Русская сказка. Избранные мастера - Коллектив авторов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сказка о трех красавицах родных сестрах.
Немного времени прошло, забежал к бабушке Иван-царевич кашку хлебать. От этого зей зеет и лучи мечут, у бабушки стало светло и хорошо, как в царстве. Говорит Федор-царевич: «Здравствуй, брателко, Иван-царевич!» Говорит Иван-царевич: «Здравствуй, Федор-царевич!» — Говорит бабушка-задворенка: «Наряжайтесь, поскоре, отведамте».
Стали скоро наряжатися, скоре того сподоблетися. Берет бабушка с собой щетку, кремешок и плашечку-огнивчо. Тогда и побегали скоро во чисто поле, ко ковру. Прибегают, Федор-царевич развертыват ковер, садится на ковер, садится Иван-царевич, садится бабушка-задворенка и садится девича. Федор-царевич ковру приговариват: «Подымайся, ковер, повыше лесу темного, и лети, ковер, куды я велю!» Сидит бабушка-старушка назади ковра, припадыват ухом правыим. «О, детушки, близко по́гона, гонится страшной царь, обожгет, опалит нас всех». Бросила на землю щетку: «Быть лес темной, от востоку и до западу, штобы страшному царю не пройти, не проехать!» Сделался лес темной. Царь страшной нагонил и стал бить и ломать лес темной, секчи и рубить, попадать и пробился этот лес и опять настигает близко.
Опять бабушка припала: «О, детки, близко страшной царь, обожгет, опалит, нас всех!» Бросат кремешок: «Быть стена каменна, от востока и до запада, штобы страшному царю не пройти, не проехать!» Восстала стена каменна от востока и до запада. И страшной царь нагонил, начал ей ломать, разбивать. Ломал, да разбивал, да пробился со всем войском своим. Опять гонится за има́ в сугон; припадат бабушка третий раз ухом правым. «О, детушки, близко страшной царь, обожжет, опалит нас всех!» Бросат плашечку на землю: «Протеки, река огненна, от востока и до западу, и до синего моря, штобы все войско царя страшного обожгало и попалило!» Протекла река огненна. Нагонил страшной царь — котора сила в реку бросится, та и сгорит, котора бросится, та и сгорит. Тогда страшной царь реки устрашился и назад воротился. (Старушки уж напрутся на чо, дак как не сделают тихонько.)
Тогда Федор-царевич летел, летел до своей матушки родимой и опустился на землю на ковре. Встречает их маменька с честью и с радостью и весьма весела стала. Живут они в радостях и весельи и царица почитат эту бабушку паче своей матери родимой. И видит Федор-царевич: опять бежат из-за моря корабли. Говорит Федор-царевич... (Повторяется то же самое: купцы идут к царю-отцу и рассказывают ему об Иване-царевиче)... А этой царице больше делать нечего, этот царь думает: «Давай я нарежу караб, побегу, посмотрю што таки за люди». Купцы поторговали и уехали и Федор-царевич с ними. Царь вольной человек снарядил караб и побежал за синёё морё.
Сказка о трех красавицах родных сестрах.
Купцы выпустили Федора-царевича. «Что видал, что слыхал?» Говорит Федор-царевич: «Я пришел маменька... (Следует рассказ, что было)... Он прибудёт маменька скоро суды.» — «Ну, ладно, деточки, прибудёт, дак и подождем». И видят, из-за моря бежит караб, прибегает ко Буяну-острову и становится в ихну га́лань; парусы сняли, якори побросали, сходенки послали. Выходит царь вольной человек и подходит к этому шатру. Пришел ко шатру, челом бьет и низко кланятся. «Здравствуйте, добры люди!» Все ему отвечают и кланяются: «Здравствуйте, царь вольной человек!»
И сколько царь здрит на шатер, вдвое на белку, а втрое на Ивана-царевича и дивуется: «Откуль, вы люди, откуль взялись, как здесь поместились?» Отвечает ему царица: «Я была царска жена, да спущена была в бочке в синее море, меня суды выбросило, а этой мой же сын Иван-царевич, он был у страшного царя, пламенного копья, у огненного тыла подарками подарен». Тогда царь говорит: «Ты действительно моя жена так-ту дак, а эти мои дети. Давай, собирайся, повезу вас во свое царство». Собирались, сподоблялися, зашли на караб, дал бог ти́шины, побежали за синее море. Тогда прибегают, парусы сняли, пошли домой к царю. Этот царь людей собрал и новую жену посадил на ворота да расстрелял, а девичу Федор-царевич за себя замуж взял.
3. ЦАРЬ И ЧЕРЕПАН
Бывало поп, да царь, да боярин собрались в один лик (похожи друг на дружка) и надели одинакое платье на себя, и пошли прохаживаться. И тогда разговор промежу себя ведут. Царь спрашиват: «Что на земли всего дороже?» Отвечает поп: «На земли то̀ всего дороже, у кого жена хоро̀ша». — Говорит царь: «А, барин, ты, што скажешь?» — «То̀ всего дороже, у кого денег много». — «А я считаю то̀ всего дороже, говорит царь, у кого ума вного».
Тогда идут вперед опять, на стречу едет им черепан с горшками. Царь и говорит: «Черепан, провези нас, изъян покроется». Стал черепан горшки складывать, сложил, оборотил лошадь. «Садитесь». Сели на сани. Ехал, ехал, зашла кобыла в лужоцьку, стеть стала. Черепан ухватил плеть и стегат. «Ах ты, кобыла! дѝка, как государь»! Кобыла выстелась и опять пошла.
Поехали, спрашиват государь: «Что, черепан, разве государь-от у нас дик?» — «А как государь не дик: у бояр полны погреба денег лежат, да все их жалует, а у нужного, у бедного с зубов кожу дерёт, да все подать берёт». — «Черепан, есть люди, которы говорят: то̀ дороже всего, у кого жона хоро̀ша?» — «А это, надо быть, поп, либо старец: ти до хороших жон добираются!»
Царь опять спрашиват: «Есть люди, говорят: то̀ всего дороже, у кого денег много?» — «А то, говорит, боерин или боерьский сын, они толстобрюхие до денег лакомы!» — Опять царь спрашиват: «Есть люди, которы говорят: то̀ всего дороже, у кого ума много?» — «А то царь, либо царский сын, это они до большого ума добираются».
Доехали в город и заставили лошадь одержа̀ть. Тогда ставали все трое с саней и благодарили черепана за провоз, и говорит царь: «Поежжай, черепан, по горшки и вези в город, завтра горшки будут до̀роги, да не ошибайся, проси дороже».
Черепан привез горшки в город, а царь сделал пир на весь мир и приказал всем
