С птицей на голове (сборник) - Юрий Петкевич

Оделся и скорее на кухню. На газовой плите из чайника струя пара под потолок. Прежде чем подбежала Натка, я повернул краник на плите. В окне качаются голые деревья — на улице гуляет ветер. У соседей на огороде еще с осени стоит бурьян, высох и на ветру звенит — слышно через двойные рамы. За бурьяном кирпичный дом с трещиной в стене, и окно разбито.

— Кто там живет? — удивляюсь.

— Кто там живет? — переспросила Натка. — Папа мой там живет! Папа!

Я перешел к другому окну. Из этого видна в бурьяне стежка, а в заборе дырка.

— Извини, — пробормотал я, отходя и от этого окна.

— А чего ты извиняешься? — спросила Натка.

— Извини, — повторил я.

— Не знаешь, куда еще глянуть, — заметила она. — Посмотри лучше на меня.

Я опустил глаза, а у нее на джинсах дырочки.

— У тебя дырочки специально?

— Да, — кивнула она, — чтобы развивалось твое воображение. — И по-прежнему, не глядя, прошептала: — Увези меня отсюда, милый…

А я понимаю — она любому, каждому, вот так скажет: милый, — и мне стало страшно.

— Куда?

— Если бы я знала — куда! — Она засмеялась и наконец посмотрела на меня: — Какой ты еще зелененький!

У меня тут вырвалось:

— Хочешь, расскажу, как влюбился?

— Нет, наверное — не надо, — пробормотала она, и, когда только что было весело, вдруг стало ужасно грустно.

Я вспомнил страшный сон, от которого проснулся, и сейчас подумал: если на памятниках на кладбище ничего не написано — значит, еще неизвестно, когда умру, пока буду жить — и я вздохнул, а потом еще раз задумался: кому же все-таки второй памятник?.. И тут я разгадал сон, догадался, что поставил второй памятник соседской Маше и что сон этот означает любовь до гроба — когда мы умрем, нас похоронят, как всяких мужа и жену, рядом, — и сон, оказывается, не страшный, а, наоборот, счастливый…

Я опять посмотрел в окно, увидел Аню — идет по улице с сумкой и улыбается, а я знаю, чего она улыбается. Натка, когда увидела маму, сразу догадалась, что та думает о моем брате, и выскочила из дома. Пролезла через дырку в заборе и поспешила к папе по стежке в бурьяне, а я вышел встречать Аню.

— Мне приснилось, что ты плакал! — обрадовалась она, войдя на кухню, и поспешила добавить: — Но я тебя — там — утешила. — Выглянув в окно, Аня заметила, куда побежала дочка, и загрустила. — Купила клей, — начала распаковывать сумку. — Сейчас будем спальню клеить.

Тут я увидел рулоны «вчерашних» обоев, перевязанные веревочкой, и вспомнил, где видел раньше Аню, и еще вспомнил старуху в черном платке, которая показала дом, где живет Митя.

— Это ваша мама, — пробормотал я, — вчера на мосту спросила: не снится? Кто у вас умер?

— Мама носит черный платок всю жизнь, — объяснила Аня. — Куда ты? — спросила она, глядя, как я набрасываю куртку и берусь за чемоданчик.

— Соскучился по своей маме!

На улице сильный ветер, а лучи солнца ослепляют; смотрю под ноги, куда они ведут меня. Когда ветер, нагонит опять дождь — все тогда оживет, позеленеет, а пока тоска — лужи за утро выдуло и несется пыль; а может, утихомирится, припечет солнце — и все равно без дождя зазеленеет…

Идет навстречу Натка под руку со своим папой, будто взрослая, и сделала вид, что не узнала меня. Я задумался и, когда ее папа сказал нехорошее слово, — не услышал, но Натка так ему шикнула: тише! — что я, оглянувшись, догадался…

— Этот? — показал на меня бедный ее папа — вытер слезы, размахнулся и сейчас ударит, и я тогда тоже размахнулся, а он испугался и отступил, но перед Наткой захихикал: — Да этот еще и не так, как я, умеет!

На сердце у меня холодок, а между автовокзалом и хлебным магазином ветра нет, и сильнее пригревает солнце. Иду вдоль забора и — увидел «вчерашний» веночек. Он — как стоял, так и стоит, — и я удивился, что никто его не взял, не украл этот веночек, когда воров полон город. Бумажные розы будто живые. Радость проникла до глубины сердца. Я прошел мимо веночка, когда прикатил из рейса автобус. Из него стали выходить пассажиры. Они мешали мне нести в сердце веночек, а я смотрел вдаль и вдруг прямо перед собой увидел Машу. Я вспомнил сон про любовь до гроба и после веночка испугался, не знал, что Маше сказать. А она всегда мне улыбалась, но сейчас, глядя, как я испугался, посмотрела на меня так, как никогда не смотрела, и прошла мимо.

