Камень Януса - Элли Гриффитс

— Думаешь, он это сделал? — спросил старший инспектор у Клафа, пока они неслись мимо живописных деревень.

— Священник? Плевое дело детей убить, трупы спрятать, а позже похоронить. Копы даже не потрудились порыться в земле.

— Уроды, — сквозь зубы процедил Нельсон. — Интересно, служит еще кто-нибудь с тех пор?

— Том Хенти. Тот дежурный сержант из Линна. Он сто лет там сидит.

— Хорошая мысль. Я с ним переговорю.

— Неужели вы считаете, что это сделал Хеннесси? — Клаф с любопытством посмотрел на начальника.

— Он что-то недоговаривает, — ответил тот. — Что-то имеющее отношение к детям. Может, кого-нибудь покрывает.

— Монашку? Джуди сказала, она с приветом.

— Не с приветом, а проницательная.

— Это одно и то же. Монашка их обоих и пришила.

— Зачем?

— Хотела совратить девочку, а брат застукал.

— Ты рассуждаешь, как в желтой прессе.

— Спасибо.

— Это не похвала. Нелегко избавиться от тела двенадцатилетнего подростка.

— А если они не мертвые, где они тогда?

— В этом весь вопрос. Расширим поиски. Попробуем найти их родственников в Ирландии. Побеседуем с другими людьми из детского дома. В девяти случаях из десяти пропавшие обнаруживаются на старом месте. Словно их туда тянет.

— Думаете, они все-таки живы?

— Мальчик — не исключено. Он был достаточно взрослым и мог о себе позаботиться. Что же касается девочки… похоже, найденный скелет — ее.

— Было бы слишком много совпадений, если скелет не ее, — заметил сержант, собирая крошки в пустом пакете из-под колечек. — Два мертвых ребенка в одном месте!

— Да уж, — протянул Нельсон. Он думал о раскопках: там находился детский дом, ранее — церковный погост и не исключено, что римская вилла. Сколько инкарнаций претерпело это место и сколько видело смертей? Нельсон мысленно себя одернул. Что с ним такое? Он начал мыслить, как Катбад.

— Знаете, что самое смешное? — Клаф убрал пакет. — Он много твердит о любви.

— Все священники такие.

— Нет. От него меня бросает в дрожь. Вот он сказал: девочка была прелестной. Не странно ли звучит?

Нельсон задумался. Он не обратил внимания на замечание Хеннесси «Все любили Элизабет», посчитав его обычным штампом служителя церкви. А вдруг Клаф прав и в этих словах больше грозного смысла, чем показалось сначала? Может, слово «прелестная» неуместно по отношению к пятилетнему ребенку? Не хотел ли Хеннесси сказать, что каким-то извращенным образом был влюблен в свою подопечную?

И монахиня говорила о любви. Это содержалось в отчете Джуди. Она сказала, что Хеннесси считал, что мальчику требовались любовь и внимание.

На Нельсона произвело впечатление, что Клаф это запомнил. Однако мир потускнеет, если никому не будет позволено любить детей.

— А может, он любил их не похотливой, а отеческой любовью?

— Господи, вы заговорили, как примерный христианин.

— Чушь! — рассердился Нельсон и, не глядя по сторонам, лихо выехал на шоссе. — Просто я не делаю поспешных выводов. «Никогда не строй догадок» — так учил мой первый шеф.

— Знаю. А мы слушаемся и валяем дурака. — Клаф посмотрел в окно.

Нельсон усмехнулся. Завтра его подчиненный попотеет в архиве, это приведет его в чувство.

— Завтра, — объявил он, — начнешь поиски родных пропавших. И заодно взглянешь на земельный кадастр детского дома.

— Боже! — ужаснулся сержант тоном безбожника.

Глава 17

Макс предложил встретиться в Ридхеме, что немало удивило Рут. Ридхем располагался на Норфолкских озерах по другую сторону от Нориджа. И чтобы добраться туда, придется преодолеть семь длиннейших и скучнейших кругов ада — так она думала об объездной дороге вокруг Нориджа. Почему бы им не встретиться в Кингс-Линне? Там тоже хватает ресторанов. Может, Макс гурман с причудами и собирается накормить ее в одном из экспериментальных заведений, где подают мороженое с ароматом колбасы или жаренного во фритюре ежа? Что ж, если ей принесут жаренного во фритюре ежа, ее стошнит прямо на того, кто этого ежа перед ней поставит. И поделом ему! Рут уже пожалела, что поехала. Лучше бы осталась дома — сидела бы перед телевизором, смотрела бы сериал «Прослушка» и ела бы лазанью из «Маркса и Спенсера».

