Советская фантастика 80-х годов. Книга 1 (антология) - Виталий Севастьянов

— Два столетия назад в район Альфы Гидры отправили экспедицию. В то время расстояние наши предки, очевидно, оценивали не совсем верно. Им ничего не было еще известно о сфере Горюнова. Только поэтому, очевидно, стала возможна нелепая затея с отправкой поселенцев за сорок светолет. С тех пор они молчат. Земля не получила ни одного сообщения. Сто лет назад почему-то было принято решение засекретить все данные по этой экспедиции. Потом эти материалы как потерявшие значение сдали в «мертвый архив».

Ротанов мрачно усмехнулся.

— Еще бы. Совет не любит признавать поражений. За сто лет он так и не нашел нужным выяснить, что же случилось с этими людьми.

— Не было такой возможности.

— Как вы понимаете, это дает мне право обратиться в Высший Совет с требованием послать к Гидре повторную экспедицию.

— Ну и что это даст? В совете слишком большое значение придают сфере Горюнова. И не без оснований.

Ротанов хорошо знал теоретические исследования группы Горюнова. Трудности с колониями начались с момента основания первого поселения землян за пределами солнечной системы. Дело было не в самих расстояниях, а в той изоляции, которая создавалась в колониях из-за времени, затраченного на каждый рейс. Даже радиосообщение до ближайшего поселения шло не меньше четырех лет. Запаздывали новости. Запаздывала самая необходимая техническая информация. Земля лишена была возможности в нужный момент вмешаться и помочь. Фактически колонии были предоставлены сами себе, и это сильно сказывалось на характере тех, кто провел вне Земли долгие годы, не говоря уже о тех, кто родился и вырос на внеземных поселениях, они попросту были оторваны от материнской культуры.

Трудности увеличивались с каждым новым шагом. Чужие звезды не всегда оказывались гостеприимны, и, хотя возможности техники двадцать третьего столетия были велики, само время поставило на пути людей невидимый и непреодолимый барьер. Метод рэнитов годился лишь для исследовательских экспедиций — он не давал возможности основать устойчивые поселения за пределами своей системы. Людям еще только предстояло найти собственную дорогу к дальним звездам.

Теоретические, социальные и экономические исследования, проведенные группой Горюнова, установили предел, за которым начиналась полная изоляция человеческих поселений и, как следствие, постепенный регресс, упадок и возможное вырождение, гибель колоний. Эта теоретически рассчитанная сфера в двенадцать светолет и была названа сферой Горюнова. В нее входило не так уж много звезд и еще меньше планет, пригодных для заселения.

Проверить выводы Горюнова на практике не представлялось возможным. Земля с трудом поддерживала существование тех шести колоний, которые расположились в ближайших звездных системах. Никто уже не мечтал о новых. Не раз возникал вопрос о сворачиваний и эвакуации наиболее отдаленных поселений, но они пока еще держались. Слишком нужны были человечеству, численность которого перевалила за десять миллиардов, новые жизненные пространства. Колыбель солнечной системы стала тесной, а сил оторваться от нее еще не хватало. И вот теперь Ротанов узнал об этой экспедиции. Значит, попытка проникнуть к дальним звездам была! Что, если она удалась? Если колония не погибла? Сообщения через такую даль могли попросту не проходить.

— Но ведь туда улетели люди! Мы должны, обязаны выяснить, что с ними случилось!

— И принести для этого новые жертвы? Не забывай, что прошло двести лет. Самое большее, чего ты добьешься, это отправки автомата-разведчика. Если он долетит благополучно, ответ придет через восемьдесят лет. Тебя это устраивает?

— Меня это не устраивает. Но я не совсем понимаю вашу позицию. Для чего вы меня вызвали?

— Сегодня мы стоим перед проблемой: сворачивать колонии или идти дальше? Слишком многое зависит от того, сумеет ли человечество освоить пространство за пределами сферы Горюнова. Ты знаешь, что мнения в совете на этот счет разделились примерно поровну. Есть достаточно влиятельная группировка, настаивающая на сокращении внеземных поселений. Ты только что отстоял поселение на Реане. Теперь тебе нужна Гидра. Ты беспокойный человек, Ротанов. Беспокойный и не очень удобный. После Реаны не считаться с твоим мнением уже трудно, и кое-кто в совете считает, что сейчас тебе лучше находиться где-нибудь подальше. Этим можно воспользоваться и пробить для тебя экспедицию к Гидре. Она, правда, будет не совсем обычной.

Ротанов все никак не мог уловить, чего хочет от него Мартынов и на чьей он, собственно, стороне. Поэтому он молча ждал продолжения, понимая, что теперь Мартынов уже сказал слишком много и должен будет как-то закончить свое странное предложение.

— О сфере Горюнова попросту забудут, если Земля получит надежную базу за пределами сорока светолет.

— Я не понимаю, при чем здесь база?

— Сейчас поймешь. Сверхпространственный двигатель. Вот что нам может помочь.

— Да. Я о нем наслышан. — Ротанов скептически усмехнулся.

— Твой скептицизм, конечно, оправдан. Мы ждали от него полной победы, а получили практический нуль. И все же теория сверхпространственного перехода существует, несмотря на то, что все экспериментальные корабли с этим двигателем исчезают бесследно. Пока ты был на Реане, пространственникам пришла в голову довольно простая идея. Наряду со сложнейшей автоматикой, которой нашпигованы их экспериментальные корабли, они снабдили свой последний корабль предельно простым и потому надежным автономным устройством с одной-единственной задачей — отправить после перехода мощный энергетический импульс. Нечто вроде бомбы с часовым механизмом.

Ротанов весь напрягся и почувствовал, как подлокотники кресла до боли врезались ему в ладони. Мартынов кивнул головой на его немой вопрос.

— Они получили ответ. Доказано, что переход в принципе возможен.

Эти слова оглушили Ротанова. Может быть, потому, что все так долго ждали, так надеялись победить эту бездну пространства, отделившую одну звезду от другой, а потом уже перестали ждать. Слишком много усилий было затрачено, слишком много надежд похоронено.

— Сколько же времени… — начал он и не смог продолжать, потому что слова получились хриплыми, неразборчивыми, и ему пришлось начать сначала.

— Сколько времени занимает переход с разгоном?

— Да погоди ты радоваться. Этот корабль тоже не вернулся. И по-прежнему никто толком не знает, что с ним произошло.

— Это уже неважно.

— Еще как важно! Не выдерживают автоматы. И никто не смог доказать даже теоретически, что человек выйдет живым из этой математической мясорубки. Ведь обычным языком нельзя даже описать, что происходит с материей во время перехода.