Утеха падали - Дэн Симмонс

— И у вас нет никаких сомнений в его виновности?

— Какие к черту сомнения, — воскликнул Джентри. — У нас пять свидетелей, которые показывают, что Альберт вышел из лифта, подошел к конторке и прострелил сердце своего босса, Кайла Андерсона, администратора «Мансарды». Просто ткнул револьвером в грудь и выстрелил. Мы обнаружили остатки сгоревшего пороха у него на форме. У парня был «кольт» сорок пятого калибра, не автоматический. И не дешевая подделка, дорогой доктор, а самый настоящий «кольт» с завода мистера Кольта, с серийным номером. Антикварная вещь. Так вот, этот пацан, не говоря ни одного худого слова, если верить свидетелям, сует пушку мистеру Кайлу в грудь и жмет на спуск. Потом поворачивается и стреляет в лицо Леонарду Уитни.

— А кто этот мистер Уитни? — спросил психиатр. Хейнс снова откашлялся и сам ответил на вопрос:

— Леонард Уитни был бизнесменом из Атланты, приехавшим сюда по делам. Он только что вышел из ресторана отеля и тут же получил пулю в голову. Насколько мы можем судить, он никак не был связан ни с одной из жертв.

— Точно, — подтвердил Джентри. — Потом юный Альберт засовывает револьвер себе в рот и жмет на спуск. Ни один из этих пяти свидетелей ни черта не сделал, чтобы помешать ему. Конечно, все это произошло в течение нескольких секунд.

— И этим же оружием была убита мисс Дрейтон?

— Угу.

— А при ее убийстве свидетели были?

— Не совсем, — сказал Джентри. — Но двое из тех, кто там находился, видели, как Альберт входил в лифт. Они запомнили его, потому что он шел от того номера, где был весь этот шум. Смешно, но никто из свидетелей не помнит, был ли у парня в руках револьвер или нет. Хотя это не так уж и необычно. Наверно, в толпе можно появиться и со свиной ногой, и никто ничего не заметит.

— Кто же первым увидел тело мисс Дрейтон?

— Нельзя сказать с уверенностью, — проговорил Джентри. — Там, наверху, была страшная суматоха, а потом в холле началось это представление...

— Доктор Ласки, — перебил шерифа Хейнс, обращаясь к психиатру, — если у вас нет информации насчет мисс Дрейтон, я не уверен, что наш разговор вообще имеет смысл. — Агент явно готов был прекратить беседу, но ему помешала секретарша, принесшая кофе. Хейнс поставил свою пластиковую чашку на шкафчик с папками. Ласки благодарно улыбнулся и сделал глоток. Для Джентри кофе был подан в большой белой кружке с надписью по бокам: «Босс».

— Спасибо, Линда-Мей.

Ласки слегка пожал плечами.

— Я всего лишь хотел предложить свою помощь, если она кому-нибудь нужна. Понимаю, что вы очень заняты, джентльмены. Не буду больше отнимать у вас время. — Он поставил чашку на стол и встал.

— Погодите, погодите! — воскликнул Джентри. — Раз уж вы здесь, я хотел бы узнать, что вы думаете по поводу одной-двух вещей. — Он повернулся к Хейнсу:

— Уважаемый профессор был консультантом нью-йоркской полиции пару лет назад, когда случился весь этот шум, связанный с «сыном Сэма».

— Ну, я был всего лишь одним из многих консультантов, — уточнил Ласки. — Мы помогли составить словесный портрет убийцы. Правда, это им не пригодилось, убийцу поймали в результате обычной полицейской работы.

— Верно, — кивнул Джентри. — Но вы написали книгу о таких вот множественных убийствах. Мы, Дик и я, хотели бы знать ваше мнение обо всем этом безобразии. — Он встал и подошел к длинной классной доске, прикрытой оберточной бумагой и склеенной скотчем. Джентри откинул бумагу; на доске мелом были начерчены диаграммы с именами действующих лиц и временем событий. — Вы, наверно, читали об остальных действующих лицах нашей милой пьесы?

— О некоторых, — ответил Ласки. — В нью-йоркских газетах особое внимание уделялось Нине Дрейтон, погибшей маленькой девочке и ее дедушке.

— Да, Кэти. — Джентри ткнул пальцем в точку на доске рядом с именем девочки. — Кэтлин Мари Элиот. Возраст десять лет. Вчера я видел фотокарточку, она закончила четвертый класс. Очень милая девочка. Там она гораздо приятнее, чем на фотографии с места преступления из наших досье. — Джентри помолчал, потер ладонями щеки. Ласки отхлебнул еще кофе, ожидая, что будет сказано дальше. — В общем, у нас тут четыре главных места преступления. — Шериф постукивал пальцами по доске, где был начерчен план района. — Одного гражданина убили вот здесь, средь бела дня, на Кольхайн-стрит. Еще один труп, в квартале от того места, на эллинге у Батареи. Три трупа в особняке Фуллер вот здесь... — Он указал на аккуратный небольшой квадратик, возле которого значилось три крестика. — А после — финальная сцена в «Мансарде», тут четыре убийства.

— Есть какая-нибудь ниточка, связывающая все это? — спросил Ласки.

— В том-то вся и беда, — вздохнул Джентри. — И есть и нет, если вы меня понимаете. — Он махнул рукой в сторону колонки имен. — Скажем, мистер Престон, темнокожий джентльмен, которого нашли зарезанным на Кольхаун-стрит, двадцать шесть лет работал местным фотографом и продавцом в Старом Городе. Мы исходим из предположения, что он — невинный прохожий, убитый следующим трупом, которого мы нашли вот здесь...

— Карл Тори, — прочитал Ласки следующее в списке имя.

— Слуга исчезнувшей женщины, — пояснил Хейнс.

— Да, — сказал Джентри, — только фамилия его вовсе не Торн, хотя она значится на его водительских правах. И зовут его не Карл. Мы сегодня получили данные из Интерпола; судя по отпечаткам пальцев, он был известен в Швейцарии как Оскар Феликс Хаупт, мелкий гостиничный вор. Он исчез из Берна в 1953 году.

— Боже мой, — пробормотал психиатр, — неужели они столько лет хранят отпечатки пальцев бывших гостиничных воров?

— Хаупт был не только воришкой, — вставил Хейнс — Похоже, он фигурировал в качестве главного подозреваемого в довольно сенсационном деле об убийстве в 1953 году. Тогда погиб французский барон, приехавший на курорт. Хаупт исчез вскоре после этого. В швейцарской полиции полагали, что Хаупта убили люди из европейского синдиката.

— Как видим, они ошиблись, — усмехнулся шериф Джентри.

— Почему вы решили запросить Интерпол? — спросил Ласки.

— Да так, внутренний голос подсказал — Джентри снова глянул на доску. — Ладно. Что мы имеем? Мы имеем труп Карла-Оскара-Феликса Торна-Хаупта вот здесь, на эллинге, и если бы сумасшествие на этом и закончилось, мы могли бы сочинить что-то похожее на мотив преступления... Ну, скажем, попытка украсть лодку... Хаупт получил пулю от ночного сторожа из револьвера тридцать восьмого калибра. Проблема, однако, в том, что в Хаупта не только дважды стреляли, он еще порядком изуродован. На его одежде оказались пятна крови двух сортов, — не считая, разумеется, его собственной; под ногтями у него нашли кусочки кожи и материи, откуда следует, что именно он убил мистера Престона.