И время остановилось - Кларисса Сабар
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ровненько посередине, старина Чарли, – прогнусавил тот, вызвав новый взрыв смеха.
Тот, кого назвали Чарли, повернулся к публике. Аурелия вздрогнула, когда его взгляд скользнул по той стороне зрительного зала, где сидела она. Это был он, она узнала бы его глаза из тысячи. Выдержав театральную паузу, клоун весело объявил:
– И вот что я скажу вам: какой же день рождения без конфет! Что скажете, дети? Хотите получить по лакричному леденцу?
– Да-а-а! – тут же вскричали десятки маленьких светловолосых головок.
Сделав напоследок еще по одному кувырку, Чарли и Баден приступили к раздаче лакричных палочек. Когда подошел черед Луи, перед ним предстал Чарли собственной персоной.
– Как тебе повезло, Лулу! – похлопал внука по плечу Леандр. – Смотри, не забудь поблагодарить.
– Спасибо, месье Чарли! – с признательностью проговорил Луи.
– Пожалуйста, малыш, – ответил клоун мягким низким голосом.
Аурелия робко подняла на него глаза. Взгляд Антуана задержался на ней, порождая в ее теле чудесное ощущение тепла, близкое к опьянению. Время, казалось, остановилось, пока они улыбались друг другу, а затем молодой человек перешел к следующему ряду.
– Надо же, – прошептала Мари на ухо сестре, – похоже, ты приглянулась этому клоуну!
Вместо ответа Аурелия залилась смехом, легким, как пузырьки шампанского.
12
Час спустя, подойдя к реке, Аурелия увидела, что Антуан уже ждет ее под орешником. На нее нахлынуло чувство облегчения, смешанного с возбуждением и страхом.
– Добрый вечер, Чарли, – сдавленным от непонятного волнения голосом проговорила она.
Молодой человек обернулся и с очаровательной улыбкой шагнул вперед, остановившись всего в нескольких сантиметрах от нее.
– Вы восхитительны в этом платье.
– Спасибо, – ответила она, смущенная тем, что впервые видит его лицо так близко. Теперь, когда его больше не скрывали ни ветки, ни клоунский грим, она поняла, что Антуан еще красивее, чем ей казалось. Его бледная кожа контрастировала с темными глубокими глазами, вглядывающимися в нее с самым пристальным вниманием. Тут она заметила, что его волосы, непослушными кудрями падавшие на лоб, были совершенно сухими – как и его одежда.
– Этим вечером у вас нет желания поплавать? – лукаво осведомилась она.
– Нет, – мягко засмеялся он, – на этот раз обойдусь. Я нашел брод чуть ниже по течению. Только не говорите мне, что вы сами собрались искупаться, а?
Это был скорее вызов, чем вопрос, но Аурелия решила не принимать его – несмотря на все свое смятение, она была слишком благоразумна, чтобы раздеваться при парне, каким бы привлекательным он ни был.
– Как вы узнали меня на представлении? – решила она сменить тему.
На щеке Антуана появилась ямочка.
– Это было несложно, – признался он. – Вы же упомянули о племяннике. Мне оставалось лишь отыскать мальчика в сопровождении девушки с чудесными голубыми глазами.
Хоть и было уже темно, Аурелия отвернулась, чтобы он не заметил, как она краснеет.
– У моей сестры тоже голубые глаза.
– Но они не похожи на два сапфира. Как вам понравился наш с Роже номер?
– Это было очень забавно. И уж точно сюрприз с днем рождения очень понравился детям.
Антуан весело закивал.
– Я с утра опустошил бакалейную лавку, скупил все конфеты. Хозяева были в восторге. Но другого способа приблизиться к вам во время представления я не нашел.
Обескураженная такой прямотой, Аурелия прошла вперед и села лицом к реке. Антуан присоединился к ней, и несколько секунд они молча сидели рядом. Потом молодой человек прочистил горло.
– Я хотел вас спросить: тот мужчина с седоватыми усами, который был с вами, – это ваш отец?
– Да, а что?
– Его лицо мне знакомо… Уверен, что где-то уже его видел.
Аурелия улыбнулась. Ее отец был слишком известен, так что она привыкла к такого рода замечаниям.
– Возможно, вы видели его фото в газете или знаете его песни. Мой отец – Леандр Моро, – объяснила она без всякого хвастовства.
