Я буду счастливой (СИ) - Аверина Екатерина "Кара"

После очередного оргазма и пары стаканов виски мне захотелось выйти на свежий воздух. Слегка пошатываясь, я вышел на улицу, спустился по лестнице вниз, за угол, чтобы заодно отлить, раз уж я выперся сюда.

— Хорошо! — выдохнул вместе с ментоловым дымом облако пара в темноту.

— Я рад, что тебе нравится. — услышал я холодный, пробирающий до дрожи, голос и к моему виску приставили ледяное дуло пистолета.

Глава 24. Алекс

— Испарились, суки! — выругался Стас и пнул колесо своего внедорожника. — Сань, у них спецы хорошие есть. Мои никак их не засекут. Но я найду, я тебе обещаю! Время только нужно… Больше времени… — он сплюнул на мокрый асфальт и закурил, сжимая сигарету между пальцами так, что она едва осталась цела.

Я молчу. А что говорить? Я и без него знаю, что у Макарова есть и спецы, и все прочее. Мне ни хера не легче от этого. Уже позвонил друзьям, поднял на уши всех, кого можно. Остается только ждать. С центральной клиники звонят без конца, я нужен на работе, но я не могу сейчас. Надо бы отвлечься и дать парням делать свою работу, не мешаться под ногами. Но КАК? КАК, БЛЯДЬ?! Если я знаю, что моя хрупкая беременная девочка где-то там. Она совсем одна и ей страшно. Мне кажется, я чувствую, как ей страшно. Это очень странное ощущение…

Я почти перестал спать и есть. Все время на телефоне, все время приходит информация, но все в пустую. Пока вместо гребаных смсок в один из дней, так похожих друг на друга, ни раздался звонок. От резкого звука сердце подскочило в груди и забилось чаще. Нажал зеленую кнопку и услышал долгожданное:

— Я нашел. — абсолютно спокойный голос Дениса, еще одного отличного поисковика из команды Дрейка.

— Как? — второй, гораздо более важный, вопрос застрял в горле.

— Это не важно. Пусть это останется моей маленькой тайной. С ней все в относительном порядке. — я больше не могу сидеть на месте. Стал нарезать круги по рабочему кабинету. — Сань, они все это время были практически у нас под носом. — хмыкнул он.

— Где?

— Угу. Я сейчас тебе скажу, ты кинешься геройствовать и сдохнешь там! Так не пойдет. Я сейчас созвонюсь со Стасом, мы соберем всех и продумаем план.

— Все так плохо?

— Есть такое, но ты не переживай. Мы тоже не дураки… и игрушек своих у нас предостаточно. — с какой-то мальчишеской гордостью сказал Дэн. — Я позвоню. — и отключился.

Легко сказать: «Не переживай». Кто бы сказал мне, КАК это сделать?! Взял куртку, бросил секретарше «уехал» и пошел к лифту. Находится в душном замкнутом помещение у меня просто нет сил. Я колесил по городу добрых четыре часа. Просто катался и думал, думал, думал… И ни черта путного в голову не лезло. Дэн прав, я бы сорвался к ней сразу, как узнал, где ее держат. Я уверен, он дал бы мне войти на их территорию, но вот выйти… выйти я бы оттуда не смог.

