Суженая из лужи (СИ) - Шаль Вероника

- А я так и сказал, - и, уже повернувшись к ошарашенный мне, добавил. - Да ты ее не бойся, ничего она не сделает. Добрая.

Девушка плотоядно улыбнулась бескровными губами.

Была она симпатичной, а как для мертвячки, так даже красивой.

- Она прямо здесь утонула?

- В этом то пруду? - в желтых кошачьи глазах заплясали искорки. - Да там по пояс будет! Нет, конечно.

- Его для меня сделал хозяин, - девушка оказалась уже около берега, положила руки на голову и с интересом меня рассматривала. - Он хороший. Заботливый.

- Донеллин?

- Ох, Донеллин. томно вздохнула Милена. - Он красавчик, да? - и подмигнула.

Глаза у нее были темно-зеленые, а взгляд вязкий, тягучий. От него кружилась голова.

- Наверное... - только и сказала.

- Конечно, красавчик! - обиженно бросила девица. - Жууутко крррррасивый. - И облизнулась. Уж не съесть ли она моего мужа надумала? Ну уж нет! Хотя чего это я. я ж его даже не знаю. Вот познакомлюсь, а там посмотрим. Может и не против буду, чтоб им пообедали.

- Просто я его еще не видела.

Странная компания. И разговор странный. Но уже почти не страшно.

- Скоро-скоро познакомитесь! - хихикнул кот. - Может быть даже сегодня. А теперь пошли, а то сыро здесь и холодно.

- Ты же призрак!

Кот зыркнул на меня будто ледяной водой окатил.

- Ты, светлость, этикету бы поучилась. Все-таки в приличный дом жить приехала.

Даже стыдно стало. Вот же обидчивый какой!

- Приходи еще! - крикнула вслед Милена. - А то скучно тут, поговорить не с кем.

Мы шли по тропинке, кот чуть впереди, я следом. И дорогу запоминать пыталась. Небо посветлело, стало теплее и место это уже не казалось таким жутким. Может и протяну тут неделю, а то и две. Скорее две - особой надежды на Себастьяна не было. Главное мимо кладбища не гулять. И хочется верить, что Донеллин и правда красавец. Хотя кто знает, какой у покойниц вкус? Не стоило так сразу обнадеживаться.

- И чего молчишь? Расскажи, как там у вас в столице-то? К нам новости редко приходят. Уж я просил-просил Фрэнсиса, подписку хотя бы на местную газету оформить, а он только обещает, а сам и пальцем не пошевелит, если ему это не выгодно.

- Ты и читать умеешь?! - вырвалось раньше, чем сообразила, что спрашивать такое не стоило.

Кот медленно развернулся. Недобро сверкнул взгляд:

- Я очень терпелив, но еще раз оскорбишь меня и пеняй на себя!

- Прости.

Жуть покачал головой и продолжил путь:

- Так что там с новостями?

Да я б знала!

- С тушинцами замирились?

Э-м-м-м-м....

- А с торговыми санкциями что? Ввозят уже сыры заморские, с плесенью или продолжают в море топить, оглоеды?

- Э-м-м-м-м..

- Ничем-то вы, молодежь, не интересуетесь! У нас ведь здесь что?

- Что? - подхватила с готовностью.

- Скука, вот что! Души неупокоенные, утопленницы, мертвяки ходячие из лесу иногда выходят. зимой обычно, когда холода, и другого мяска, кроме человечьего не сыщешь. Тьфу, провинция! Ничего интересного!

Да, я бы назвала это другим словом. Хорошо, что зима еще не близко.

- А что ж ты, Ус, темные обряды на крови девственниц не упомянул? - на крыльце нас встречал Фрэнсис.

- Я же просил! - так и взвился призрачный кот. - Не называть меня так.

Управляющий выпад проигнорировал:

- Не надо было пугать госпожу, - и улыбнулся мне. - Не слушайте его, Изабелла.

Мое имя - я почти начала воспринимать его, как свое, - в его устах звучало по-особенному.

- А это неправда? Про обряды. С призраком и утопленницей я уже познакомилась.

- Ох уж эта Милена! Я предупреждал ее о вашем приезде и попросил вести себя. смирно.

- Она была очень мила. Я случайно набрела на ее пруд.

- Может, продолжим разговор внутри. Завтрак уже давно ожидает, - Фрэнсис открыл дверь.

- Прошу.

