Илиада. Одиссея - Гомер

Так говоря, отошла светлоокая дочь громовержца.

Сын же Тидеев, назад обратившися, стал меж передних,

135 И, как ни пламенно прежде горел он с врагами сражаться,

Ныне трикраты сильнейшим, как лев, распылался он жаром,

Лев, которого пастырь в степи, у овец руноносных,

Ранил легко, чрез ограду скакавшего, но, не сразивши,

Силу лишь в нем пробудил; и уже, отразить не надеясь,

140 Пастырь под сень укрывается; мечутся сирые овцы;

Вкруг по овчарне толпятся, одни на других упадают;

Лев распаленный назад, чрез высокую скачет ограду, –

Так распаленный Тидид меж троян ворвался, могучий.

Там Астиноя поверг и народов царя Гипенора;

145 Первого в грудь у сосца поразил медножальною пикой,

А другого мечом, по плечу возле выи, огромным

Резко ударив, плечо отделил от хребта и от выи.

Бросивши сих, на Абаса напал и вождя Полиида,

Двух Эвридама сынов, сновидений гадателя-старца;

150 Им, отходящим, родитель не мог разгадать сновидений;

С них Диомед могучий, с поверженных, сорвал корысти.65

После пошел он на Ксанфа и Фоона, двух Фенопидов,

Фенопса поздних сынов; разрушаемый старостью скорбной,

Он не имел уже сына, кому бы стяжанья оставить.

155 Их Диомед повергнул и сладкую жизнь у несчастных

Братьев похитил; отцу же – и слезы, и мрачные скорби

Старцу оставил: детей, возвратившихся с брани кровавой,

Он не обнял; наследство его разделили чужие.

Там же двух он сынов захватил Дарданида Приама,

160 Бывших в одной колеснице, Хромия и с ним Эхемона;

И, как лев на тельцов нападает и вдруг сокрушает

Выю тельцу иль телице, пасущимся в роще зеленой, –

Так обоих Приамидов с коней Диомед, не хотящих,

Сбил беспощадно на прах и сорвал с пораженных доспехи,

165 Коней же отдал клевретам, да гонят к кормам корабельным.

Храбрый Эней усмотрел истребителя строев троянских;

Быстро пошел сквозь гремящую брань, сквозь жужжащие копья,

Пандара, богу подобного, смотря кругом, не найдет ли;

Скоро нашел Ликаонова храброго, славного сына,

170 Стал перед ним и такие слова говорил, негодуя:

"Пандар! где у тебя и лук и крылатые стрелы?

Где твоя слава, которой никто из троян не оспорил

И в которой ликиец тебя превзойти не гордился?

Длани к Зевесу воздень и пусти ты пернатую в мужа,

175 Кто бы он ни был, могучий: погибели много нанес он

Ратям троянским; и многим и сильным сломил он колена!

Разве не есть ли он бог, на троянский народ раздраженный?

Гневный, быть может, за жертвы? а гнев погибелен бога!"

Быстро Энею ответствовал славный сын Ликаонов:

180 "Храбрый Эней, благородный советник троян меднолатных!

Сыну Тидея могучему, кажется, муж сей подобен:

Щит я его узнаю и с забралом шелом дыроокий;

Вижу его и коней, но не бог ли то, верно не знаю.

Если сей муж, как поведал я, сын бранодушный Тидеев,

185 Он не без бога свирепствует; верно, при нем покровитель

Бог предстоит, обвив рамена свои облаком темным:

Он от него и стрелу налетавшую быстро отринул.

Я уже бросил стрелу и уметил Тидеева сына

В рамо десное, пробив совершенно доспешную лату,

190 И уже уповал, что его я повергнул к Аиду;

Нет, не повергнул! Есть, без сомнения, бог прогневленный!

Коней со мною здесь нет, для сражения нет колесницы;

В Зелии, в доме отца, у меня их одиннадцать пышных,

Новых, недавно отделанных; к бережи их, покрывала

195 Окрест висят, и для каждой из них двуяремные кони

Подле стоят, утучняяся полбой и белым ячменем.

Нет, не напрасно меня Ликаон, воинственный старец,

Так увещал, отходящего к брани, в отеческом доме:

Старец наказывал мне, ополчась на конях, в колеснице

200 Трои сынов предводить на побоищах бурных сражений.

Я не послушал отца, а сие бы полезнее было.

Коней хотел пощадить, чтоб у граждан, в стенах заключенных,

В корме они не нуждались, привыкнув питаться роскошно.

Коней оставил и так устремился я пеш к Илиону,

205 Твердо надежный на лук, но сей лук для меня не помощник!

В двух воевод знаменитейших бросил я меткие стрелы:

В сына Тидея и в сына Атрея; того и другого

Ранивши, светлую кровь я извлек и озлобил их больше.

