Черновая работа - Анатолий Гончар

— Товарищ майор, лейтенант Соколов по вашему приказанию прибыл.

— Товарищ майор, капитан Гордеев по…

— Напоминаю ещё раз: район разведки очень сложный. Сильно минированный. Работать будете автономно, на значительном отдалении друг от друга. Рассчитываете в первую очередь только на свои силы. Группа капитана Гордеева грузится в тридцать третий «Урал», твоя, Соколов — в тридцать пятый. Вопросы есть? Нет. Не забывайте скидывать свои координаты. Ни пуха, — комбат пожал каждому руки и, встав по стойке смирно, скомандовал:

— Встать в строй.

— Есть, — гравий зашуршал под ногами противным скрежетом.

Едва Андрей занял своё место в строю, как прозвучала новая команда.

— Становись, — лежавшие на камнях рюкзаки были мгновенно подняты на плечи. — Равняйсь, — да какое уж тут равнение, так, слабое подобие, но головы повернули все, — смирно. Направо. Вольно. К машинам шагом марш.

Андрей дождался, когда бойцы погрузят рюкзаки в кузов предназначенного для группы «Урала» и подал команду.

— Группа, — он выдержал короткую паузу, — по правому борту, в одну шеренгу, лицом в поле становись, — дождавшись, когда разведчики выполнят приказание, — стволы вверх, с предохранителей снять. Заряжай. Оружие на предохранитель ставь, — щелкнули затворы, встали на место предохранители, — к машине, — и уже совсем не по уставу, — садимся в кузов. Живее, живее.

Стук каблуков, звон металла, лёгкое переругивание. Наконец все расселись на идущих вдоль бортов скамейках.

— Царьков, проверить наличие личного состава. — Соколов хоть и понимал, что никто из бойцов деться никуда не мог, но годами выработанная привычка заставила поступать именно так и не иначе.

— Старшим троек проверить и доложить, — это уже подал команду Царьков.

— Первая тройка — все.

— Вторая тройка на месте.

— Третья трой…

— Товарищ лейтенант, личный состав в наличии, — чётко отрапортовал Царьков. Андрей окинул взглядом сидящих разведчиков. Так, расселись все правильно. Самые первые по правому борту Царьков и остальные два разведчика головного дозора, по левому с самого края бойцы первой тройки ядра и так далее. Проблем с быстрым выдвижением не будет. Оставшись довольным, Андрей махнул Царькову рукой, мол, закрывайте двери. Затем оглянулся на всё еще стоявшего у ворот старшего колонны и, не спеша направился к кабине «Урала».

Машину кидало и подбрасывало на многочисленных колдобинах неимоверно. Сидевшие в кузове разведчики уже с завистью думали о высадившихся на очередном повороте бойцах Гордеевской группы. Многочисленное петляние по местности с целью запутывания бандитских пособников длилось второй час. Они уже проскочили несколько селений, и теперь проехав мост через Хунхулау, катили на север. Промесив грязь на узкой, нависающей над стометровым обрывом дороге, колонна поднялась вверх по склону и, оказавшись укрытой со всех сторон лесом, остановилась.

— Десантируемся! — крикнул Соколов, выпрыгивая из кабины автомобиля. На высадку у них были считанные секунды. Никто не должен был заметить или иным способом как-то определить место выброски спецназовцев. — Живее, живее! — торопил он и без того стремительно покидающих машину бойцов.

Погоняя бегущего крайним Пригоду, Андрей вбежал в лес, и ветви за его спиной закрыли стоявшую на обочине колонну. Он ещё услышал, как заскрежетала шестернями коробка передач, как заурчали двигателями тронувшиеся с места машины.

Идущий впереди Царьков шёл не останавливаясь. И только углубившись в лес на добрую сотню метров, останавливая группу, поднял вверх правую руку. Продублированный сигнал тут же достиг хвоста колонны. Бойцы замедлили шаг и начали расходиться по сторонам, занимая определённые для такого случая позиции. Андрей не спеша дошагал до своёго места в ядре группы, и знаками показал обернувшемуся на его шаги радисту: «связь». Говорить ему он ничего не стал. Место десантирования было известно заранее. Координаты Андрей старшему радисту Полякову дал ещё в лагере. Теперь Соколов только сверил их с показаниями джипиеса. Отклонение было небольшим, и Андрей не стал ничего менять.

— Чи, — лейтенант заставил обратить на себя внимание ближайших разведчиков. И удостоверившись, что его видят, показал знаками «проверить наличие людей». Через некоторое время стали поступать доклады «первая тройка все», «четвёртая тройка все», «вторая тройка все», «третья — все». К этому времени Поляков закончил радиосеанс и свернул радиостанцию.

