Змей в райских кущах - Светлана Алешина

И тут я увидела, что и дверь гаража, как и в квартиру, отперта. Казалось, я все время дышала кому-то в спину, но этот кто-то все время опережал меня.

Опасливо оглядевшись по сторонам, я шагнула в открытые двери, щелкнув выключателем на фонарике. Помещение гаража озарилось неярким электрическим светом. Хорошо еще, что я в фонарик совсем недавно вставила новые батарейки.

«Волга» в гараже, разумеется, отсутствовала. Не успела я толком ничего разглядеть, как кто-то ударил меня в живота Я согнулась от резкой и мучительной боли, заставившей меня потерять сознание.

— Ирина! — услышала я, вынырнув из небытия, встревоженный голос Кости. — Что с тобой?

Я медленно начала приходить в себя.

— Все в порядке. — Я не узнала своего дрогнувшего голоса. Не поняла, сколько времени пролежала без сознания. Мне показалось — целую вечность, но, как выяснилось позже, всего лишь несколько минут. И тут у меня за спиной раздался какой-то шум, словно кто-то упал. Костя Шилов среагировал молниеносно: видно, служба в элитных спецназовских войсках что-то да значила!

Я успела только нащупать на полу оброненный мною фонарик. Но лампочка, как назло, разбилась. Поэтому я практически ничего не видела, до меня доносились только тяжелое дыхание, звуки ударов и редкие вскрики двух сплетенных в смертельной схватке тел.

Я притаилась на полу в тоскливом ожидании, чем же все это закончится. Еще у меня мелькнула мысль: что было бы со мной, если бы Лера вовремя не дозвонилась до Кости? Подумав об этом, я невольно зажмурилась, подумав: «И чего я отправилась сюда одна?» Но тут же мелькнула другая мысль: «Ведь могла и не успеть!» «А, собственно, что успела?!» — усмехнулся мой внутренний голос.

Наконец все стихло. Я попыталась было подняться, но остановила острая боль в животе. И в этот момент я услышала топот удаляющихся ног.

Со второй попытки мне все-таки удалось подняться, я стояла пошатываясь.

— Ирина! — Услышав знакомый Костин голос, я безумно обрадовалась. — Ушел, черт! — подосадовал он.

— Кто ушел? — глухо осведомилась як Язык мой не поворачивался, пересохшие губы не слушались.

— Да не знаю! — воскликнул Костя. — Мужик какой-то! Тот, что на тебя напал! С тобой все в порядке? — спросил он встревоженно.

— В порядке, — кивнула я.

— И что тебе стоило подождать, пока Лерка дозвонится? Что за безрассудство?! — ругал он меня.

— Ой! — вскрикнула я, не выдержав острой боли, и прислонилась спиной к ледяной стене. Липкий, холодный пот выступил на моем лбу, я почувствовала легкое головокружение и по-настоящему испугалась. Кто знает, что за травму нанес мне этот… не знаю кто?

— Что с тобой?! — Костя подхватил меня на руки. — Что происходит?! Что тебе сделал этот мерзавец?

— Ударил ногой в живот. — Боль отпустила, и я обрела наконец возможность нормально разговаривать.

— Тебе срочно надо в больницу! — воскликнул Костя. — Как я перед твоим мужем буду отчитываться?!

— Не хочу ни в какую больницу! — запротестовала я. — Главное сейчас разыскать Анжелику Александровну и поговорить с ней в конце концов по душам!

— Завтра разыщем! — Костя в этот раз был неумолим. — Тебе о себе подумать надо! Вдруг у тебя какое-нибудь внутреннее кровотечение? Тьфу, тьфу, тьфу! — Он постучал по голове, словно по дереву. — Здесь больница Захаровой недалеко… Как насчет травматологического отделения?!

— Этого еще не хватало, — меня так и передернуло от его слов. — Ну, ладно, едем в больницу, — уступила я наконец, потому что боль в животе давала о себе знать.

Дежурный травматолог, молоденький, совсем еще мальчик, с доброй улыбкой и хрупкими чертами лица, оказался свободен. Полная медсестра в белой пижаме с розоватыми отворотами называла его Георгием Николаевичем. Я почему-то решила, что он только что после института.

Георгий Николаевич внимательно осмотрел мне живот и констатировал, что у меня тупая травма…

— Какая такая травма? — переспросил взволнованный Костя.

— Тупая травма живота. — Георгий Николаевич повторил, записывая диагноз в огромных размеров карточку. — Но вам, барышня, повезло. Обошлось без внутреннего кровотечения!

Ну, то, что мне повезло, из уст врача я слышала не впервые!

— И как же вы так упали? — Он подозрительно посмотрел на меня в упор.

