Позолоченные латунные кости - Глен Кук

— В смысле?

— Не могу придумать, как еще об этом сказать.

— Тогда просто расскажи мне, как и что.

— Хорошо. Склад был около сорока футов на шестьдесят, двухэтажный, внутри совсем без перегородок. Козья повозка покинула его через двойную дверь, каждая створка в три фута шириной и обычной высоты. Дверь была заперта изнутри на засов, когда мы туда добрались. Люди мисс Контагью вломились внутрь, пока Спецы директора Релвея искали другой вход.

«Прошу прощения, детки. Я могу упростить это для вас обоих. Весьма существенно, что Гаррету известно лишь одно: мисс Контагью хотела проследить, откуда явилась повозка».

— Она знала, что козы пахнут резче и дольше, чем люди. Проследить их было бы самым легким способом суметь управиться с нашими злодеями. Могу я продолжить свой рапорт?

«Нет. Слишком многое будет упущено, если ты сделаешь это вербально».

Я смутно слышал Синдж, которая использовала язык, неподобающий даже для крысодевушки. Потом обнаружил, что живу в ее памяти, читая ее с того момента, как Синдж начала идти по следу. Сперва это были только промельки, отдельные моменты, как будто Покойник запустил меня, как плоский камешек, отскакивающий от поверхности пруда. Промежутки между картинками становились все короче и короче. Потом я очутился перед вышеупомянутой двойной дверью. Ее недавно покрасили в противный оливковый цвет, и пахло от нее омерзительно.

Краснофуражечники пялились в другую сторону, пока головорезы Белинды пробивались внутрь.

Никто не явился, чтобы протестовать против применения силы.

Поскольку, когда появились Спецы, двери уже были раскрыты настежь, они вольны были войти и посмотреть, не происходит ли внутри преступления.

Дома никого не оказалось.

И люди Белинды, и жестяные свистульки зажгли лампы и двигались быстро.

Я был зачарован тем, насколько мы с Синдж по-разному воспринимаем мир. Для ее зрительного восприятия все было менее четким, краски были слабее. У нее была ограниченная глубина резко изображаемого пространства, и ей было трудно четко разглядеть предметы, находящиеся более чем в пятидесяти шагах. Но она чуяла! Она жила в богатом, очень богатом мире ароматов.

Как-то раз ее брат сказал мне, что обоняние куда более важно для крыс, чем для людей или для большинства Других Рас. Я поверил ему, но не настолько. Запахов было несметное множество.

И внутри помещения пахло скверно. Пахло гниющей плотью, химикалиями и ядами. Запахи внедрялись в родовую память крысиной расы. На складе пахло так, как будто именно там были созданы предки Синдж.

Эта мысль ударила ее, как только она шагнула внутрь, прежде чем первая лампа пролила свет.

Свет только подтвердил безошибочные выводы ее гениального носа.

Я, может, и был маленьким паразитом, плавающим в воспоминаниях Синдж, но я не мог полностью уловить ее присутствие. Мои органы чувств признавали приоритеты, сильно отличающиеся от ее приоритетов.

Как только участники набега зажгли свет, я увидел место примерно таких размеров, о которых доложила Синдж. Внутренних стен не было, только в дальнем левом углу восьмифутовая перегородка отгораживала пространство восемь на десять футов. Над головой был лишь каркас остроконечной крыши, стропильная нога находилась примерно в двадцати футов над полом.

Впереди виднелись бесчисленные стеклянные чаны, достаточно большие, чтобы там поместился человек. Даже несколько. Их мог выдуть только мастер своего дела, имеющий навыки колдовства.

Все головорезы и жестяные свистульки немедленно решили, что обнаружили баки, которые приведут их прямиком к дьяволу, создавшему эту мерзость.

Все продвинулись в глубь склада. Вонь разложения стала сильней.

Десятки дохлых мух плавали в растворе в чанах, которые не были закрыты. Летающих мух не было. Они ворвались через переднюю дверь, но не сумели долететь до гниющей плоти.

Запах исходил от мертвецов.

У дальней стены стоял длинный, массивный дубовый верстак. Он мог похвалиться тремя трупами в процессе демонтажа. Вокруг валялось то, что было отрезано.

По правую руку от скамьи находился самый большой чан, высотой всего со стол, зато в три фута шириной и шесть длиной. Оторванные лоскутки плоти можно было смести в раствор, который наверняка был чем-то ужасным — хотя и становился слегка разбавленным. В нем плавали куски еще не совсем растворенных больших костей.

Синдж выбросила из головы все, кроме способности наблюдать.

Она справилась со своим ужасом лучше, чем на ее месте справился бы я. Определенно лучше, чем воины Белинды и жестяные свистульки.

Некоторые из них покинули склад и не вернулись. Другие вернулись, но расстались со своими последними трапезами. Только Виндвокер, Неистовый Прилив Света, похоже, осталась равнодушной.

Она медленно двинулась через комнату, внимательно осматривая все.

Прочувствовать все это с помощью носа для Синдж было невесело, хотя для тех крыс, от которых она происходила, разлагающееся вонючее мясо означало еду.

Синдж обращала мало внимания на Виндвокер. Я не мог наблюдать, как смертельно опасное облачко разгуливает по складу, окруженное десятью футами чар «не подходи ближе».

Синдж интересовала только фабрика ужаса.

Так вот что она нашла. Место, где из кусков мертвых людей делали монстров. Возможно, самую грязную берлогу некромантов, которую обнаруживали в Танфере за целые столетия.

Я чувствовал разочарование. Синдж не только не обращала внимания на Виндвокер, она не шарила там, где пошарил бы я. Хотя она и вправду справлялась лучше, чем мог справиться я. Я бы сосредоточился на Виндвокер.

Виндвокер была замечательной в стольких отношениях, в том числе в том, что была с Холма и являлась одной из верховных волшебниц Танфера. И когда-то, давным-давно, она ясно дала понять, что склонна находиться очень близко от определенного профессионального сыщика.

«Гаррет!»

Ничто не сравнится с ударом молотка промеж глаз, когда нужно заставить тебя сосредоточиться.

Синдж оставила остальных, чтобы обследовать отгороженное место. В перегородке имелась самодельная дверь, которую можно было запирать на щеколду с другой стороны. Дверь стояла приоткрытой. Синдж толкнула ее.

— Может кто-нибудь принести лампу?

Лампа появилась быстро. Синдж и тот, кто принес лампу, вошли в комнату. За ними последовала Виндвокер. Она сделала что-то таинственное, чтобы создать свет поярче.

Отгороженное место было комнатой ребенка. Повсюду валялась грязная одежда. Неубранную кровать занимал большой, потрепанный плюшевый медведь. Повсюду был мусор, в том числе заплесневелые остатки неоконченных трапез.