Хонорик выходит на дело - Владимир Сотников

Макар вопросительно взглянул на Соню. Что же она заслушалась? Как будто самое важное сейчас на свете – слушать этот разговор! Да и так все понятно: в квартире уже обо всем договорились.

И тут Макар уидел, что Соня поспешно налаживает свой звуковой «инструмент», разглаживает фольгу. Похоже, она намеревалась вмешаться в разговор… На душе у Макара сразу стало и спокойнее, и тревожнее одновременно. Спокойнее, потому что он знал: Соня что-то придумала. А тревожнее, потому что… Потому что все равно ему казалось, что ничего они не добились ни своей слежкой, ни вообще всем расследованием в целом.

Металлически-живой звук послышался сначала тихо-тихо, будто рождался где-то в стенах, потом он начал расти и переливаться самыми разными тонами.

– Ж-ж-ж-у-у-ю-ю-з-з-з, – старалась Соня.

– О господи! – услышали они вздох Ольги Сергеевны.

– Что это? Дрель? – спросил Карлик.

– Не дрель, не дрель! – ответила Соня.

– Никак Мик, – выдохнула старушка.

– Какой еще Мик? – вскрикнул Карлик.

– Мик, Мик, – подтвердила Соня. – Это я сейчас Мик. Посмотри на меня, Сергей Сергеевич, посмотри на своего незабвенного друга! Что вы со мной сделали? Что вы меня мучаете?

Соня говорила страшным голосом, растягивая звуки, но на этот раз совсем не коверкала слова – наверное, от чрезмерного волнения. Вдруг она издала такой душераздирающий вопль, что даже у Макара волосы поднялись дыбом. Он услышал, как от испуга взвизгнул в квартире Артем.

– Как ты любишь деньги! – тяжело вздохнула Соня. – Ты всегда их любил. А есть ли у тебя душа, Сергей Сергеевич? Пожалей свою душу, мой бывший друг… Поверь мне, не найдет покоя твоя жалкая душонка, будет пугать людей, вот как я пугаю… И мальчишку этого жалко… Я вижу, я вижу… Это он во всем виноват! А цифры я тебе сейчас скажу… Не мучай бедную Ольгу Сергеевну и не забирай мой портрет! Слушай, вот эти цифры!

– Не надо! – фальцетом выкрикнул Карлик. – Не надо цифр!

– Ай! – воскликнул Артем. – В чем это я виноват? Не виноват я!

Раздался грохот опрокинутого стула.

– Мик! – вскрикнула старушка. – Ты чего это хулиганишь? Не встревай в разговор!

– Да что это такое? – забормотал Карлик. – И правда, в этой квартире черти водятся… Мик какой-то! И эта старуха с ним беседует, как с кошкой…

– Я не кошка! – взвизгнула Соня. – Показать тебе, кто я?!

Макар чуть не умер от страха при этом возгласе.

«Все, – подумал он, – сейчас точно все двери в подъезде откроются. И сцапают нас, как обыкновенных хулиганов…»

Но в подъезде было тихо, только почти неслышно щелкнул чей-то замок.

Ребята не успели выскочить из ниши, как мимо них вихрем пролетели Карлик с Артемом. Наверное, они прыгали через несколько ступенек, потому что топот их ног был беспорядочным.

– Тут… какие-то штучки, несомненно! – вскрикивал на ходу Карлик. – Видно, перестарался ты, Темный, как всегда! Короче, чтоб сегодня портрет был у Игорька. Понял? Придется по-простому действовать.

– Я не могу… Я боюсь! – вскричал Артем.

– Боишься? – уже внизу грозно спросил Карлик. – Ничего, для таких, как ты, страх – вещь полезная!

– Это же правда… привидение! – чуть не всхлипнул Артем. – Страшно!

– Какое к чертям собачьим привидение?! – рявкнул Карлик. – Ты что, придурок, совсем с ума спятил, как бабка деревенская? Привидение знает про счет в швейцарском банке? Да это кто-то в квартире спрятался! Черт, откуда же он все знает? Болтать надо меньше, меньше надо болтать… Мне показываться здесь больше нельзя, ты понял, Темный? А от тебя я жду портрет, это ты запомни крепко-накрепко! Я не привидение, ошибок не прощаю!

Хлопнула дверь подъезда, и стало тихо. Ребята не сразу выбрались из ниши, потому что Соня хотела что-нибудь сказать Ольге Сергеевне – под видом Мика, конечно. Но не решилась: наверное, устала от переговоров с Карликом.

– Что делать? – спросил Макар.

– Главное, что портрет остался у Ольги Сергеевны, – ответила Соня. – И теперь уже можно не притворяться. Откроемся ей и все объясним.

– А ночной гость? – вздохнул Макар. – Что ты ей скажешь про ночное привидение? Да и мне тоже… Кто это?

Дверь в их квартиру тихонько скрипнула. Из щелочки выглянула хитрющая Ладошкина мордочка.

– Не затопчите следы! – Он поднял вверх палец. – Осторожно! Я в «глазок» видел – привидений было двое!

