Величья нашего заря. Том 2. Пусть консулы будут бдительны - Василий Звягинцев

Леонид Ефимович представил подобную картинку – разговор Яланской с каким-нибудь штабным полковником – и довольно хмыкнул.

– Что красивая и характер стервозный – заметить успел, а в другие тонкости не вникал. Тебе Людмила из-за неё глаза не выцарапает? – почти дословно повторил он слова Яланской, что та первым делом произнесла, когда Фёст предложил ей должность.

– Ни в коем разе. Она просто в восторге будет, когда узнает. Твоей тоже обижаться не на что. Мне, если хочешь знать, капитанские погоны вообще эстетически больше по душе. И чего это генеральше «де-факто» подружке-майорше завидовать? Короче – я так решил, и этого достаточно. Подписывай. Мне виднее, как лучше и с кем возложенные обязанности исполнять.

– Да я-то что, мне погон не жалко. Но условие – я подписываю, и они чтоб сегодня же проставились. Хоть сами готовят, хоть в кабак ведут на первую зарплату. И звёздочками для обмывания запасутся. В «Военторге» сейчас натуральные золотые продаются. Как раз в этих целях…

– Это свободно. Людмила уже совсем поправилась, а остальные – всегда готовы. То-то радости будет…

Мятлев ещё немного подумал и спросил:

– Слушай, а это как со стороны, вообще? Целый секретный отдел, и сплошь бабы, одна другой краше. Я бы и то заинтересовался, если б не в курсе был.

– Что, думаешь, я их на строевой смотр выводить собираюсь, смотрите, мол, и любуйтесь на мой «гарем». Секретное подразделение всё же. Думал, хоть тебе объяснять не надо, почему я с девицами предпочитаю работать. Ты же их в деле видел? А посторонний человек ни в жисть не подумает, что от таких, как Людмила, можно серьёзных проблем ожидать. У Герты твоей хоть глаза бывают суровые, а у моей… – Он махнул рукой, но при этом улыбнулся как-то растерянно, словно до сих пор не мог поверить, что имеет право так легко и свободно говорить о Вяземской – «моя». С тем особым смыслом, который это слово имеет в одном-единственном случае.

– Да и вообще. Я ж в медицине начинал, а там это норма – на одного мужика – главврача полсотни и врачих и санитарок. И ничего, нормальный такой симбиоз получается. Ладно, специально, чтоб тебе угодить, прапоров я мужиков возьму. Можешь надёжных посоветовать, из своих кадров?

На самом деле, конечно, Фёсту никакие посторонние мужики, тем более из МГБ, никаким краем не требовались, но чего ж не подсластить пилюлю новоиспечённому трижды министру? А в натуре – «как пожелаем, так и сделаем». Мысль у него была – роботов на должности архивных крыс взять. Вернее – крысиных волков[69].

После этого разговора Фёст вернулся на Столешников, где сейчас присутствовали только трое из его теперь уже официальных подчинённых, довёл до них приказ и со словами – «Заяц трепаться не любит» протянул Яланской майорские погоны. Для большего эффекта – золотые, парадные.

– Так что, Галина Семёновна, ты у нас теперь дама двухпросветная. Желаю соответствовать. Ну а вам, барышни, пока и четырёх звёздочек хватит.

Он несколько посерьёзнел, хотя, исполняя эту приятную обязанность, должен был бы, по мнению девушек, по обыкновению улыбаться и шутить.

– Прошу иметь в виду, что это вам не просто так – захотел добрый дядя Лёня, и нате вам, девочки, российские погоны. Сколько людей, такие погоны носивших, в землю легло и сколько с ними подвигов совершили – вам в той России и представить трудно, хоть и фильмы всякие вы видели… К присяге вас не приводим, два раза не присягают, но помнить – помните!

Девушки тоже подтянулись, чётко ответили: «Служим России!», благо теперь эта формула была одна и та же по обе стороны барьера.

– А теперь сразу, не теряя времени, сядем, кое о чём помаракуем. Завтра я нам для группы подходящее помещение поблизости выбью, а пока придётся здесь. «Третью» квартиру временно используем.

Под «третьей» он подразумевал соседнюю, аналогичную по планировке, всегда параллельную настоящей, что не так давно была выкуплена у владельца бензоколонок. Ради неё даже возник непродолжительный, без применения настоящей силы разрешённый конфликт со смотрящим района и его шестёрками. Такая же точно квартира, но после прежнего хозяина несколько реконструированная, чтобы, на случай чего, выглядела посовременнее специальной.

– Нам в ней только рабочий кабинет и кухня с прилегающими службами потребуется. Одну спальню займи, товарищ майор, у тебя ж здесь пока собственного жилья нет, – сказал он Яланской, и та благодарно взмахнула ресницами, двукратно. – А для работы с аппаратурой в соседнюю будем ходить. Так что слушайте, девушки, что нам сейчас сделать нужно… А ты, Галя (такой небрежный переход от звания к домашнему имени), обеспечь прибытие сюда ваших подружек, теперь уже подчинённых. Для них тоже дело есть. В ближайшее время мечта Полины наверняка осуществится.

Это он к тому сказал, что если Яланская больше всего мечтала о майорских погонах и приличной должности в этой России (тянуло её на экзотику, как в девятнадцатом веке многих романтиков на Кавказ или в Среднюю Азию), то её подруга и во многих случаях соперница Полина Глазунова с несколько даже патологической страстью стремилась обзавестись какой-нибудь местной страховидной машиной вроде «Тундры» или «Навигатора». В её мире таких монстров не выпускали, а ей вообразилось, что в эффектном здешнем прикиде да за рулём чего-то этакого она будет там, у себя дома, совершенно неотразима. И, глядишь, там у неё с этой неотразимостью что-нибудь в смысле так называемой личной жизни наконец получится. По-настоящему, от приходящих кавалеров у неё отбоя и так не было.

Уже несколько дней после очень непростого и по-прежнему сулящего крайне неприятные последствия разговора с послом Лерой Лютенс спецпредставитель ЦРУ и ещё нескольких организаций, на некоторое время получивший «крышу» второго секретаря посольства, не очень понимал, что же ему следует делать. Обратившись за инструкциями к непосредственному руководству в Вашингтоне, он теперь боялся, что его просто отзовут, чтобы уже дома повесить на него всех собак, но, к его удивлению, этого не произошло. Ему даже показалось, что человек, с которым он говорил, отнёсся к случившемуся (вернее – не случившемуся) в Москве слишком легко. Вроде как здешний американский посол, но несколько в другой тональности. В чём в чём, а в таких нюансах Лютенс научился разбираться. На всякий случай он упомянул о действующем в Москве филиале института «Паранормальных явлений», чья штаб-квартира располагалась (вот странное совпадение) в Сан-Франциско и откуда за несколько дней до начала операции приехал якобы с инспекцией некто вроде исполнительного директора. Такое не может не настораживать, и вот он, Лютенс, решил покопать в этом направлении и считал бы полезным потщательнее разобраться с этим «институтом» на месте.