Последний бойскаут - Говард Хайнс

— Дай-ка мне выпить, — прошептала она.

Джимми слегка ослабил хватку:

— А у тебя есть?

— Там, в шкафчике посмотри.

Джимми соскочил со стола и направился к шкафчику. Пошарив там, он выудил бутылку красного калифорнийского вина с широким горлышком.

— А чего покрепче у тебя нет? — спросил он, поворачиваясь к Кори, и тут же выругался. — Ах ты, сучка подлая!

Дело в том, что Кори за это время уже успела одеться в сиреневое муслиновое платье и с безразличным видам сидела в кресле, закинув ногу за ногу.

— Что-нибудь не так, дорогой? — невинно спросила она.

— Ладно, — рассмеялся Джимми, — я тебя все равно поймаю.

Он разлил по бокалам багровое вино и уселся на полу рядом с Кори.

— У тебя очень красивые ножки, Кори, — сообщил он с удовольствием.

— А я знаю, — улыбнулась Кори.

— И мне очень хочется раздвинуть их пошире, — добавил Джимми.

— А зачем? — с невинным видом поинтересовалась Кори.

— Чтобы трахнуть тебя как следует, — бесхитростно пояснил Джимми.

— А-а, вот оно что… — протянула Кори. — Ладно, потерпи немножко. Я обдумаю твое деликатное предложение и дам знать о своем решении.

— О'кей, — согласился Джимми.

Он поднял свой бокал:

— Ну давай. За Алекса. За Алекса-педиатра.

— За Алекса-педиатра, — послушно кивнула Кори.

Они выпили, и Джимми тут же налил еще, предложив новый тост:

— Еще раз — за Алекса. За Алекса-фермера.

— За Алекса-фермера, — кивнула Кори.

Джимми единым духом осушил бокал и с силой швырнул его в стену. Брызнули осколки.

— Ну что ты, милый? — ласково сказала Кори, участливо глядя на Джимми. — Все никак не можешь выбросить это из головы?

— Не из головы — из сердца, — хмуро отозвался Джимми. — Мне от этого никогда никуда не деться. Понимаешь — никуда…

— Не береди себе душу… Если хочешь — у меня дома кое-что есть, что поможет тебе слегка забыться.

Джимми пожал плечами:

— Все равно это никуда не уйдет.

Кори погладила его по бритой голове:

— Ах ты мой 99-й… Джимми неожиданно вспыхнул:

— Я — твой первый! Первый номер — поняла, шлюха?

— Первый, первый, — примирительно сказала Кори. — Ну конечно же первый, дурачок…

— Первый! — упрямо повторил Джимми.

Кори снова кивнула и вспомнила, как они познакомились. Это было здесь же, в «Сладкой жизни», года два назад. Она выступала — а Джимми сидел в зале вместе с какими-то прихлебателями: он тогда был в зените своей славы, и вокруг него вечно толклись какие-то шаромыжники, алчущие покрасоваться рядом со знаменитостью, а заодно и перехватить стаканчик-другой на дармовщинку. Кори выступала тогда в пиратском наряде: голова повязана красным платком, распахнутый синий камзол на голое тело и прозрачные трусики. Под музыку группы «Секс пистолз» она манипулировала широким тесаком и черным флагом с черепом и костями. Джимми сидел совсем близко — с тех пор это стал любимый его столик — и о чем-то трепался со своими поклонниками, совсем, казалось бы, не обращая внимания на выступление Кори. А она тем временем положила на него глаз: еще бы, такой роскошный мужик! Она, правда, совершенно не знала, кто он такой, футболом ведь никогда не интересовалась. И когда ушла, исполнив свой номер, сюда, в грим-уборную, даже огорчилась немножко: неужели ему не понравилось?.. И тут распахнулась дверь — и вошел он.

Джимми вошел нагло, без стука и даже не поздоровавшись.

— Ты мне нравишься, — сказал он прямо с порога.

И улыбнулся. Черт возьми, он так здорово умеет улыбаться: все лицо словно вспыхивает. Черт этакий: по лицу видно, какой мужик замечательный. У Кори внутри все сразу так и зашлось.

Она хорошо разбиралась в мужчинах и по внешности могла практически безошибочно распознать, кто из них на что способен в постели. Причем угадывала это по глазам и по улыбке. Вот этот, понимала она сразу, будет долго елозить, потом, едва войдя в нее, моментально кончит. А тот — вынослив, но небрежен, о партнерше совершенно не думает. А в глазах и улыбке Джимми явственно читалось мощное мужское начало — о таком мужчине можно только мечтать, сразу поняла Кори.

— Меня зовут Джимми Дикс, — продолжая ослепительно улыбаться, представился он.

— Ну и что? — сказала она.

Его имя ей и впрямь ничего не говорило.

— Я тебя хочу, — пояснил Джимми без всяких экивоков.

Тут Кори заметила, что он явно обкурен. Или кольнулся чем-нибудь.