Я пожала плечами:

— Споткнулась, наверное…

— Сегодня дежурит Инна Ильинична, — медсестра сообщила об этом врачу, когда он торопливо мыл руки над раковиной. — Она сказала, что минут через десять зайдет!

Не успела женщина в белой пижаме договорить, как дверь распахнулась, и на пороге возникла Захарова.

— Ну, как у вас здесь дела? — обратилась она к юному эскулапу.

— Отлично, — отозвался доктор, вытирая руки о почти стерильное полотенце. — Вот, — он кивнул в мою сторону, — наша очаровательная пациентка, третья за смену. Отделалась легким испугом! — мальчишески усмехнулся Георгий Николаевич.

— Ирина Анатольевна? — Инна Ильинична изумленно округлила глаза. — Ну и ну! — Она покачала головой. — Ни дня прожить без приключений не можете!

— Не могу, — честно призналась я.

— Очень хорошо, что мы с вами встретились, — задумчиво проговорила главврач. — То есть я не то хотела сказать, — смутилась Захарова, — то, что вы оказались в больнице, конечно же, плохо, но я не о том! — Она изящно взмахнула рукой. — Мне около получаса назад Анжелика Александровна звонила, — сказала Инна Ильинична. — Я волнуюсь за нее! У нее какие-то серьезные проблемы!

— Какие проблемы? — насторожилась я. Неужели мне наконец-то станет понятно, что происходит?!

— Анжела говорила так сбивчиво, — ответила Захарова, — про какие-то доказательства и документы… И про то… — Захарова запнулась, — что ее могут убить, — с трудом выговорила она. — Это правда? — Инна Ильинична в упор посмотрела на меня огромными, встревоженными «карими вишнями». — Еще Анжела сказала, что Алла в тюрьме! Я отказываюсь понимать, что вообще происходит! Значит, вы неспроста решили делать передачу именно обо мне?! — заключила Инна Ильинична.

— Да, вы правы, — искренне ответила я, — не случайно! Вы не могли бы сказать точнее, что это за документы?

— Кажется, они подтверждали право собственности Анны, говоря фигурально, на часть фитнесс-клуба, — пожала плечами Инна Ильинична. — Я слышала, что все права на «Парадиз» перешли Аллочке, когда Аня уехала…

— Устаревшая информация, — сообщила я. — Но кто может быть заинтересован в том, чтобы документы исчезли? Тем более после гибели Анны?

— Полагаю, кто-то из совладельцев клуба, — предположила Инна Ильинична.

Мы с Костей переглянулись. Если Алла в тюрьме… Неужели все-таки Гоффман? Или я обманулась в Лидии? Кстати, мне до сих пор так и неизвестно наверняка: кто, кроме Аллы, владеет долей собственности? И, что особенно важно, в каком количестве? И были ли у Ани Степновой наследники? Если документы отсутствуют, то родственники погибшей теряют право на собственность… Но кто же тогда останется в выигрыше?

— Костя, мне срочно нужно связаться с Гоффманом, — заметила я, — и выяснить у него все юридические вопросы, связанные с правом собственности на клуб!

— Тогда уж лучше переговорить с Рокотовым, — справедливо рассудил Костя.

— Мне не нравится Игорь Викторович, — скривилась я.

— Нравится не нравится, — протянул Костя, — с кем я вообще разговариваю? — пожал он плечами. — С профессионалом своего дела или же…

— Ладно, — сдалась я, не дав ему договорить и вставая с медицинской кушетки, покрытой оранжевой клеенкой, навязчиво пахнувшей хлоркой, — попробую уговорить Валерия назначить мне с адвокатом очередную встречу! Ой! — вскрикнула я, не сдержавшись.

— Что, боли возобновились? — всполошился доктор. Захарова тоже бросилась ко мне со всех ног. — Голова не кружится?

— Да, нет же, — проговорила я извиняющимся тоном. — Вспомнила о своем!

Георгий Николаевич посмотрел на меня как на ненормальную, но промолчал.

Уже в машине Костя поинтересовался:

— О чем это ты вспомнила?

— Валерке Гурьеву забыла бутылку шампанского купить, — вздохнула я.

— Везет же некоторым, — заметил Костя.

— Когда поедем разыскивать Кемп? — поинтересовалась я. — Мне кажется, ей и впрямь угрожает серьезная опасность…

— Уже слишком поздно, — ответил Костя, — она нас и не впустит, наверное. Если вернулась, — добавил он. — Если докторица вообще явилась домой…

— И что же делать? — несколько подрастерялась я.

— Подождем до завтра, — посоветовал Костя. — Утро вечера мудренее!

На этот раз из-за двери музыки не доносилось. Я успокаивала себя тем, что Володька уже уснул. На часы мне было даже страшно смотреть. Обычно я не являлась домой так поздно, даже в особо экстренных случаях.