Кирилл Макаров неуравновешенная мразь, избалованный сынок своего отца. Ему с рук сходило все, и то, что свело нас тогда в не равной схватке восемь лет назад, тоже в итоге сошло ему с рук. Смазливая рожа, море бабок и вседозволенность — страшный коктейль для избалованного молодого парня. Я в тот день возвращался после очередного тяжелого дня. Я тогда потерял пациента на столе и злился на себя, что не смог, не спас. Настроение поганое, взял бутылку пива и пошел пешком, просто проветриться и успокоить натянутые до предела нервы. По дороге забрел в какой-то Паб, взял еще пиво и устроился за столиком в углу, чтобы никого не видеть, просто побыть одному. Я тогда долго сидел, за окном стемнело давно, народу в недешевом заведении поубавилось. Пошел отлить и услышал возню в одной из закрытых кабинок. Черт меня тогда дернул открыть дверь. Как знал! Три ублюдка жестко трахали совсем юную девушку. Ее уже даже держать не нужно было. На бедрах и по лицу размазана кровь, она просто обмякла в их грубых, наглых и мерзки руках. Планка упала, и я раскидал их по кабинке. Мне тогда тоже нормально досталось, все же один против троих в узком пространстве… Но Макарова я тогда поломал: обе руки, ребра, нога и сотрясение. Двое дружков просто сбежали. Девушку на руки, в такси и в клинику. Сначала осмотр, потом операция, в которой я принимал участие, как хирург. У меня тогда тряслись руки, еле собрал себя в кучу, чтобы не наделать ошибок. Как итог, у девушки психологическая травма, которую долго пытались залатать лучшие психологи, которых я для нее нашел и оплатил. Последствия: она больше никогда не сможет иметь детей. Я оплатил ей и ее родителям переезд заграницу. Почему-то считал себя обязанным помочь, довести до конца. Ее мать упала тогда передо мной на колени, отец пожимал руку и плакал. А я прочувствовал на себе, что такое гнев семьи Макаровых. Его папаша за сынка рвал и метал. Сначала меня попытались привлечь по закону, но ничего не вышло, только измотали нервы. Потом он стал давить на больное: на мое детище — клинику. Больно ударяя по слабым местам еще неокрепшего бизнеса. Если бы ни Макс и Демон, да и Стас тоже, если честно, чем бы это закончилось, неизвестно. Почти год он третировал меня по всем фронтам, пытаясь отомстить за поломанного сына. Но потом по нему бахнул кризис и ему стало не до меня. И вот, спустя долгих восемь лет мы встретились снова… Надо же!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Мотнул головой, отгоняя паршивые воспоминания, остановил машину, откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Ждать… Как же, оказывается, сложно просто сидеть и ждать… Телефон настойчиво завибрировал в кармане.

— Дэн… — выдохнул я вместе с дымом в пустоту и принял вызов.

Через полтора часа вооруженной до зубов командой мы стояли в паре километров от строящегося коттеджного поселка, что принадлежит моему лучшему другу. Вот действительно, были под носом, как сказал Денис. Мы даже не догадались искать в подобным местах! Умный выродок! Денис и Стас раздавали последние команды. Парни стали рассредоточиваться по местности. Ближе подъезжать опасно, могут заметить. Со мной Демон и Макс, оба с оружием — все знали, куда идут. Демон сжал крепко мое плечо ни говоря ни слова. Сейчас все лишнее. Я знаю, что они со мной. Я благодарен. Именно в такие моменты больше всего ценишь дружбу.

Двинулись по заданному плану и снова ждать… нужен удобный момент. Эти уроды там, как в крепости. Сердце бьется в груди в бешеном ритме. С трудом удается удерживать ровное дыхание. Любое неверное действие может навредить моей Мире. Мы не знаем, что на уме у этого ублюдка. Это просто месть мне? Или же он задумал что-то глобальнее. В любом случае, мы не можем совершить ошибку!

Нам повезло. Сам Макаров вышел отлить на улицу. Я дал знак парням, что иду вперед и после утвердительного кивка очень тихо поднялся со своего места. Шаг… Еще шаг… Контроль дыхания… Нельзя выдать себя.

— Хорошо! — пробормотала эта сволочь.

— Я рад, что тебе нравится. — я оказался прямо за спиной бухого урода и приставил пистолет к его башке.

— Что-то ты долго. Я уже заждался. — хмыкнул он, но даже не попытался дернуться с места. — Штаны дашь застегнуть?

Наверное, одни боги знают, как я хочу нажать на курок и вынести мозги этому ублюдку. Краем сознания услышал выстрелы, чей-то крик, кажется, Демона… Резкая, очень сильная боль в голове, и я оседаю прямо в грязь к ногам успевшего развернуться и довольно ухмыляющегося Кирилла. Похоже я все таки все испортил…

Глава 25. Алекс

Сука, как же холодно!!!

Вместе с вернувшимся сознанием голова взорвалась адской болью. Рефлекторно приложил ладонь к затылку, пальцы моментально стали липкими от крови. Паршиво! И холодно… Бля, как же холодно… На мне из одежды одни боксеры. Какого хера?! Ну хорошо хоть трусы оставили, ублюдки! Попытка подняться закончилась тем, что меня вырвало прямо у подстилки, на которой я лежу. Супер! Интересно, где все наши? Последнее, что я помню, это злорадную усмешку Макарова и выстрелы на заднем фоне. Надеюсь, все ребята живы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Лежать на спине не вышло, больно, и сильно штормит. С трудом, но я перевернулся на бок и уставился в кромешную тьму. Как же так вышло? Мы подготовились, не хило вооружились. Но я здесь, голый и с пробитой башкой. Один! И тишина стоит такая, что аж на уши давит. Холод сковывает тело и глаза начинают закрываться.