В злую годину, я вижу, и лук, и пернатые стрелы

210 Снял со столба я в тот день, как решился в веселую Трою

Рати троянские весть, угождая Приамову сыну.

Если я вспять возвращусь и увижу моими очами

Землю родную, жену и отеческий дом наш высокий, –

Пусть иноземец враждебный тогда же мне голову срубит,

215 Если я лук сей и стрелы в пылающий пламень не брошу,

В щепы его изломав: бесполезный он был мне сопутник!"

Пандару быстро Эней, предводитель троян, возражает:

"Так не вещай, Ликаонид любезный! Не будет иначе

Прежде, нежели мы человека сего, в колеснице

220 Противостав, не изведаем оба оружием нашим.

Шествуй ко мне, взойди на мою колесницу, увидишь,

Троса кони каковы, несказанно искусные полем

Быстро летать и туда и сюда, и в погоне и в бегстве.

К граду и нас унесут они, бурные, если б и снова

225 Славу Зевс даровал Диомеду, Тидееву сыну.

Шествуй, любезный; и бич, и блестящие конские вожжи

В руки прийми ты, а я с колесницы сойду, чтоб сразиться.

Или врага принимай ты, а я озабочусь конями".

Но ему возражает блистательный сын Ликаонов:

230 "Сам удержи ты бразды и правь своими конями:

Прытче они под возницей привычным помчат колесницу,

Ежели мы побежим пред могучим Тидеевым сыном.

Или они, оробевши, замнутся и с бранного поля

Нас понесут неохотно, знакомого крика не слыша.

235 Тою порою нагрянет на нас Диомед дерзновенный,

Нас обоих умертвит и похитит коней знаменитых.

Ты, Анхизид, удержи и бразды, управляй и конями;

Я же его, налетевшего, пикою острою встречу".

Так сговоряся и оба в блистательной став колеснице,

240 Вскачь на Тидеева сына пустили коней быстроногих.

Их усмотревши, Сфенел, знаменитый сын Капанеев,

К сыну Тидея немедля крылатую речь устремляет:

"Храбрый Тидид Диомед, о друг, драгоценнейший сердцу!

Вижу могучих мужей, налетающих биться с тобою.

245 Мощь обоих неизмерима: первый – стрелец знаменитый

Пандар, гордящийся быть Ликаона Ликийского сыном;

Тот же – троянец Эней, добродушного мужа Анхиза

Сын, нарицающий матерью Зевсову дочь Афродиту.

Стань в колесницу, и вспять мы уклонимся; так не свирепствуй,

250 Между передних бросаясь, да жизни своей не погубишь".

Грозно взглянув на него, отвечал Диомед нестрашимый:

"Смолкни, о бегстве ни слова! к нему ты меня не преклонишь!

Нет, не в породе моей, чтобы вспять отступать из сражений

Или, робея, скрываться: крепка у меня еще сила!

255 Мне даже леность всходить в колесницу; но так, как ты видишь,

Пеш против них я иду; трепетать не велит мне Афина.

Их в колеснице обратно не вынесут быстрые кони;

Оба от нас не уйдут, хоть один и укрылся бы ныне.

Молвлю тебе я иное, а ты сохрани то на сердце:

260 Ежели мне Тритогения мудрая славу дарует

Их обоих поразить, быстроногих ты собственных коней

Здесь удержи, затянувши бразды за скобу колесницы;

Сам, не забудь, Капанид, на Энеевых коней ты бросься

И гони от троян к ополчениям храбрых данаев.

265 Кони сии от породы, из коей Кронид громовержец

Тросу ценою за сына, за юного дал Ганимеда;

Кони сии превосходнее всех под авророй и солнцем.

Сей-то породы себе у царя Лаомедона тайно

Добыл Анхиз властелин, из своих кобылиц подославши:

270 Шесть у Анхиза в дому родилося породы сей коней;

Он, четырех удержав при себе, воспитал их у яслей;

Двух же Энею отдал, разносящих в сражениях ужас.

Если сих коней похитим, стяжаем великую славу!"

Тою порой, как на месте герои взаимно вещали,

275 Близко враги принеслися, гонящие коней их бурных.

Первый к Тидиду воскликнул блистательный сын Ликаонов:

"Пламенный сердцем, воинственный, сын знаменитый Тидея!

Быстрой моею стрелой не смирен ты, пернатою горькой;

Ныне еще испытаю копьем, не вернее ль умечу".

280 Рек он – и, мощно сотрясши, послал длиннотенную пику,

И поразил по щиту Диомеда; насквозь совершенно

Острая медь пролетела и звучно ударилась в броню.

Радуясь, громко воскликнул блистательный сын Ликаонов:

"Ранен ты в пах и насквозь! и теперь, я надеюсь, не долго

285 Будешь страдать; наконец даровал ты мне светлую славу!"