Неделя холодных отношений - Александр ВИН

Первый лёд прочен только на просторе, замерзая же вокруг травы и прочих водных растений, он ленив и хрупок.

Капитан Глеб Никитин немного опоздал с подобной познавательной лекцией.

С треском и уханьем Сашка завалился набок, в полынью.

Его грандиозные башмаки торчали вверх, как космические зенитные орудия, голова и плечи разом окунулись в неглубокое крошево воды и льда.

– У-ух!

Глеб даже не успел прийти сыну на помощь.

Прижимая к груди банку с собранными ягодами, Сашка стремительно выскочил на берег и, даже не пытаясь никого обвинять в случившейся катастрофе, молча помчался мимо него, за дюны, к дальнему спасительному костру.

Капитан Глеб не спеша двинулся по берегу, хохоча вдогонку.

– Мальчик, твой халат и банное полотенце со слониками висят справа, около зеркала!

На бегу Сашка развернулся, вновь промчался мимо отца, прогрохотал уже совсем без опаски башмаками по знакомому льду, шагнул в мелкую полынью, дотопал по воде до камышей и решительно, с хрустом, выломал вмерзшее ведро.

С ведром в руке и умчался вдаль. Эхом донеслось:

– Чтобы не зря…

Когда Глеб вернулся на базу, красивая туристическая куртка, распяленная на длинных ветках, уже сохла над огнём. Сашка, с собственными варежками на ногах, сидел по-турецки, сушил вручную обувь.

– Кофе или витаминные напитки?

Из банок ветерком относило в сторону слабый пар.

– Штаны не промокли?

– Нет, только куртка. За ворот тоже немного воды попало, свитер высох уже.

– Мокрая одежда зимой – это всегда скверно. Сейчас бы нам водочки литровочку поиметь…

– С рыжиками, да в баньку потом…

– Тебе пить нельзя.

– Почему это? А если в целях профилактики?

В очередной раз Сашка заботливо расправил тяжелую куртку над огнём.

– Твой голос в телефоне даже после одной бутылки пива становится смешным. Извини.

– Тогда не буду.

– Тогда не будь. Но литровочка сейчас для растирки нам явно не помешала бы! Пойду-ка я ещё за дровами прогуляюсь…

– Зачем?! Вон ведь какую кучу мы уже наломали!

– Пока могучих сил ещё в избытке – нужно напрягаться. Потом будет труднее.

– А давай, пока я тут всё равно без дела сижу, лук сделаю! Помнишь ту утку в камышах – завтра пошли бы охотиться?!

– Не ерунди.

Сашка упрямо и азартно настаивал, размахивая руками.

– Посмотришь! Сам же учил, как правильно оружие делать!

– Посмотрю обязательно. Не сомневаюсь, что лук ты сделаешь боевой. А потом по моей просьбе ты попробуешь попасть вот в эту сосну с десяти шагов. Смутился? В беззащитное неподвижное дерево ты дрожащими руками не попадёшь ни разу, уверен…. Ну, а надо-то в утку, или – в прыгающую синицу. Шагов с тридцати, пятидесяти…

Упрямство обычно признак глупости, болезни или усталости.

Сашка явно устал.

– Ладно, сохни. Потом научу, как охотничьи наконечники для стрел из пивных банок делать. И ещё…

Оставшись в свитере, капитан Глеб заботливо накинул свою куртку на сына.

– Или лучше поспи.

Он уже сделал несколько шагов от костра, оглянулся.

– Па, как ты думаешь, Вадима уже ищут? А если они сегодня сюда приедут? Прямо сейчас?

Внимательно, с уверенным спокойствием Глеб посмотрел сыну прямо в глаза.

– Будь реалистом – тогда мы имеем очень большие неприятности.

Не спеша, демонстративно лениво капитан Глеб Никитин отошёл от костра.

За первыми же частыми осинками он свернул в сторону и побежал.

За двадцать минут он проверил все заснеженные тропинки, которые вели от пустынной дороги к мёртвому обрыву.

Пусто. Снег. Свежих следов нет.

Сорока, пятясь, пыталась втянуть в густоту ёлки длинную соломинку.

«Для своего гнезда. Как и мы».

Сосны, закончившие свою жизнь на песчаных обрывах, несомненно, облегчают жизнь многим путешественникам, радуя их изобилием сухих веток.

Капитан Глеб неторопливо ломал и складывал в стороне короткие дрова.

Взвалил на плечо огромную охапку, присел, подобрал в ладонь ещё пару особо симпатичных ему толстых сучьев и потопал домой.

К сожалению, настроение Глеба было слишком хорошим.

«Ни ложбиночки пологой, ни тропиночки убогой…».

Его сын не кричал, не нервничал, не ругался.