— Не шали, — предупредила его Кори.

— А ты разве не хочешь? — дерзко спросил он.

У нее не хватило решимости вот так вот прямо сказать: «Нет», но и сразу соглашаться было как-то неприлично. Еще подумает, что она шлюха какая-нибудь.

— Ты со всеми такой нахал? — спросила она.

— А разве я нахал? — он продолжал улыбаться своей дьявольской улыбочкой.

— Конечно, нахал. Жуткий нахал. Я сроду таких нахалов не встречала.

— Ну, значит, ты мало в своей жизни видела, девочка.

— Тут-то ты как раз ошибаешься, Джимми, — сказала она. — Тебя ведь Джимми зовут — я не перепутала?

— Джимми, Джимми, — кивнул он. — Так как насчет потрахаться, золотая моя рыбонька?

— А если я не хочу?

— Хочешь. Конечно, хочешь, — убежденно сказал он. — Что ж ты — не живая, что ли?

— Может быть, я девочек предпочитаю? — усмехнулась она.

— Девочки, конечно, всем хороши, — развязно сказал Джимми, — но одной штучки им все же не хватает. Очень важной штучки.

— Фу, какой ты пошлый, — поморщилась Кори. — Прямо вот так вот, сразу… За женщиной надо поухаживать, поговорить с ней, подарить цветочек…

— А я уже поговорил, — удивился Джимми. — Разве нет? А цветочки — вот они, цветочки.

И он неожиданно достал из-за спины роскошный букет голубых роз — штук двадцать, не меньше.

— Спасибо, — ошеломленно пролепетала Кори.

Чего угодно ожидала она от этого верзилы — но только не голубых роз.

— Нравятся? — ласково спросил Джимми.

Она кивнула.

— Я очень рад, — просто сказал он.

И тут Кори поняла, что за напускной грубостью он скрывает свою нежность и очень боится ее обнаружить. И вдруг так безумно захотела его, что у нее даже челюсти свело. Она молча потрясла головой.

Джимми шагнул к ней.

— Я очень рад, правда, — повторил он.

Подняв букет над головой Кори, он разжал пальцы, и розы посыпались ей на голову, на плечи… Кори медленно встала, не помня себя.

Сколько она себя помнила — она отдавалась только по расчету, пытаясь получить какую-то практическую выгоду от телесного контакта. Исключая разве только первое свое соитие, но о нем не хотелось вспоминать и вовсе: одноклассник наспех трахнул ее на школьном чердаке — и обругал последними словами, обнаружив, что она еще девственница. Ложась в постель с мужчиной, она всегда знала, чего хочет от него: то ли помощи в карьере, то ли шикарного подарка. А тут она впервые в жизни захотела отдать себя бескорыстно, просто так, из одного только чистого желания.

Словно во сне Кори стянула с себя синий камзол с медными пуговицами. Джимми смотрел на нее, широко распахнув глаза.

— Я тоже рада, — сказала Кори хрипло.

Он нерешительно протянул руку к ней. Кори смотрела на него покорно, словно кролик на удава, но темный огонь страсти полыхал в ее глазах.

— Это замечательно, — сказал Джимми.

Он подцепил пальцем ее тоненькие трусики и рванул. Теперь Кори стояла совершенно обнаженной.

В следующее мгновение сильное тело Джимми опрокинуло ее на стол, посыпались тюбики и флакончики… В Кори вошло что-то огромное и сильное — она даже не поняла сразу, что же это такое, ощутив себя маленькой несмышленой девочкой. Словно бы ослепительное солнце вспыхнуло у нее внутри, она зажмурилась и издала звериное рычание…

И это солнце вспыхивало всякий раз, когда Джимми овладевал ею.

Кори слегка поежилась, подумав об этом. Господи, он столько раз брал меня — а хочется еще и еще…

— Если бы я была кошка — я сейчас изогнула бы спинку и замурлыкала, — томно промолвила она.

Джимми повеселел:

— Ты у меня классная кошечка. И прекрасно умеешь изгибать спинку.

— Поехали сейчас ко мне, — предложила Кори. — Я хочу сделать тебе один подарок.

— Что за подарок?

— А ты хочешь?

— Ну конечно. А какой подарок-то?

— Э, какой хитрый. Это секрет.

— Ну, ты хотя бы намекни мне, что ли.

— Намекнуть? — хитро улыбнулась Кори. — Ладно, так уж и быть… Хочешь получить обратно свою работу? Вернуться в команду?

— Опять играть за «Жеребцов»? — удивился Джимми. — Разве это возможно?

— Все возможно, если постараться.

— Ничего не понимаю, — признался Джимми. — Марком меня и на пушечный выстрел не допустит к своей конюшне. Ты же знаешь…

— Я кое-что и другое знаю, — загадочно прищурилась Кори. — Ладно, пойдем. После объясню… Ширинку-то застегни.