«Продолжаем движение» — нужды задавать направление идущему впереди Царькову не было. Все детали маршрута первого дня были оговорены в ПВД. Местность Царьков, как и сам Андрей, помнил и без карты: спуск вниз, небольшая речушка, переход через два хребта подряд, небольшой ручеёк и полтора квадрата на север. Там осмотр местности и выбор места засады. На следующий день планировался переход в три квадрата и снова засада, теперь уже на четыре ночи, до самого окончания боевого задания.

Переход оказался изнуряющим. Подъемов и спусков оказалось гораздо больше, чем было отмечено на карте. Когда группа достигла поворотного ручейка, горка на спине под висевшим на плечах рюкзаком изрядно промокла от пропитавшего её пота. Не смотря на стоявшую хмарь и осеннюю промозглость, одетым совсем не по-осеннему спецназовцам было жарко. Правда, стоило только остановиться, как набегающий со всех сторон ветерок моментально залезал под воротник, холодя мокрую спину. Подойдя к ручью, группа разделилась на две части и повернула на север. Первые две тройки во главе с Царьковым, поднявшись к вершине хребта, пошли по его восточному склону, а остальные, среди которых находился и Соколов, двигались чуть ниже и сзади. Согласно приказу командира, Царьков вел группу медленно, тщательно осматривая местность и внимательно глядя под ноги. Андрей свято верил в принцип «чем тяжелее, тем безопаснее и результативнее» и его заместитель был полностью с ним согласен. То, что продвигались они каждый час по чайной ложке, Андрея не беспокоило. Скорость и, соответственно, время на преодоление пути они просчитали. Так что на месте группа должна была быть задолго до наступления темноты. Так оно и вышло. Когда солнце ещё только коснулось своим краем далекого горизонта, разведчики уже обустроились и даже закончили ужинать. Когда стемнело, в окружающем лесу не было слышно ни звука. Почти все бойцы спали, и только охранение несло боевую службу. Ветер окончательно стих, а с неба мелкой изморозью посыпался холодный дождь. Около двенадцати ночи Андрей проснулся, обошёл все тройки и, оставшись довольным бдительностью бойцов, вернулся к дежурившему около радиостанции радисту.

— На связь выходить не забываете? — спросил он у закутавшегося в плащ-палатку Полякова.

— Никак нет! — отозвался радист и ещё плотнее завернулся в брезентуху плащ-палатки.

— Ничего нового не сообщали? — Андрей ощутил, что его горка, напитавшись влагой от падавших с небес и веток капель, несмотря на поддетые под неё свитер и сухую майку, стала холодить плечи и спину.

— Завтра в наш район выходят две группы первой роты, а так ничего, — радист зябко поёжился.

— Добро, бди, — лейтенант вполз в спальник и, накрывшись плащ-палаткой, уснул. Мелкие капли дождя, падая с небес, барабанили по расстеленной поверх веток клеёнке и, постепенно накапливаясь в складках, скатывались вниз небольшими ручейками.

Утро оказалось промозглым и влажным. Белый, почти непроглядный туман затянул окрестности. Выползать из уютного спальника не хотелось. Андрей потянулся и открыл глаза. С веток капало. Под лежавшим на земле ковриком ощущалась сырость. Андрей потянулся и сел. Сон ушёл.

— Поляков, — тихо позвал он прикорнувшего под деревом радиста.

— Товарищ лейтенант, — отозвался рядовой Саюкин. Оказывается, он сидел у Соколова за спиной и с тихим чавканьем расправлялся с сосисочным фаршем. — Я дежурю, я.

— Ты чё орешь, бестолочь? Тише. Общий подъем. Старшим троек скажи: через сорок минут выходим. Понял?

— Так точно, — радист понизил голос до такого шёпота, что Андрей скорее понял ответ по движению его губ, чем услышал произнесённые им звуки.

Когда Соколов выбрался из-под плащ-палатки, радист уже вернулся.

— Довёл, товарищ лейтенант! — он выглядел слегка взволнованным. — На Костенко кабан вышел, вот такой огроменный, — руки расползлись в разные стороны на всю ширину. Лейтенант усмехнулся:

— Сам видел?

— Так точно, я как раз к ним подошёл, и он вот, тут, прямо…

— Ладно, черт с ним, с кабаном, — Андрей решил прекратить разговор, а то и так слишком много слов растревожило это утро. — Буди Полякова. Покушайте и выходите на связь. Передадите, что начинаем движение в западном направлении.