Ревизор Возвращение в СССР 7 (СИ) - Винтеркей Серж

Но он отказался. Похоже, стыдно перед попутчиками.

– Да все забыли уже. – сказал я.

– Да, ну… Постою.

– Как хочешь.

Сунул ему десятку.

– Да ты что! – вскинулся он.

– Приятно видеть честного человека! – сказал я, – они все так реагируют. Но сам подумай, денег, небось, совсем не осталось? Цветок девушке не купишь, как придешь к ней? Конфет каких родителям? Обидятся всей семьей!

Дошло до него. Уговорил.

– Найди меня обязательно, я верну!

– Ты, главное, не грузись так. Это просто ценный урок тебе был на будущее. Жив, здоров, руки-ноги на месте, денег еще много заработаешь, и все у тебя хорошо будет! – попытался обнадежить его.

Я вернулся к своим, девчонки тут же пригнулись ко мне, ожидая рассказа о злоключениях несчастного попутчика.

– Да, всё нормально. – успокоил я их. – Наказали парня за ротозейство на триста восемьдесят рублей. Ничего страшного. Переживёт и впредь осмотрительней будет. И вы мотайте на ус: Москва ротозеев не любит, держите всё время ушки на макушке.

Девчонки мои притихли. Оставшуюся часть пути доехали без приключений.

До Киевского вокзала ехали по территории Москвы минут двадцать пять. С живейшим любопытством глазел в окно, не меньше, чем мои девчонки. Как будто в незнакомый город приехал. Те же высотки, те же улицы. Но полное отсутствие рекламных растяжек, щитов с рекламой и дорожными указателями. Машин непривычно мало. Совсем другой город.

Сергей прошел к своему месту и сел. Мы встретились глазами, парень был подавлен, но не в отчаянии как тогда, когда его только обокрали.

Поезд начал замедляться. Вокруг появилось множество железнодорожных веток, скоро вокзал. Интересно, батя уже на перроне?

В вагоне началось броуновское движение. Общий вагон, народу много, у каждого багаж, который надо снять с третьих и вторых полок или вытащить из-под соседей.

Суета, толкотня… Девчонки мои растерялись.

– Это Москва, привыкайте. В метро то же самое будет. – сказал им, заметив неуверенность в глазах. – Здесь всё надо делать быстрее. Вошли в автобус или в вагон метро, сразу так встали, чтобы другим не мешать. В метро на проходе не встаём, а то потоком людей снесёт, как поезд придёт.

Народ начал проталкиваться к выходу, перегородив тюками и чемоданами проход.

Велел девчонкам не суетиться и сидеть спокойно ожидая. И правильно, мы ещё минут десять до вокзала ехали. Сидя себе комфортно в опустевшем вагоне.

И вот, поезд медленно остановился. Схлынул поток самых нетерпеливых пассажиров. Мы спокойно встали, достали свои чемоданы и пошли к выходу. Серёга пошёл следом за нами.

Я выходил первым из нашей компании. Немного задержался на верхней ступеньке.

Ну, здравствуй, родной город, я вернулся!

Тут же у вагона оказался отец.

– Паша! Давай чемодан! – вывел он меня из мечтаний.

Я спустился, помог спуститься девчонкам принимая, сперва, их чемоданы.

За девчонками вышел Серёга, молча пожал мне руку и, пряча от всех взгляд, быстро пошёл прочь с перрона.

– Кто это? – спросил меня батя, отводя нас немного в сторону.

– Попутчик. Познакомились только что.

– Ну, – отец оглядел нас с торжественным видом. – С началом новой жизни! Запомните этот миг, дети мои!

– Ура! – символически прокричал я, чтобы подчеркнуть эпичность момента.

Обе наши девчонки восторженно вдыхали московский воздух и счастливо улыбались.

Дальше были пятачки, турникеты, кольцевая линия метро, ожидаемые проблемы у Галии и Дианы с эскалатором. Ну, это вообще-то и в двадцать первом веке часть привычной культурной программы москвичей и питерцев – наблюдать, как люди из провинции впервые к эскалатору прицеливаются. Наконец, мы поднялись из метро на проспект Мира и батя повёл нас по перпендикулярной улице с трамвайной линией.

Тихая, утопающая в зелени улочка. Кирпичные дома чуть поодаль от дороги. Немногочисленные прохожие, собачники, детишки во дворах.

