это не устраивало, и мы вскоре услышали, как она волочет добычу по земле. Не иначе, решила затащить ее к нам в палатку. Мы быстренько затворили калитку: пусть-ка лучше остается за оградой со своей благоухающей антилопой! Бедная Эльса, в палатке она чувствовала себя куда надежнее, а тут сторожи под открытым небом всю ночь. Надо хоть устроиться поближе к изгороди. Это Эльса и сделала. Ночью гиены подняли такой гвалт, что мы никак не могли уснуть. Видимо, Эльсе в конце концов надоело отгонять этих назойливых бестий. Мы услышали, как она протащила тушу к реке и переправилась на другой берег. Пришлось гиенам убираться восвояси. Эльса будто знала, что они не пойдут за нею через реку.

Утром мы отправились по следу. Выяснилось, что львица все-таки не захотела уходить слишком далеко от нас: следы вели обратно, на наш берег. Она укрыла тушу в густом кустарнике так, что к ней можно было подойти только со стороны воды. Здесь мы ее и застали. Всем своим видом Эльса показывала, как она обижена на нас за то, что мы не пустили ее домой. И далеко не сразу мы удостоились ее прощения.

Хотя Эльса росла без матери и некому было ее наставлять, она инстинктивно чувствовала меру в своих стычках с дикими животными. Часто, когда мы вместе гуляли в буше, она начинала принюхиваться, потом тихонько уходила, и вдруг до нас доносился треск кустов и топот бегущих животных. Не раз Эльса отгоняла прочь носорогов. Отличный сторожевой пес!

На гряде неподалеку от лагеря всегда ходило много буйволов, и Эльса не упускала случая расшевелить этих тяжеловесов. Застигнет их врасплох спящими и давай прыгать вокруг, ловко уворачиваясь от рогов. Не угомонится, пока не заставит уйти.

Однажды утром мы шли вдоль сухого русла, читая на песке повесть о происшествиях минувшей ночи. Главные роли в ночном спектакле играли два льва и несколько слонов.

Становилось жарко, мы шли уже четыре часа и порядком устали. Дул встречный ветер. Неосмотрительно обогнув излучину, мы чуть не наскочили на стадо слонов. К счастью, Эльса трусила несколько позади нас и не сразу заметила их. Мы успели выскочить на крутой откос, пока слоны, тщательно оберегая своих слонят, поднимались на противоположный берег. Замыкал отряд старый самец, готовый дать отпор любому, кто посягнет на их спокойствие. Вдруг полусонная от зноя Эльса заметила их, остановилась и села. Что сейчас будет?.. Долго, бесконечно долго смотрели они друг на друга. Наконец слон пошел догонять стадо, а Эльса стала кататься по земле, сгоняя мух со спины.

По пути домой Джордж выстрелил в водяного козла, стоящего в реке. Козел был ранен, но из последних сил выбирался к берегу. Эльса поразительно быстро форсировала поток и кинулась за ним. Мы нашли ее на том берегу возле добычи. Она была сильно возбуждена и не позволила нам прикоснуться к козлу. Ладно, пойдем домой, пусть сама управляется. Но едва мы вошли в воду, Эльса потянулась за нами. Ей не хотелось оставаться с добычей на том берегу, не хотелось и терять ее. Она нехотя возвратилась к козлу, потом опять пошла к реке. Мы уже переправились. И тут она решилась.

Львица поволокла добычу к воде. Что она затеяла? Неужели надеется переправить такую тяжесть? А Эльса, схватив зубами козла, поплыла через реку, то и дело окуная голову, чтобы ухватиться получше. Она тянула, толкала, дергала… Иногда над водой торчал лишь хвост львицы или нога козла. Эльса трудилась полчаса и наконец все-таки доставила добычу к берегу. Устала она здорово, а дело еще не было закончено. Стоя в мелкой заводи, где козла не могло унести течением, она высматривала, куда бы получше спрятать свой трофей. Вдоль крутого берега плотной стеной стояли усеянные колючками молодые пальмы дум. Сквозь них не пробиться.

Мы оставили Эльсу охранять добычу, а сами пошли завтракать. Потом, захватив веревки и ножи, спустились к реке и прорубили в зарослях ход до самой воды. Пока Эльса настороженно следила за действиями мужчин, я накинула петлю на голову козла. Когда мы потянули за конец веревки, Эльса прижала уши и заворчала. Решила, что мы хотим отнять у нее добычу. Но, увидев, что я взялась за веревку, она успокоилась и подошла к нам. Общими усилиями мы выволокли козла наверх. Здесь для Эльсы уже было приготовлено тенистое убежище. Наконец она поняла, что мы трудимся для нее. И стала благодарить каждого по очереди: подойдет, потрется головой, помяукает.

Во время прогулок Эльсе очень докучали мухи цеце. На нее не действовала переносимая ими инфекция, но укусы сами по себе были болезненными. Чтобы избавиться от мух, она протискивалась под кустами, каталась по земле или ложилась у моих ног и просила помочь.

Дважды я видела, как Эльса невозмутимо пересекала широкий поток черных муравьев. Ее большие лапы вносили смятение в их стройные колонны. Эти крошечные воины яростно атакуют любое препятствие на своем пути, во Эльсу они почему-то не трогали.

Как-то раз я брела следом за львицей до того уставшая, что ничего не замечала вокруг. Вдруг она сердито рявкнула, поднялась на дыбы и отпрянула назад. В полутора метрах над землей, нацелившись на нас, в развилине ствола лежала красная кобра. Спасибо Эльсе, что она была начеку. От кобры лучше держаться подальше. До сих пор я ни разу не видела этих змей на деревьях. Даже Эльса оробела и несколько дней старалась обходить это место стороной. Стояла жаркая пора, Эльса частенько забиралась в реку. Крокодилов там было много, но они не трогали ее. Она решительно прыгала в воду за цесарками, которых Джордж стрелял у реки, а заодно пользовалась случаем поплескаться в воде. Ей было так же приятно поиграть, как нам смотреть на нее.

Теперь Эльса совсем поправилась и чувствовала себя превосходно. Она была очень консервативна в своих привычках. Бели не считать незначительных отклонений, у нас установился такой распорядок: утром прогулка, днем «мертвый час» под моим деревом на берегу реки, после чая вечерняя прогулка. По возвращении из буша Эльсу ждал обед. Обычно она тащила свой кусок мяса на крышу лендровера и оставалась там, пока мы не гасили свет и не ложились спать. Тогда Эльса приходила в палатку Джорджа и устраивалась рядом с ним на земле, положив одну лапу на его кровать.

А однажды вечером она отказалась идти с нами на прогулку. Когда же стемнело и мы вернулись в лагерь, ее там не было. Эльса пришла только утром. Позднее мы увидели рядом с лагерем отпечатки лап крупного льва. А у Эльсы появился запах, присущий ей во время течки. Да и все ее поведение переменилось. Она держалась очень приветливо, но относилась к нам не так нежно, как всегда, и сразу же после завтрака исчезла на весь день. Вернулась она уже поздно вечером и прыгнула на крышу лендровера. Я тотчас вышла из палатки поиграть с нею, но Эльсе было не до меня. Она соскочила на землю и скрылась во мраке. Ночью я слышала, как она плещется в реке под сердитые вопли потревоженных бабуинов. Это продолжалось до рассвета. Утром Эльса заглянула в лагерь, разрешила Джорджу погладить ее, помурлыкала и удалилась. Очевидно, она была влюблена.