Ведьмовские развлечения - Светлана Графная

– А что изменилось сейчас?

– Для начала, полагаю, ты мне всё-таки поверишь. Потому что с пеной у рта отстаивать невиновность тех, кто несколько часов назад тебя чуть не отправил в иной, счастливый, мир будет только полный идиот.

– А если я - он и есть?

– Не стану спорить. Тем паче, что кто ещё мог ввязаться в банду, разрабатывающую план по убийству его собственного родственника!

– Не сыпь мне соль на рану! - горестно провыл он.

– Ещё и не начинала, - пожав плечами, отозвалась я.

Мы помолчали. Свеча догорела, пришлось поставить новую. Хотя по мне - так темнота разговору совсем не мешает. Даже наоборот: знание, что собеседник не видит твоего лица, развязывает язык.

– И что теперь делать? - тихо снова заговорил Кирн.

– Да ничего страшного и особенного, - поморщилась я. - Пойти завтра к Ликарту и всё объяснить.

– ВСЁ???!!!!!!!! - испуганно возопил Кирн.

– А ты хочешь, как маленький, соврать, что это - не ты, а оно само, непонятно, как, разбилось?

На Кидранна стало жалко смотреть. Губы жалко скривились, глаза смотрели в пол… Ни дать, ни взять - нашкодивший сорванец. Да, тяжко, тяжко платить по счетам. Тем более - таким глупым.

– Ладно, - вздохнул он так тяжело, словно я только что огласила смертный приговор.

– Вот и чудно, - кивнула я, потягиваясь. И снова зашипела: по вискам будто огненной плетью хлестнуло.

– Ты чего? - нахмурился он.

– Да так… Голова очень сильно болит.

– Это из-за меня? - полуутвердительно сказал он. Я философски усмехнулась.

Ну, из-за тебя. Ну и что? У меня работа такая. За которую ты, точнее - твой дядя, мне платит. И нечего тут сидеть, словно виноватый щенок. Ещё извиняться бы начал!

Впрочем, зря надеялась. Кидранна интересовал совсем другой вопрос:

– Слушай, если это так сложно - зачем ты вообще стала ингрой?

Хоро-о-о-о-о-оший вопрос!!!!! Тем паче, что как раз ингрой-то я и являюсь… Но разве об этом стоит распространяться?

– Видишь ли, ингра - это не просто профессия, - осторожно начала я. - Это мироощущение, отношение к людям, поведение. Жизнь, одним словом. Жизнь воительницы-одиночки, не считающейся ни с кем и ни с чем, кроме собственного устава и временного договора. Это сложно объяснить…

– Мужика тебе надо, короче, - резко перебил вдруг Кидранн. Как мечом разрубил.

Ну на-а-адо же, какие мы умные!!! И разбегающиеся во все стороны переулки лабиринта Жизни знаем, как свои пять пальцев!!! Ну-ну…

– Первое определение, возникающее в голове при слове "мужик" - вонючий! - насмешливо отозвалась я.

– А почему хотя бы не "крепкий"? - ошарашенно спросил Кидранн. Видимо, в его понимании, слово "мужик" было исключительно положительной характеристикой.

– Ну хорошо. Пусть "крепко вонючий".

Кирн развел руками и рассмеялся:

– Ладно, признаю, я не так выразился. Тебе нужен не мужик, а мужчина, - и торопливо добавил: - Приятно пахнущий!

Я скептически усмехнулась:

– А зачем?

Парень замолк. Думаю, над таким вопросом он до сих пор себе тоже голову не ломал. А зря.

– Ну… Чтобы защищал…

– Меня?!!!! - я искренне расхохоталась. - От чего?!!!!

Кидранн, вспомнив, вечерний эпизод, смущенно прикусил губу.

– Тогда хотя бы для того, чтобы скучно не было.

– Мне, в отличие от многих, совершенно не скучно в своем обществе!

Кидранн, словно что-то вспомнив, согласно кивнул собственным мыслям:

– Наверное, ваша дурацкая вера придумала ответы на любые вопросы?

– Не более дурацкая, чем какая-нибудь другая, - пожала плечами я. И замолчала.

Дурак.

Мужчина нужен не для того, чтобы защищать, хотя иногда до безумия хочется, чтобы мечом за тебя помахал кто-нибудь другой, а ты с дурацким хихиканьем стояла у него за спиной. И не для того, чтобы было хоть какое-нибудь общество: для этого есть друзья.

Он нужен для того, чтобы знать, что ты имеешь право быть слабой. Что тебя понимают и прощают. Что ты НЕ ОДНА.

Вот только, чтобы понять ведьму, нужно, как она, мотаться неприкаянной кошкой по Веткам, нигде не оставаясь надолго. Летать над тропинками жизни черным вороном, блаженно раскинув крылья и насмешливо каркая при виде пугол. Пряча горькую усмешку под крылом.

А таких не бывает. Мужчины - существа статичные. Вечный путь - это не для них.

Он для кошек, воронов и ведьм.

На черном шелке небес серебряным бисером рассеялись крупинки звезд, золотыми нитями легли холодные лучи вечной скиталицы.

Совсем такой, как я.

Приходящей вороными ночами, сеящей в сердцах сомнения, страхи, тоску - и уходящей.

Её никто не гонит. Её никто не ждет. Никто не любит. Не ненавидит.

Её не замечают. Или с досадой отмахиваются, как от чего-то ненужного. С остервенением грозят кулаком. Или молятся, словно на святую.

А она… Идет. Смотрит, пожимает плечами, удивленно вскидывает брови, скучает. Презрительно усмехается, глядя на таких одинаковых кого-то там, внизу. Верит, ждет, тоскует, сама не зная, во что, кого, по кому. И безмолвно рыдает, спрятавшись за вуаль облаков.

А иногда тихонько, пугливым шепотом переговаривается с оборотнями и ведьмами. Настоящими.

Я молча жаловалась луне, едва слышно всхлипывала, стенала, одними губами завороженно молилась. Чему? Зачем? Не знаю.

Так приходят реазы. Завораживающим волчьим воем, чуть слышным щенячьим поскуливанием, говором ночной травы, тихим лунным плачем. Накрывают соленой волной безумия и отступают, оставляя на белесом песке колкие строки… Где ты? Кто ты? И откуда? Из далёких тех миров, Где все люди верят в чудо, И любви не нужно слов. И зачем тебя узнала? И зачем тебя звала? Я всю жизнь с огнём играла, Ветер на руки брала. А теперь - где то, что было? Где та лёгкость, смех и плач? Словно всё вокруг застыло, Лишь в окне луна-палач. Всего пять шагов разлуки Пережить я не могу: Как осока режет руки, Как след крови на снегу… Чернобыльником качаясь, Мы стояли на ветру, Серебра волос касаясь, Ты сказал мне: "Я приду" Где ты? кто ты? и откуда? Знаю, это сон и ложь, Но… тебя я жду, как чуда: Вдруг… ты всё-таки придёшь?..

Заснула я только, когда небо начало светлеть. Опустилась в пучину забытья, уронив лоб на руки…

Я обожаю просыпаться по утрам.

От неловкого движения мужских пальцев, осторожно перебирающих черные завитки на доверчиво уткнувшейся в грудь голове…

От теплого мурчания пушистой кошки, пробравшейся погреться под боком - наконец-то нагулялась, рыжая, к рассвету-то…

От ласкового фырчания Шэры, обшарившей карманы спящей на сеновале хозяйки и с разочарованием обнаружившей там только пару пакетиков яда. Яд она бы переварила, не задумавшись, но он на вкус противный…