Нас вызывает Таймыр? Записки бродячего повара. Книга вторая - Евгений Вишневский

Мы показали Льву Васильевичу на карте место нашей рыбалки, наказали захватить с собой под рыбу фанерную бочку и отправились в путь. Погода для рыбалки стоит идеальная, лучше не придумать: тихо, тепло (насколько может быть тепло в этих краях), пасмурно.

Первым делом кинулись проверять нашу рваную «авоську», что стояла сутки в устье ручья, впадающего в Хутуду-Яму. Подошли и ахнули: ни одного из десяти поплавков на воде не было. Сеть была битком набита рыбой, и эта рыба утопила наплава и вообще скатала всю дель в единый ком. Оставив в стороне «добытчицу», сняли «авоську» и часа полтора промучились с ней, выпутывая рыбу и разбирая дель. Впрочем, это были приятные хлопоты: у наших ног лежали пять здоровенных, килограмма по полтора черно-синих красавца хариуса и более двух десятков приличных сижков. Разобрав «авоську», поставили ее на прежнее место, а сами стали заниматься «добытчицей».

Подошли Лев Васильевич с Натальей Ивановной и Люсей. Люся несла за плечами мелкашку, а Лев нес на загривке фанерную бочку.

— Пробовал катить, — утерев лицо бородой, сказал он и тяжело уселся на бережок, — не выходит: кочки, галька. На плечах легче... Ну, где тут ваша рыба? Или я бочку зазря тащил?!

— Вон, — показал Валера сапогом на приличную кучу рыбы, — это из «авоськи». «Добытчицей» мы еще не ловили. Женя ее только садит...

— Для начала неплохо, — похвалил Лев.

— Хорошее начало — половина дела, — наставительно заметила Наталья Ивановна.

— А конец — всему венец, — засмеялась Люся. — Так что на само-то дело ничего и не остается.

Тем временем я насадил грузила на «добытчицу», привязал веревки; Эдик с Валерой сели грести, я же, взяв веревки, начал заводить сеть. Лев Васильевич с женщинами пошел с веревками, привязанными к другому концу сети, берегом. В первые же пять минут все мы, сидевшие в резиновой лодке (на троих она явно не рассчитана, а потому опустилась почти до самого уровня воды), вымокли до нитки. Дель у нашей «добытчицы» плотной вязки, сама сеть очень высока, а потому выгребать с нею очень трудно. Кроме того, стена воды, которую сеть гонит впереди себя, так велика, что волна, образуемая ею, с грохотом обрушивается на берег, распугивая, как мне кажется, все живое в округе. Очень быстро мы поняли, что «добытчицей» в неводном режиме не половишь. А тут еще с неба начала лететь противная мелкая водяная пыль, которая постепенно перешла в длинный затяжной дождь, и я в довершение всего умудрился зачерпнуть болотным сапогом литров пять ледяной воды. Решаем больше судьбу не испытывать и отправляемся домой. Кстати, пока мы неудачно экспериментировали с «добытчицей», в «авоську» влетел еще один неплохой хариус и семь штук сижков.

По дороге домой, уже в долине Фрамки, Лев шлепнул из мелкашки какого-то любопытного зайца. Убил наповал, метров с двухсот — молодецкий выстрел в такую погоду!

Дождь вдруг перестал, а вместо него повалил хлопьями мягкий пушистый снег. Очень красиво и очень холодно.

12 июля

Дождь, который начался вчера, шел всю «ночь», все утро, идет и теперь, и конца ему не видать. Перед нами стоит тяжелая задача: как и где высушить промокшую одежду. (У меня, например, почти ничего сухого уже не осталось.)

— Сколько дней нам солнышка ждать, чтобы просушиться? — вздыхаю я, копаясь в ворохе своих мокрых штанов.

— Мы не можем ждать милостей от природы...— наставительно сказал Лев Васильевич.

— После того, что мы с ней сделали, — добавляет с ехидцей Эдик.

— Не впервой, высушимся, — подбадривает меня Наталья Ивановна.