Они встречались у «Корабля», хорошо известного норфолкского паба, популярного среди тех, кто путешествует по реке. И надо было сюда тащиться, чтобы угоститься ничем не примечательной едой в обществе громко веселящихся лондонцев!

Макс сидел за столиком и смотрел на реку. Увидев Рут, он вскочил, а когда она приблизилась, неловко поцеловал ее в щеку. Так это свидание?

— Рут, вы потрясающе выглядите.

Она была в свободном блузоне и брюках. Когда этот стиль только появился, он не понравился Рут — все в такой одежде казались беременными. А теперь это было ей на руку.

— Мы будем есть здесь? — Она обвела рукой паб, который в вечернем освещении выглядел довольно привлекательно. Столики заполнялись. С реки полакомиться кусочками пищи пожаловали лебеди.

— Нет, чуть дальше. — К удивлению Рут, он повел ее к своей машине.

— Куда мы едем? — подозрительно спросила она.

— Увидите.

Они миновали расположившиеся на холме дома с садами, которые спускались к самой реке. Неужели у Макса здесь дом? В таком случае он зарабатывает больше, чем любой археолог. Но жилой район остался позади, и впереди замаячили корабельные мачты. Макс остановил автомобиль в конце дорожки, где были припаркованы несколько машин и находилось приземистое здание с вывеской «Душевые». Вдоль возникшего перед ними небольшого причала приютились многочисленные суденышки. Некоторые из их владельцев жарили мясо на гриле, повсюду бегали дети и собаки. Картина была живописной, но Макс молча шагал по понтонам, отчего они устрашающе раскачивались. Рут с опаской следовала за ним. Ей не хотелось угодить в воду, чтобы ее оттуда выловил подгулявший отпускник. Они добрались почти до самого конца пристани, когда Макс остановился у маленьких деревянных ворот и произнес:

— Уже скоро.

По другую сторону ворот оказался понтон, еще больше раскачивающийся, чем первый. Рут смотрела, как гладкая, словно шелк, река быстро катила мимо них свои воды. По обеим сторонам тянулись поля, стебли пшеницы достигали человеческого роста. Темнело, над камышом низко летали птицы. Впереди, как иллюстрация к детской книге с картинками, река образовывала два рукава. Какую дорожку выберешь?

— Вот она! — внезапно воскликнул Макс.

Рут удивленно оглянулась: что за «она»? Неужели он притащил ее сюда, чтобы познакомить с женой? Но тут же заметила, что он указывает на пришвартованную в конце понтона лодку — маленькую, компактную, синюю с белым, с полосатым тентом.

— Это ваша?

— Пожалуйте на борт «Леди Аннабел».

— Вы тут живете?

— Да. — . Макс легко прыгнул на палубу и протянул руку Рут. — Это так здорово. Я могу каждый день причаливать в разных местах, но главным образом держу ее здесь. Далековато добираться до Суоффхема, но игра стоит свеч. По ночам вообще сказка — спать под звездами, слушать шум реки.

На палубе стоял накрытый на двоих маленький стол — со свечами и бутылкой вина в серебряном ведерке. Они находились рядом с основным причалом, однако к ним не долетало ни звука, слышался лишь плеск воды о борта суденышка. Над рекой носились ласточки, на противоположном берегу Рут заметила бродящих во влажной траве коров.

Макс внимательно посмотрел на нее:

— Ну как? Я решил, что это будет лучше, чем ресторан. К тому же мне нечасто доводится кому-нибудь готовить.

— Замечательно.

Удивление прошло, и Рут впервые за день почувствовала себя свободно, наслаждаясь красотой вечера. Макс разлил им вино (она не стала отказываться) и предложил экскурсию по судну.

— Лодка очень маленькая, так что это займет не более минуты.

— Она… ваша?

— Нет, принадлежит моему приятелю, он живет неподалеку отсюда. Когда он узнал, что я приезжаю на лето, предложил мне лодку в качестве базы. Раньше ее сдавали внаем. Такие здесь называют «корытом». Она низкая, на ней удобно проплывать под невысокими мостами.

Суденышко и в самом деле оказалось очень маленьким, но Рут пришла в восторг оттого, что Макс живет на борту. В трюме стояла плита, и из булькающей на ней кастрюли доносился восхитительный аромат; с потолка свисали связки трав и чеснока. Напротив расположился диван и маленький стол. В узком конце находилась кровать с подушками. На тумбочке лежала книга, на подушке — мягкая игрушка. Может, Макс не такой уж уверенный в себе и взрослый, каким казался на первый взгляд. Иллюминатор над кроватью смотрел, должно быть, в переднюю часть лодки. Здесь были также душ и небольшой туалет, и Рут почувствовала, что ей надо в него зайти.