– Черт возьми, точно! – воскликнул Антуан. – С ума сойти! Я и не знал, что он живет в этих краях.
– Папа из местных. Родился на ферме в трех километрах от города. Но поскольку всякое шутовство ему давалось лучше, чем работа в поле, он подался в Париж, чтобы начать карьеру артиста.
– И у него неплохо получилось, – с восхищением заметил молодой человек. – А он не возражает, что вы прогуливаетесь одна в такой поздний час?
Этот вопрос скорее позабавил Аурелию, чем обидел.
– О, мне нечего бояться. Наш дом прямо за лугом, чуть выше. А этот участок земли входит в наши владения, так что по ночам здесь никто не бродит.
– Хм… кроме некоторых бродячих циркачей без стыда и совести, как я понимаю, – возразил он с тем лукавым видом, который принимал всякий раз, когда шутил.
Аурелия почувствовала, как жар заливает шею. Не отрывая глаз от воды, она попыталась продолжить разговор как ни в чем не бывало.
– Итак, расскажите мне, Чарли, как становятся клоунами? Вы довольно молоды – полагаю, ваши родители тоже работают в цирке?
– Нет, я из куда более традиционной семьи. Мой отец врач, а мать… ну, она жена врача, со всем, что из этого вытекает в смысле чинопочитания и благотворительности.
Аурелия слушала, как он рассказывал о своем детстве в Нанте. По его словам, оно было донельзя скучным.
– Отец надеялся, что я пойду по его стопам, но еще подростком я понял, что хочу не этого. Учеба меня не интересовала, мне необходимо было постоянно быть в движении, в отличие от сестры, которая обожала, когда с ней обходятся как с комнатной собачкой. Поверите ли, когда я ее видел в последний раз, она активно выступала за возвращение корсета?
– Редкая птица, судя по всему, – саркастично прокомментировала Аурелия.
Они обменялись улыбкой, и Антуан продолжил:
– Три года назад, когда мне было восемнадцать, в Нант приехал цирк. Из любопытства я сходил на несколько представлений. И тут меня осенило: вот оно, мое призвание! Понадобилось меньше двух часов, чтобы это понять. Незадолго до отъезда труппы я отправился к директору, хотел убедить его взять меня. С моей стороны это было изрядным нахальством, учитывая, что никакого опыта у меня не было. Но он решил дать мне шанс. Нетрудно догадаться, что родителям это не понравилось.
– И что же было дальше?
Антуан пожал плечами.
– Да ничего особенного. Отец велел продолжать учебу, иначе грозился лишить меня содержания. Тогда я собрал вещи и ушел.
– Печально.
– Для них – может быть. А что касается меня, я никогда еще не был так счастлив, – заверил он. – Путешествия и свобода – только это и есть настоящая жизнь. Ну а вы чем занимаетесь? Полагаю, вам нет нужды работать.
Аурелия округлила глаза, сделав вид, что обиделась.
– Не стоит заблуждаться, что раз я тоже получила определенное воспитание, то буду разыгрывать из себя «комнатную собачку», как вы удачно выразились. Мой отец не из тех, кто возражает против того, чтобы его дочери работали. Например, моя сестра – учительница.
Антуан одобрительно кивнул.
– Ваш отец сумел остаться простым человеком, и это здорово. Нет ничего отвратительней лицемерных буржуазных ценностей.
– В таком случае вам повезло, что вы не знакомы с семейством Тардье! – рассмеялась Аурелия. – Они хозяева кожевенного завода и вообще идеальная иллюстрация всего, что вам не по душе. Не хотелось бы мне расти в такой семье.
– А чего бы вам хотелось?
– Танцевать, – без колебаний ответила Аурелия.
Теперь пришел ее черед делиться своими мечтами. К ее удивлению, Антуан, казалось, искренне интересовался ее рассказом, и они болтали с непринужденностью давних знакомых, потеряв счет времени.
– Мне пора возвращаться, – в какой-то момент спохватилась Аурелия. – Конечно, отец позволяет мне гулять, но он будет беспокоиться, если я задержусь надолго.
Она поднялась. Антуан тоже встал, оказавшись с ней лицом к лицу.
– Ты вернешься завтра вечером? – спросил он.
Она сглотнула. Они стояли так близко друг к другу, что она чувствовала аромат его мыла, смешанный с мускусным запахом кожи.
– Конечно, вернусь, – наконец удалось выговорить ей.
Между ними повисло