Улыбаясь чумазым лицом в тёплое солнечное пространство, Сашка мирно спал.

А его роскошная, совершенно высохшая куртка валялась в костре.

В огне.

Ближний дым, поднимающийся ввысь от сгоревшей одежды, был противен и вонюч.

Капитан Глеб Никитин успел вовремя и спас куртку сына.

Почти всю.

Левый рукав сгорел дотла.

Глеб сильно ожёг ладонь жижей расплавленной синтетики, торопливо стараясь запихнуть тлеющий край одежды в снег.

Человечество вовремя и совсем не зря создало себе культ ножа.

Уютно устроившись на своём краю циновки, капитан Глеб с неторопливым тщанием орудовал своим «Отшельником». Как шилом протыкал ножом края курточной раны, ловко отрезал лишние концы оранжевых ниток-веревочек.

Через полчаса разлохмаченный аварией остаток рукава был аккуратно подшит: и верхний слой ткани, и синтепон были плотно обмётаны в единый прочный валик.

Сашка проснулся не скоро, но таким же, как и засыпал: счастливым и голодным.

– Кофейку, сын?

Потом пришло время им поспорить.

– Бери мою куртку. Мне удобней будет передвигаться в твоей, в инвалидской…

– Нет, не беспокойся.

– Ладно, не разводи соплей. Я лучше тебя приспособлен к холоду, а ты, кроме всего прочего, ещё и промок. Так что бери мою куртку и не благородствуй.

– Не возьму.

Не глядя в глаза отцу Сашка упрямо строгал в банку смородиновые прутики.

«Дети могут удивлять – к этому нужно быть постоянно готовым».

– Точно?

– Точно.

– А аргументы?

– Сам проспал, сам неправильно укрепил на палках куртку, сам покалечил одежду – вот мне и отвечать…

Отблески кострового огня, смешавшись с низкими солнечными лучами, метались по их лицам.

Пытаясь делать это незаметно, Сашка старательно поворачивался к жаркому костру оборванным плечом.

Разложив сушиться на горячих камнях очередную порцию скользких холодных желудей, капитан Глеб Никитин протянул сыну банку с ягодным отваром.

– …Многим хорошим, но менее организованным людям пристрастие к деталям кажется занудством. А на самом деле почти всегда помогает избегать неприятностей и трагедий. Иногда спасает от разочарований.

В раннем детстве я хотел иметь не собаку, как все мальчишки, а медвежонка-коалу. Очень хотел.

Но затем многочисленные энциклопедии и научно-популярные книжки ясно дали понять, что заполучить забавного австралийского зверька в личное домашнее пользование мне, с моим-то упрямством, вполне возможно, хоть и сопряжено это будет с большими трудностями, а вот листья эвкалиптового дерева в той среднерусской местности, где я в то время предавался мечтаниям, оказались в страшном дефиците.

Когда я уточнил, что коалы питаются исключительно листьями эвкалипта, то быстро прекратил свои вожделения.

Вот так, благодаря вниманию к деталям, были спасены и младая психика и, как минимум, один экземпляр диковинного животного.

– Ну, да… Конечно.

– А ещё меня в детстве очень интересовал принцип поворота подсолнуха к солнцу. В учебниках и школьных книжках этим явлением восхищались, но никто подробно не упоминал, как и почему это происходит.

– Сейчас-то ты знаешь почему?

– С возрастом разобрался.

– А о чём ещё не знаешь?

– Про смену календарных дат в России…

– Всего-то?!

Капитан Глеб понимал, что пришла пора свёртывать тему собственной бытовой беспомощности, но не очень резко, чтобы не насторожить испытуемого.

– Ещё меня смущает моя некоторая неграмотность в вопросах холодного оружия. До сих пор не могу запомнить основные различия шпаги, рапиры и сабли. Сколько, у какого клинка граней, размеры и устройство гарды.

Потом отец с сыном долго молчали.

Их костёр был прочен, кроме него в их жизни не могло быть сейчас ничего другого, не получалось пока сделать им и многого из необходимого.

Только круг огня, и ещё больший круг вытоптанного за эти дни мягкого песка.

Солнце, обнадёжив с утра, пропало.

В высоких прибрежных соснах шумел мрачный верховой ветер. Судя по чёрным пятнам надвигавшихся рваных туч, к ночи собирался снег.

Птицы давно замолкли.

Лёд предал людей слабостью, и теперь им нужно было дожидаться мороза.

Капитан Глеб Никитин усмехнулся, пнул обратно в огонь самовольно выкатившийся оттуда уголёк, весело дёрнул козырёк своей кепки.

– Ты чего?

Сын смотрел на него сонными, слабыми глазами.

– Случайно вспомнил…. Куртка твоя напомнила мне одну давнюю историю.