– Это Москва? – разочарованно протянула Диана.

– А какую Москву ты ожидала увидеть? – с усмешкой спросил её отец.

– Москва – это большая деревня. – вставил я.

Глава 11

27 июня 1971, г. Москва

Немного пройдя вдоль улицы, мы свернули во дворы и оказались около кирпичной башни жёлто-коричневого окраса.

Поразил простором пустой двор, потом уже в лифте сообразил, что это из-за отсутствия частных машин во дворе. С этой точки зрения Москва 1971 года мне нравилась значительно больше Москвы 2023 года. Прошли через просторный подъезд. На пятом этаже вышли из лифта и оказались на лестничной площадке.

Отец открыл ключом обитую дерматином дверь и впустил нас в квартиру. Мы прошли в просторный холл и, поставив на пол чемоданы, начали осматриваться, открыв от удивления рты и забыв снять у порога обувь. Даже я, избалованный квартирами будущего, удивился. Большая кухня метров пятнадцать площадью, зал метров двадцать пять и «маленькая» комната метров шестнадцать. На автомате открыл дверь в санузел. Это оказался туалет, но какой! До унитаза надо было идти мимо книжного шкафа. А вот ванная была небольшая, думал больше будет. Два балкона, на кухне и в зале.

Это в СССР в семидесятых такие квартиры были?! А с виду совершенно неприметный кирпичный дом. Мимо проходя, и внимания не обратил бы.

Опомнившись от первого удивления, прошёлся ещё раз по квартире, обнаружил два больших стенных шкафа и две полноценных тёмных кладовки. Причём одна из них площадью была больше, чем маленькая комната в квартире моих первых родителей, а вторая чуть меньше, но сопоставима. Чёрт! У меня сестра жила в комнате таких размеров! А тут кладовка…

Посмотрел на отца. Он с интересом наблюдал за нашей реакцией.

– Это что за дом? – спросил я.

– Совминовский, – ответил отец, довольный произведенным впечатлением.

– А как же социальная справедливость? – проворчал я.

Отец посмотрел на меня укоризненно, махнул рукой и показал девчонкам их спальню.

– Мы с тобой в зале на диване разместимся, – заявил отец, когда девчонки начали обживаться.

– Ты домой не будешь ночевать ездить? – постарался я не подать виду, что обескуражен этим.

– Я вроде как в командировке на неделю, – беззаботно ответил отец и подмигнул мне.

– А можно попробовать крем тут? – выглянула из ванной Диана.

– Пробуйте, что хотите… – отмахнулся от неё отец.

– Чья это квартира? – спросил я отца.

– Завкафедрой моего, точнее его дочки, моей аспирантки. Они сейчас всей семьёй в Крыму, он на два месяца каждый год семью на море вывозит, мне ключи оставляет, чтобы цветочки поливал и попугая кормил.

– А где попугай? – обалдел я. Ничего себе московские заведующие кафедрами живут…

– Домой эту бестию отнёс. Я же в командировке… – снова подмигнул мне отец.

– Почему бестия? – на автомате спросил я.

– Орёт всё время как ненормальный. Сложная птица. Но моим малышам все же неплохое развлечение.

Нормально мужик устроился. Это талант! И от семьи отдохнёт, и попугай мозг выносить своими криками не будет. И за квартиру платить не надо.

– Ты только девчонкам не говори, что я эту хату не снимаю, – попросил меня батя.

Вот же! Понты дороже денег…

– Конечно, какие проблемы! – кивнул я.

Осмотрелся. Заведующий кафедрой так живет!… Пусть даже и не обычный, а вписавшийся в совминовскую тусовку. Стало обидно за постсоветскую профессуру.

– А жена одна дома? – спросил я как бы невзначай.

– Как одна? С детьми.

– Я и имел в виду, что она одна с детьми?

– Одна. С кем же ещё?

– Ну, может у тебя тёща где-то рядом, – предположил я.

– Нет. Тёща в Астрахани. Пусть там и остаётся, – сообщил довольный отец.

– А сколько детям?

– Пять и три. Мальчишки, – ответил отец. – Я хотел рассказать раньше, но сам понимаешь, непросто все это. А сейчас ты уже повзрослел, рассуждаешь здраво, решил, что поймёшь, – покосился на меня отец. – Девчонкам только не говори, они вряд ли нормально это воспримут.