Не позавтракав, я зашел в хлебный магазин.

— Ты приходи к нам каждый день, — подмигнула продавщица.

— Почему?

— Потому что улыбаешься.

— А другие что — не улыбаются? — удивился я.

Я еще долго радовался — забыл, где нахожусь и куда еду, пока не опомнился — купил билет на автобус и вскочил в него. Шофер завел двигатель, начал разворачиваться, и я, вспомнив, что еду к маме, опять увидел из окна веночек у забора.

Счастье

Выписываясь из больницы, Ильюша поинтересовался — на что ему надеяться. На лице у врача появилось странное выражение. Он недавно закончил институт и еще не научился, как надо отвечать. Ильюша все понял и больше не стал спрашивать.

Выйдя на улицу, будто поплыл по воздуху, не чувствуя ногами земли. Пока лежал в больнице, наступила весна. Глаза еще не привыкли к яркой зелени, и закружилась голова, а когда неожиданно наткнулся среди прохожих на Улечку, чтобы не упасть, схватился за забор.

— Давно я с тобой не встречался, — пробормотал Ильюша.

— А ты словно помолодел, — Улечка погладила его по плечу. — Как ты?

Ильюша почувствовал ее руку не на плече у себя, а на сердце, и промолчал, что он из больницы и поэтому так странно выглядит, и предложил:

— Давай встретимся, как раньше…

Раньше они встречались на горочке у реки и каждый раз выпивали бутылочку вина — не могли придумать какого-нибудь другого радостного развлечения. Улечка таскала всюду за собой подружку Мышку и часто посылала ее за второй бутылочкой, а сама обнималась с Ильюшей на горочке. Эта Мышка имела такой росточек, что в магазине ей приходилось показывать паспорт, а однажды и паспорту не поверили, но Ильюше с Улечкой и без второй бутылочки было хорошо.

А мама не хотела, чтобы Ильюша встречался с Улечкой.

— Она тебе не пара, — плакала. — Лучше женись на Мышке.

После смерти мамы Ильюша как-то зашел в церковь поставить свечку, а выйдя на площадь — рядом озеро и на берегу остановка автобуса, — не сразу заметил в сторонке Мышку с букетиком желтых одуванчиков, которые тут же росли у озера. Она подошла к одному мужчине, к другому; знала: женщины в цветах разбираются — не купят, а мужчины всякие бывают. Подошла и к Ильюше.

— Купи.

Ильюша отвернулся. Улицу перебегал перед машиной мужик с сигаретой в зубах. Веточки на деревьях не колыхнутся, и от сигареты через дорогу струйка дыма.

— Купи! — Мышка бросилась к этому мужику.

— Зачем?

Она посмотрела на одуванчики и придумала:

— В банку поставишь.

Тут показался автобус, а Ильюша вспомнил, что мама говорила про Мышку, и его будто кто-то подтолкнул к ней.

— Поехали со мной…

Назавтра проснулся от стука в калитку, вскочил, а Мышка уже оделась и смотрит в окно. Ильюша натянул штаны и выбежал на крыльцо. Тот мужик, который вчера у остановки перебегал дорогу, спрашивает:

— Вам двадцать лампочек по три рубля не надо?

— Мама умерла, — сказал Ильюша, — а я не знаю.

Мужик пошел дальше, постучал к соседям, а Ильюша, вернувшись, видит — Мышки нет и окошко распахнуто. Оставшись один, он вспомнил об Улечке и схватился за голову, что изменил ей. Хотя очень многим и не такое попускается, как, например, Ваське Коломейцеву, но Ильюша почувствовал, что ему это не сойдет, и Улечка, которую он так любил, не достанется ему, и назавтра встретил ее в городе в обнимочку с Васькой. Улечка отвернулась и, будто перед зеркалом, глядя в витрину магазина, стала поправлять прическу. Ильюша помахал ее отражению в витрине, а когда пришел домой, смотрит — стоят на столе в банке желтые одуванчики…

Вспоминая молодость, Ильюша не заметил, как приехал на автобусе в поселок. Дома открыл окна — в саду расцвели яблони, смотрел до вечера — не мог насмотреться; и почему, когда видишь на земле рай, начинает болеть сердце, но ему сразу стало легче, только вспомнил, что договорился завтра встретиться с Улечкой.

Ильюша попил чаю, постелил и лег, пропел сам себе колыбельную, но не мог заснуть. Он знал, что Улечка так и не вышла замуж, и подумал — сейчас она пойдет за него, и он выздоровеет, если женится. Всю ночь Ильюша размышлял — с чего начнет, как сделает Улечке предложение; а под утро вздремнул немного и спохватился от солнца в глаза — погода чудная, и задумал пойти в город пешком, как и раньше любил пройтись, — через овраг в лесу.