Глава 20. О том, как сложно быть женщиной, если родился мужчиной

Себастьян.

Чешуйчатое платье Себастьян уже ненавидел. Оно жало, оно давило, оно трещало и терло. Но в зеркале, на миниатюрной светловолосой девице с несколько вызывающими чертами лица, смотрелось аппетитно. Губы он подкрасил самой яркой из помад, найденных у Изы. Ему всегда нравилось, как красный смотрится на женских губках. И сияющие тени из пыльцы фей, которыми он пожирнее намазал на веки прямо пальцем. И румян на щеки положил - что придавало его альтер-это Себелле вид невинный и смущенный.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Себастьян аж залюбовался.

И все было просто замечательно пока он не пытался ходить. Парадно-выходные туфли он стащил из комнаты кухарки - женщины немалых размеров ног, рук и других частей тела. Он бы и платье ее взял, но в сожалению ничего подходящего не обнаружилось. Во всяком случае, для похода в место столь культурное, как академическая библиотека.

Так вот, туфли жали. Перетерпеть это Себ мог - все-таки от будущего королевского мага требовалась выдержка. Но вот ходить в этом орудии пыток было невозможно. Ноги так и грозили подвернуться. Приходилось семенить и крепко сжимать зубы, чтобы сквозь них не просочилось ни одного ругательства.

Охрум побери эту Изабеллу! Чтоб в новом мире ей страдать, как ему сейчас! Нет, даже больше! Чтоб одежда ей не шла, а окружающие насмехались. Пусть отольются сестрице слезы Себастьяновы!

Проклятье в адрес виновницы всех его бед немного помогло. Так, на душевном подъеме, он и до библиотеки доберется и даже до закрытого сектора. Завернувшись в плащ, в котором ходил по черным рынках и иным неблагонадежным местам, шмыгнул в наемную карету.

Белокаменные стены библиотеки сияли в лучах послеполуденного солнца светом многих знаний. Двери распахнулись, стоило приложить к замку билет адепта. Ничего-то внутри за прошедшие годы - прошло тех не так, чтобы много, но все же развитие не должно стоять на месте - не изменилось. Бесконечно-огромный зал, множество столов и стульев. Сейчас почти все пустые - каникулы. Огромные стеллажи давят на входящих всей массой хранящихся в них знаний. Книги в потертых обложках, помнящих пальцы множества жадных до их секретов адептов, теснятся на полках.

Себастьян плащик свернул и под мышку сунул. Пора блистать неотразимостью. Стук каблуков разносился гулким эхом и Себастьян чувствовал, что на него смотрят, отрываясь от скучных страниц.

Библиотекарь у стойки поднял взгляд и посмотрел ошарашенно. Конечно, не часто к ним такие красотки захаживают.

- Добрый день, - взглянул из-под длинных, собственноручно накрашенных ресниц Себастьян.

- Здравствуйте... - казалось, у местного служителя знаний язык к нёбу прирос. - Чем могу служить?

В ответ ему выдали внушительный список литературы из разделов, занимающих самые дальние уголки библиотеки. Библиотекарь косился заинтересованно, и было что-то в этой заинтересованности, подсказывающее Себастьяну, что он на верном пути.

- Я слышала, что в этом месте есть просторные служебные помещения, - решил не ходить вокруг да около Себ, к тому же ноги уже начали зверски болеть. Кто знает, сколько он еще выдержит.

- Есть, - глаза у служителя были неприятно-масляные, и смотрел он на ненастоящую грудь псевдоадептки слишком уж похотливо. Даже не по себе стало. Но надо терпеть, ради дела. Ради должности при дворе.

Нам там никто не помещает?

Не помешает? О-о-о-о... нет, конечно... Но...

- Я не за книгами сюда пришла, - вдохновенно прошептал Себастьян низким хрипловатым голосом, вгоняя мужчину в краску. - Точнее не за простыми книгами. Меня, знаете ли, особые знания интересуют.

- Особые. О-о-о-о, да я, наверное, вас понимаю.

- Те, что вы можете показать мне там, - кивок на дверь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Библиотекарь расплылся в улыбке и яростно закивал. Как бы голова не отвалилась, он еще нужен был живым. Если уж отведет в закрытый сектор, то Себастьян, так и быть, его чмокнет в щеку. А отец еще говорил, что он и пальцем не готов пошевелить ради своего будущего! Какая несправедливость! Видел бы отец его сейчас!