Биение жизни. Почему сердце – наш самый важный орган чувств - Ширли Сойль
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Большинство исследований причин смертности и риска заболеваний называют такие популярные факторы, как курение, сахарный диабет, избыточный вес, гиподинамия, высокое содержание холестерина в крови и высокое кровяное давление. Сегодня мы знаем, что и недостаточная вариабельность сердечного ритма является независимым фактором риска. И даже одним из важнейших. Часто он появляется первым, задолго до того, как что-то высвечивается на ЭКГ или «зашкаливает» кровяное давление. Поэтому его необходимо вовремя распознать. Актуальный анализ с более чем 20 000 участников и периодом наблюдения от 3,5 до 15 лет четко показывает, что недостаточная вариабельность сердечного ритма повышает риск сердечно-сосудистых заболеваний на 32–45 % [56]. И в самом конце длинной истории болезни стоит сердце, которое бьется упрямо и жестко, а вариабельность сердечного ритма равна нулю.
Внутренний мир таких людей беднеет и лишается равновесия. Они больше подвержены стрессу, враждебному отношению, травле, депрессиям и приступам страха. Симпатически регулируемая стрессовая система становится гиперактивной. Если такое состояние сохраняется в течение длительного времени, потребность нашего тела в энергии возрастает во много раз, и мы тратим гораздо больше энергии, чем успеваем восполнять. Со временем этот овердрайв (или, точнее говоря, overkill?) приводит к преждевременному старению, болезням и повышенному риску смерти [48]. Но как такой неспецифичный спусковой механизм, как эмоциональный стресс, в итоге делает сердца больными? Какие механизмы лежат в основе этого процесса?
В 2017 году ученые престижной Массачусетской больницы общего профиля и Медицинской школы Гарвардского университета подтвердили, что здесь играет роль мозжечковая миндалина. Она является «диким зверем» в зоопарке наших эмоций, строительным кирпичиком в нашем мозге, который становится активным в состоянии опасности, страха и ярости. Если мозжечковая миндалина находится на боевом посту без перерыва, костный мозг производит все больше воспалительных клеток. Это в конечном итоге приводит к воспалительным процессам в стенках кровеносных сосудов, а затем – к образованию бляшек в артериях и закупорке сосудов. Были исследованы 293 человека, не имевших прежде никаких сердечно-сосудистых заболеваний, и за ними наблюдали от 3 до 7 лет. За этот период 22 испытуемых перенесли инфаркт, стенокардию, тахикардию, периферийное сужение кровеносных сосудов и инсульт. Почему именно эти 22, а не другие? Их всех объединяла высокая активность мозжечковой миндалины, которую выявили с помощью позитронно-эмиссионной томографии. Так впервые с учатием людей было доказано, что центр ярости, стресса и страха в нашем мозге, если он постоянно активен, сжигает все наше тело и приводит к заболеваниям сердца и кровеносных сосудов [57]. Данные исследования были опубликованы в одном из важнейших медицинских журналов – Lancet.
Авторы данного исследования подчеркивают, насколько жизненно важным для нашего сердца является так называемое управление стрессом, которое как раз и принимает во внимание наши чувства. Под управлением стрессом вовсе не имеются в виду антидепрессанты и успокоительные, долгосрочные эффекты которых поистине чудовищны. В основе их механизма воздействия лежит блокада разных рецепторов, и пациенты перестают ощущать то, что им следовало бы. Это делает их внутренне глухими. Желание принимать эти препараты вполне объяснимо в тех случаях, когда стресс и эмоциональная боль становятся настолько велики, что человеку кажется, что он больше не вынесет. И он просто хочет, чтобы это прекратилось. Транквилизаторы способны облегчить состояние на короткое время, а в долгосрочной перспективе их побочные эффекты слишком сильны. На более чем 15 тыс. пациентах было продемонстрировано, что со временем антидепрессанты даже приводят к увеличению частоты пульса и снижению вариабельности сердечного ритма [58]. Разумеется, принимая алкоголь, наркотики и взваливая на себя еще больше работы, вы проблему тоже не решите.
Так что же мы можем сделать? Хорошая новость: очень многое, поскольку в нашем биологическом теле ничто не высечено из камня и многие процессы являются обратимыми. Если человек перейдет на здоровое питание, бросит курить, обеспечит себе физические нагрузки, сбросит лишний вес и сократит потребление алкоголя, может произойти чудо. Кроме того, имеется одно верное средство от всего: дыхание.
При исследовании стрессовых реакций ученые долго искали что-то вроде «заклинившей педали газа», то есть причины того, что повергает нас в состояние эйфории. Сегодня мы знаем, что проблему решает не педаль газа, а хороший тормоз. Другими словами, все дело в отсутствии расслабления [59]. Функцией торможения обладает блуждающий нерв, именно он нас расслабляет, снова и снова охлаждает перегревшееся сердце и повышает вариабельность сердечного ритма. Но многие пациенты найти эту педаль тормоза никак не могут. Как и господин Браун…
Озарение
Господин Браун зашел ко мне, чтобы «просто проверить насос»: 49 лет, высокий, полный, и я с одного взгляда догадался, что имею дело с человеком на руководящей должности.
– Я в нескольких советах директоров, – сообщил он мне, хотя я не спрашивал. – Сплошной стресс. А ведь я вступаю в опасный возраст, не так ли?
Не дав мне времени ответить, он продолжил.
– У меня высокое давление, и сразу вам признаюсь: я курю. Никак не могу бросить из-за стресса. И, как видите, я не из худых. Но чувствую себя хорошо. Вопреки всему, я чувствую себя хорошо. Но не уверен, что со мной все в порядке. Иногда бывают какие-то странные ощущения. А на прошлой неделе один из нас откинул копыта, – он хлопнул в ладоши, – бах, и все.
Он громко выдохнул и взглянул на часы, как будто желая узнать, сколько времени ему еще осталось.
– Мне бы спортом заняться. Но когда?
Только я собрался задать ему вопрос, как он меня опередил:
– Сколько длится у вас прием?
Этого я и сам не знал, потому что пока мне было не ясно, почему пациент обратился именно ко мне. Ведь с диагнозом «странные ощущения» принято работать терапевтам, психиатрам, психологам и диетологам.
Я подумал, какой промежуток времени назвать, чтобы не вогнать его в