Лев Васильевич взял на кухне два примуса, отнес в радиопалатку (стенку в ней Наташа вчера заштопала), раскочегарил их там до немыслимого жара, и вскоре у нас получилась замечательная сушилка, где мы по очереди за день пересушили всю нашу одежду (и отогрелись сами). В самой палатке Лев сделал из кусков брезента тепловые экраны, поставил их так, чтобы жар концентрировался на небольшом «пятачке», где было жарко, как в бане. И только-только мы все просушились, как поднялся ветерок, в полчаса разнес обложные тучи, и мы опять увидели солнце. Вот он — закон бутерброда! Впрочем, мы не в претензии: вытащили из палаток все, что можно, и прежде всего волглые спальные мешки, вывернули их мехом наружу — подсохнут и они.

Валера с Эдиком, взяв по мелкашке, ушли на охоту. Валера вернулся часа через три и принес двух здоровенных зайцев (довольно жирных); Эдик вернулся часом позже, пустой.

Я зайцев ободрал, разрезал на куски, поставил вымачиваться, добавив в воду сушеных трав и несколько капель уксуса. Завтра буду готовить заячье рагу. Фрам по всему лагерю таскает за уши заячьи головы (я их, разумеется, выкинул). Он перепачкал заячьей кровью все вокруг, а кроме того, привел в содрогание Наташу. (Она не может спокойно смотреть на эти Фрамовы игрушки с остекленевшими глазами и умоляет нас прекратить это безобразие.) Валера отнял головы у Фрама, держа в обеих руках по голове (за уши), прошел вниз по течению метров двести и затем, широко размахнувшись, закинул их далеко в ручей, который и потащил заячьи головы прочь из нашей долины. Вскоре с ближайшей скалы поднялись два канюка и, противно крича, стали пикировать на эту нежданную добычу.

Назавтра геологи планируют первый маршрут, поэтому всех нас в час ночи гонят спать (а встали мы в четыре часа дня). На улице стоит великолепная погода: тихо и солнечно. Заснуть совершенно невозможно — всю «ночь» ворочался с боку на бок.

13 июля

Встали очень рано — в десять часов утра, а Наталья Ивановна еще раньше: она нынче вызвалась дежурить, освободив меня от забот по приготовлению завтрака. Геологи сразу же после трапезы засобирались в свой первый маршрут: Люся с Эдиком, а Лев Васильевич с Валерой. Впрочем, маршрутом это называть смешно — они с молотками лазят по скалам и осыпям Тулай-Киряки-Тас прямо здесь же, в нашем лагере.

Мы с Наташей, захватив винтовку и рюкзаки, отправились на рыбалку: наши сети третий день стоят непроверенные. Наташа уже пришла в себя после своего тяжелого похода и рвется к новым подвигам — ей не терпится порыбачить.

И в этот раз поплавков у «авоськи» мы не увидели: она вновь была полна рыбы. А вот в здоровенную «добытчицу» не попалось ни одной рыбины. Впрочем, это неудивительно: ее сволокло течением и сбило в комок. Вытащили обе сети на берег, выпутали рыбу из «авоськи», разобрали дель. «Добытчицу» я заново перенасадил, разместив наплава и грузила поравномерней, выбрал из дели мох и ил (рыбы в сеть не попало ни одной, а вот ила и мха — предостаточно). После этого мы с Наташей половили «авоськой» в неводном режиме (она с веревками шла берегом, я на резиновой лодке выгребал ей навстречу). Поймали рыбы довольно много — килограммов двадцать сигов и хариусов (двадцать пять штук), к неописуемой радости Наташи. Каждую нашу удачу она встречала такой бурной радостью, что метров на триста в округе поднимала в воздух всю птицу, сидевшую на яйцах. Я торопил Наташу домой, а она в азарте все требовала новых и новых тоней. Наконец, когда уже рыба нам попадаться перестала вовсе (когда мы распугали все вокруг), неистовая рыбачка согласилась «ошабашить» рыбалку. «Авоську» мы поставили на прежнем месте, в устье все того же ручейка; «добытчицу» выставили в тихом улове за крутым изгибом берега. Стала она ровно, хорошо (как говорят рыбаки, «в струнку»), место для нее мы выбрали замечательное — обязана быть рыба!