Тут только Макар заметил на полу уже знакомую картинку: следы на белом порошке. Маленьких следов на этот раз не было – Ладошка исправил свою прежнюю ошибку и не наследил, – а длинных отпечатков было две пары. И принадлежали они, конечно же, Артему и Карлику.

Макар вгляделся. Что-то знакомое было в рисунке одного из отпечатков… Елочка! Это же та самая елочка, которую они видели в прошлый раз! Макар, открыв рот, уставился на Соню.

– Те самые следы, – пробормотал он.

– Между прочим, и рост совпадает, – спокойно ответила Соня. – Так что нам есть о чем рассказать Ольге Сергеевне. Только боюсь, не выдержит ее бедное сердце таких сообщений…

– Ну что, говорил я вам? – осторожно спросил Ладошка, наверное, боясь, что его отругают за самостоятельные действия. – Главное – обнаружить следы…

В открытую дверь высунулся Нюк, осторожно приблизился к следам и стал нюхать их, смешно отфыркиваясь.

– И Нюк подтверждает, – обрадовался Ладошка. – Конечно, это привидения!

– Самые настоящие! – воскликнул Макар. – И вы с Нюком – лучшие охотники за привидениями. И лучше вашей ловушки еще никто ничего не придумал!

Макар подхватил Нюка и подбросил его в воздух. Хонорику такое проявление радости не очень понравилось. Даже нюхать следы привидений ему было приятнее.

Глава XIII

ПОСЛУШНОЕ ПРИВИДЕНИЕ

То ли Ольга Сергеевна выглянула на шум, то ли ей страшно было оставаться одной после очередного разговора с Миком, – но дверь квартиры приоткрылась, и старушка, оглядев всю веселую компанию, позвала Нюка:

– Коша, кис-кис! Послушай-ка, остались ли у меня мышки!

Дверь распахнулась до отказа, чтобы хонорик вошел в нее без всякого сомнения. Макар так растерялся от внезапного появления старушки, что выронил Нюка. И тот, конечно же, ринулся в открытую квартиру.

О таком удобном случае ребята не могли и мечтать! Они поспешили за Нюком, будто это не он, а они должны были выловить всех мышей – вплоть до самой последней и боязливой мышки.

Ольга Сергеевна была не против их вторжения: наверное, последние события так встревожили и напугали ее, что она предпочитала быть в шумной компании, чем оставаться в одиночестве. Хонорик сразу же принялся за работу, но мышки, видно, спрятались на этот раз далеко. А может, уже и не было никаких мышек, а Нюк только реагировал на оставшийся запах? Он заползал под шкафы и комоды так глубоко, что Ладошке с трудом удавалось вытаскивать его оттуда за хвост.

– Застрянешь, Нюк! – приговаривал он.

Где же портрет? Макар с Соней обшаривали взглядом стены, но не могли его обнаружить. Наконец Макар увидел знакомую занавесочку и тихонько подтолкнул Соню – мол, все нормально, осталось лишь приступить к разговору… Эту трудную роль Макар, конечно же, уступал сестре. Он даже не представлял, как можно объяснить все Ольге Сергеевне! Макар изо всех сил сжимал в кармане свой талисман, но никакой подсказки на этот раз не чувствовал.

Нюк в очередной раз вырвался из рук Ладошки, повертел мордочкой по сторонам и… сунул ее прямо в оттопыренный карман какой-то ветровки, брошенной на кресло.

– Нюк, Нюк! – бросился к нему Ладошка. – Нельзя!

– Ой, да это же Артемка забыл свою курточку! – воскликнула Ольга Сергеевна, забирая ветровку.

Но Нюк уже успел зубами выхватить из кармана промасленный сверток, мгновенно развернул его носом и набросился на пирожок, оказавшийся внутри. При этом из кармана выпала какая-то коробочка и стеклянный пузырек. Соня подняла коробочку, Макар – пузырек…

– Это… линзы, – пробормотала Соня, прочитав надпись на крышке коробочки.

Она взглянула на Макара, потом перевела взгляд на занавеску и смело сорвала ее с портрета.

– Зачем? – воскликнула Ольга Сергеевна. – Завесь, завесь обратно!

Но Соня словно не слышала старушку. Она провела пальцем по портрету, дотронулась до глаз страшного старика… И вдруг осторожно подцепила что-то ногтем – один раз, другой. Взглянув на Сонину ладонь, Макар заметил, что там лежат словно бы два пятнышка. А портрет при этом изменился, но… стал совсем не страшным!

– О господи! – выдохнула старушка и опустилась в кресло. – Ты что же с ним сотворила? Он же стал как прежде!

Соня поднесла ладонь поближе к лицу Ольги Сергеевны.

– Посмотрите, – сказала она. – Это линзы. Их носят вместо очков – прикрепляют прямо на глаза. Только видите, эти линзы не прозрачные, а покрашенные. Видите, как сверкают? Потому портрет и выглядел таким страшным.

Старушка, пока еще ничего не понимая, испуганно переводила взгляд с портрета на линзы.