И на всех одна звезда - Виктория Абзалова

Изменить что-либо было уже невозможно, а он до сих пор не вполне осознал суть произошедшего: такого с ним не случалось никогда за всю магическую практику!

Тем более, что ничего особенного случиться не должно было в принципе! Он намеревался всего лишь попробовать притянуть и сконцентрировать природную жизненную энергию, как бы окунуть в нее эльфенка, чтобы недостаток его собственных сил компенсировался родственными.

Определенно, он вошел в транс, причем очень глубокий — ничего удивительного в этом не было. Удивительно было другое: выходило, что состояние транса накрыло его не зависимо от воли: та отступила перед чем-то большим… Когда Дамон снова стал способен воспринимать реальность, то понял, что все еще стоит со свирелью в руках, но судя по положению солнца и просто твердой уверенности, — с восхода прошло довольно много времени. Состояние было какое-то дикое, неузнаваемое…

Нет, дело не в том, что он был обессилен. Как раз наоборот — едва ли не впервые в жизни он был оглушен, попросту опьянен, переполняющей его энергией! Даже после инициации в Башне он свободно впитал и преобразовал полученное, а сейчас сила кипела и бурлила внутри, не желая никуда уходить или успокаиваться. Ощущение было такое, словно вместо крови в жилах вдруг очутилось игристое шампанское…

Постепенно до затуманенного сознания дошла еще одна странность: если сбивающее его с ног изобилие означает, что он вобрал в себя жизненную силу леса — то вместо уютной солнечной полянки должна была остаться уменьшенная копия Пустоши. А между тем в природе царило радостное оживление!

Разумеется, он не только брал силы, но и… Напоминание об инициации снова заявило о себе, и пришлось сделать в рассуждениях следующий шаг, спросив себя: если тогда возникла связь с Башней, то с ЧЕМ связь возникла сейчас?!

Дамон по-прежнему ощущал окружающий лес, как часть себя. И не только лес…

Справиться, отмежеваться от этого искрящегося калейдоскопа удалось мягко сказать не сразу. Сидя на земле и потихоньку приходя в ясное сознание, маг обругал себя: от Сивилла, что ли, заразился безалаберностью и тягой к сомнительным экспериментам? Музыка, это не формулы, с ней работать одновременно и сложнее и проще… Пента-, гекса- и прочим граммам безразлично с каким настроением их чертят, а в песню нужно вкладывать душу, иначе ничего не получится…

Вот он и вложил.

Так, что мир похоже тоже откликнулся в полную меру!

Интересно, все-таки почему лес, ставший проводником и воплощением наполняющей все сущее силы, признал(?) его… Потому что он искренне хотел спасти его дитя больше, нежели любым способом дознаться у эльфенка о Своре? Или элементарно сказалась его основательно разбавленная и всю жизнь молчавшая, проклятая кровь Дивного народа, делающая его тоже чуть ближе к этой связи, чем обычного человека?

Что уж теперь рассуждать! Тем более, что если для него — в сущности, ничего не изменилось, то по эльфику, ради которого все и затевалось, прошедшая ночь ударила беспощадно. Теперь Дамон без проблем мог восстанавливать его истощенную ауру, но если хрупкая психика подростка и сможет оправиться после насилия и пыток, то подобные перипетии сюжета уже врядли вынесет! Детские оправдания 'не специально' — тут не помогут.

Как это могло получится он понимал, — установившаяся связь, естественно была двусторонней, первопричиной и центром ритуала все-таки оставался эльф, личного поля, которое могло бы отторгать воздействие, у него почти не осталось, да и общая кровь наверняка тоже сказалась дополнительным объединяющим фактором… Все это было понятно. А что теперь делать — нет!

Когда-то благодаря ему Раинн стала вампиром. Но она по крайней мере отнеслась к своей новой сущности с энтузиазмом! Здесь же… Сделать эльфа, Стража, главный и единственный долг которого, смысл существования, — борьба с черными, таким же темным?!

Ибо отныне в мире был по крайней мере один самый настоящий черный эльф. По сути, а не по названию практикуемой магии. Можно сказать, натуральный, сиречь — природный, коея его и одарила.

Лежать было очень хорошо, хотя боль никуда не ушла, только притупилась и поблекла. Все равно, адамантий больше не жег его, а лежать в постели было мягко, тепло и удобно, — Диниэр даже удивился, почему раньше не обращал внимания на это простое удовольствие…

Однако больше утешаться было не чем: темный находился рядом. От осознания, что тот до него дотрагивается, от ощущения где именно дотрагивается, — изнутри всплеснулась отчаянная волна паники.

— Тише, тише… — рука успокаивающе провела по лбу, и не менее осторожное касание почувствовало измученное сознание.

Диниэр покорно затих и равнодушно ждал, когда же человек приступит к главному. Он давно понял, что сопротивление бесполезно, а неконтролируемый выброс энергии снова истощил и без того скудные силы. Но вместо продолжения издевательств, вдруг ощутил, как его израненное тело укрыли одеялом. Голову аккуратно приподняли, — Диниэр с удивлением почувствовал, что у самых губ оказался край чашки. Он послушно сделал несколько глотков: ему уже было безразлично даже если это зелье ядовито.

— Вот так… — пробормотал человек, укладывая его обратно, — умница.

От черного почему-то не исходило угрозы, — совсем. Тьма не тянулась щупальцами, опутывая его и высасывая оставшиеся жалкие крохи жизни, и Диниэр решил наконец открыть глаза. Темный сидел рядом, и в его взгляде эльфу почудилось странное неуместное выражение: сочувствие.

'Я брежу…' — проскользнула вялая мысль.

Бред продолжался.

— Не стоит меня бояться, малыш. Я не причиню тебе зла. Никто тебя больше не тронет, — голос был мягок, успокаивая интонациями и звучанием родного 'sin'dar', - Ты свободен, Динэ, ты в безопасности. И я обещаю, что поправишься.

Точно бред. Он просто сошел с ума немножко, а на самом деле сейчас лежит в камере, питая собой крислаллы-накопители в ожидании, когда его мучители решат развлечься снова.

Или это новая особо изощренная пытка — надеждой… Диниэр заплакал.

Мощный поток накрыл его, неся с собой ощущения покоя и безопасности, но эльф лишь жалобно заскулил, тщетно пытаясь сжаться в маленький незаметный комочек. Он думал, что хуже уже не бывает? Бывает! Маг разума… Видимо, черным показалось скучным просто вытянуть из него силы, и вдоволь надругавшись над телом, они решили взяться за душу! Динэ чувствовал чужое присутствие в своем сознании, но был не в том состоянии, чтобы понимать смысл этих действий.

Тем не менее, они достигли результата. Ужас так и не поднялся до прежней степени безумия, дыхание понемногу выровнялось, напряженное тело расслабилось, а затем эльф опять погрузился в сон.